Сергей Жилин - Иоанниты

Улица в Фанеке оказалась, на мой взгляд, далека от смысла, заложенного в название. На ней довольно много народу, но вот иностранцев я не увидел ни одного. Попался даже ресторан, но из всего многообразия кухонь там предлагают родную каледонскую. Ага, так и веет дружбой народов.

Улица почти на границе города, все дома здесь частные, стоят в отдалении друг от друга... прямо сжигай - не хочу. Зелёные насаждения кругом и хитросплетения ходов позволят скрыться с глаз и оставить в дураках жандармов. Не удивительно, что при таких условиях дело поручили непрофессионалу.

Мы добрались до шестнадцатого дома - имя на калитке меня нисколько не удивило. Андре Ремап жил здесь, по крайней мере, пока Монарх не пригласил его перебраться в более безопасные берлоги.

Я уже упоминал о профессоре, но потребовалось уточнить, чтобы у Салли и Истериана отпали последние вопросы. Эта фигура была очень важной.

- Так зачем сжигать его дом? - приоткрыв рот, начал изучать Истер приветливое белое здание.

- Наверно, там осталось что-то не для сторонних глаз. Мне непонятно, почему Монарх не сделал этого раньше.

- Был слишком занят? - пожал плечами товарищ. - А со смертью Ремапа вспомнил.

- Кто знает. Сюда тебя посылали? - спросил я Максвелла, протирающего свои очки.

- Да, это то самое место.

- Ладно, пойдём посмотрим

Мы двинули по дворику, густо усеянному бурой листвой. Нижние ступени лестницы утонули в этом подванивающем ковре. Вот и дверь, ключ неохотно завертелся в замочной скважине. В отпертой квартире удивительным образом отсутствуют какие-либо запахи. Мы вошли. Обнимая банку, последним зашёл Максвелл и поспешил прикрыть дверь.

Истериан мигом нырнул в ближайшую дверь и скоро вернулся, успев раздобыть фонарь.

- Ну, - бодро сказал он, ставя находку на комод в прихожей, - двинем сразу в подвал? В письме же про подвал сказано. Нет у кого спичек?

Вряд ли Максвелл понял моего друга, но фонарь в его руках ясно даёт понять, что ему нужно. Он заёрзал в кармане, чуть не уронив банку, и протянул найденный коробок.

- Что там за комната? - заглянул я туда, где побывал Истер.

- Кухня. Мы с Салли в таких домах уже бывали - они все однотипные.

Я заглянул. Полный порядок, хотя и заметны следы заброшенности. Пару-тройку недель здесь никто не появлялся, либо просто не снизошёл до уборки.

- Хорошо бы всё тут обыскать, - задумчиво проронила Салли, взявшаяся изучать миниатюрные картины, развешенные в прихожей.

- Это мы ещё успеем, - Истеру пришлось повозиться с фонарём. - Но первым делом надо изучить подвал. Пойдёмте, это туда.

Долговязый повёл нас сквозь здание. Когда я проходил мимо Максвелла, очкарик схватил меня за рукав и задал совершенно бестолковый вопрос:

- Простите, мне идти с вами?

- Нет, лучше выйди на улицу, сбеги и доложи про нас Монарху. Поживее, в подвал!

Зло пыхтя и нарочито громко стуча тростью по полу, я погнал недотёпу по узким коридорам. Место оказалось любопытным: дом наполнен ненавязчивым самолюбованием его жильца. Понятное чувство напомнить о себе миру, особенно когда ты чего-то достиг, а мир так равнодушен. Фотографии, дипломы, грамоты, вырезки из газет... всё помещено под стекло и развешено на стенах. За ними видишь судьбу хорошего человека, порядочного учёного, интеллектуального, умного, достойного уважения. Я не страдаю особой наивностью - знаю, что и среди преступников полно людей, которым можно только позавидовать... но не понимаю, почему так случилось с ними. Монарх - хитрый, могущественный и властный, он воспользуется всеми и бросит, когда придёт время. Неужели Ремап был недостаточно прозорлив, чтобы увидеть это? Надеялся перехитрить Монарха? Добиться успеха? Или он просто согласился заниматься любимым делом и плевал на последствия? Плевал на всё, включая свою смерть.

Я могу понять Пито, жадного до денег, готового на всё ради очередной их кучи. Он не станет стесняться в средствах, лишь бы потешить своё уязвлённое карликовостью самолюбие. Но не все же такие...

Что же им всем предложил Монарха? И как все в это поверили?

Дверь в подвал открылась со звуком ржания помирающей лошади - в таком плохом состоянии оказались петли. Особенно покоробил скрип Истериана: он сморщился, чуть не сложился пополам. Ругнувшись, он первым пошёл вниз.

Лестница оказалась слишком уж приличной для подвала. В некоторых странах подвал равняют с прочими комната, но в Каледонии туда сваливают всяких хлам. Поэтому хорошее обустройство и бросается в глаза. Это заметил не я один.

- У профессора здесь добротно обставлено, - произнесла Салли, для чего-то понижая голос. - Много свечей.

- Да, надо бы заняться светом, - загорелся деятельностью Истер, поставил фонарь на стол и побежал со спичками по кругу, зажигая многочисленные свечи.

С каждой следующей помещение наполняется светом. Уже различимы столы всех мастей вдоль стен, отделённые друг от друга высокими узкими шкафами. Стол, шкаф, стол, шкаф - чередуясь, они почти замыкаются по кругу. На стенах висят грифельные доски, всего их две. На них проглядываются нестёртые цифры, знаки и линии. Понимая свою никчёмность в знании электричества, я всё равно попытался восстановить изображённое на досках.

Столешницы пусты, если не считать пары-другой огрызков карандашей и нескольких гаек или ещё чего-то мелкого и металлического. Но характерные следы на пыли дают понять, что чем-то они были плотно заставлены. И если где-то явственно различимы следы от книг или тисков, то диковинные формы я могу приписать неведомым мне приборам.

Салли встала напротив одной из грифельных досок и долго всматривалась в полустёртые чертежи. Затем взгляд её медленно упал на столешницу, она провела по ней пальцем и принялась любоваться собранной на подушечке пылью.

- Чем он тут занимался? - нарушила она сгустившуюся тишину.

- С электричеством баловался. Не уверен, что он именно здесь разрабатывал ту штуку для Монарха. Слишком уж это было бы опасно.

- Так что мы ищем? - спросил Истер, выдвигая первый попавшийся под руку ящик.

- Хотел бы я знать.

- А то у меня тут есть таблицы какие-то, - начал вываливать он на столешницу помятые бумажки. - Сплошь цифры, буквы ни одной.

- Лучше тогда ищи буквы, - посоветовала Салли и присоединилась к поискам.

Не отстал и я, лишь Максвелл остался без дела, не понимая, чем это мы занимаемся. Я начал со шкафа, который оказался под завязку забит скрученными в трубку листами бумаги. Схемы, таблицы, чертежи - всё не то, не вижу я за этим барахлом планов Монарха.

Пробежав в шахматном порядке полки шкафа, я перешёл к соседнему столу. Поборов неподатливый выдвижной ящик, я попал в царство болтов, гаек и мотков медной проволоки. Загнав ящик на место, я неуклюже присел на колено и выдвинул следующий. Здесь оказались потрёпанные учебники. Всё из той же оперы, что мне никогда не понять, разве что моё внимание привлёк том, лежащий сверху.