Игорь Байкалов - Тень Луны

— Точно, хотя не намного больше, чем если бы я «прошла» тихо.

— А раз так, то…— подвёл он.

— …то мне нужно тебе кое-что сказать. Точнее предупредить,— добавила Эра.— Как ты думаешь, зачем Фэви тратил столько сил на Дину?

— Дина?— тупо переспросил Андрей.

— Ты думал об этом?

— Да, но не пришёл ни к чему определённому,— ответил Андрей. Он уже начал беспокоиться.— Неужели Фрэнк был прав?

— Прав,— твёрдо сказала Эра.— Это бомба замедленно действия — так задумал Фэви. Страховка на случай провала.

— Почему ты не сказала раньше?

— Я узнала лишь несколько часов назад. Мне пришлось опуститься на самые глубокие информационные слои, где не установлена никакая логика мира. К самой её сердцевине. Там я считала всю память мира, считала и замысел Фэви.

— Так теперь ты знаешь всё об этом мире?

— Абсолютно всё. «Внутри» меня есть зародыш этого мира. Теперь я буду всегда носить его с собой.

— Зачем он тебе?

— Фэви проявил не дюжую творческую силу. Как думаешь, создать мир легко?— спросила Эра. Андрей счёл этот вопрос риторическим. Так же он заметил, что она уже приноровилась к его мышлению и говорит простыми словами.— Кончено, нет. Это опыт, опыт Вселенной, части Разума, и он должен быть сохранён. Эта копия должна храниться не только у Фэви в памяти, но и для грядущих поколений разумов в Банке Данных на случай, если он захочет уничтожить свою память.

— Разве она не остаётся в Информационной Матрице?

— Нет, это мир не входит в нашу Вселенную. Его уникальность в том, что он и образует новую Вселенную. Понимаешь? Фэви не просто творец, он — Бог своего мироздания, отличного от нашего.

— Звучит громко. Я не знаю общей расстановки сил в этой… борьбе, потому ничего не могу сказать,— ответил Андрей.— И куда пойдёт этот опыт? Должен же быть смысл в его накоплении.

— Безусловно, смысл есть. Вселенная живёт от цикла к циклу. Это развивающийся самоосознающий организм. Он хочет понять, что он есть. Для этого существуем все мы. От цикла к циклу бесконечности в обе стороны воображаемого времени. Я говорю воображаемого, так как для него не существует понятия времени. Время придумано им для нас, а мы разовьём это понятие дальше.

— Если экстраполировать такие соображения для нас, то цель наша — самосознание, саморазвитие.

— Для этого и существует разум, как возможность осознания себя. Он не подчиняется отведённым законам, он может менять их. Таким образом, Вселенная сама не знает к чему придёт.

— Но какую роль здесь играет Дина? И как она может помешать, ведь мы так и не понимаем, что конкретно хочет Фэви. Я понимаю, что он боится распространения технологии телепортации на Земле.

— Да,— улыбнулась Эра. Сейчас она смотрела на него, как мать на ребёнка. Наверное, для неё он таковым и был.

— Как Дина может сорвать распространение? Это невозможно.

— Да,— снова ответила Эра.— Ну, мне пора. Я думаю, мы в ближайшее время не встретимся.

— Почему? Я буду только рад.

— Кто знает, может я и не права. Мне было приятно встретиться с таким любопытным разумом. Успехов в вашем выборе.

— Надеюсь, я заплачу не очень высокую цену за него.

— Пусть тебя не волнует это. Счастье бывает разное,— она слова улыбнулась, помахала рукой.

«Что она имела в виду?»— подумал Андрей и понял, что уже находится в капсуле телепортации.

Глава 4

27 мая 2114 года.

Космодром ФКА, мыс Канаверал.

Официальное письмо, разрешающее запуск гипердвигателя пришло, когда Кэтрин придумывала очередную многоходовую комбинацию, которая бы позволила растормошить чиновников. К счастью, теперь её мучения закончились. Она даже и в страшном сне не могла подумать, что ей придётся биться с начальством, чтобы запустить уже готовый проект, призванный поднять технологический уровень на недосягаемую доселе высоту.

Сейчас челнок с гипердвигателем на борту находился на орбитальной космической станции «Фаэтон», где уже установлено всё оборудование. Запуск планировался на 28 мая, на 14:10 по калифорнийскому времени. Осталось только подняться на орбиту.

За сто пятьдесят лет космической эры на смену традиционному способу пришёл ещё один: космический элеватор. Нанотехнологии позволили создать материал с уникальным соотношением прочности к плотности. С его помощью был создан трос, прочность которого в сто сорок раз превышала прочность обыкновенной стали. Трос соединял Землю с орбитальной платформой, висящей на геостационарной орбите. Таким образом, космический элеватор стал реальностью и доставлял практически все грузы на орбиту. Аналогичные лифты расположились на острове Куру, на Байконуре и в других ключевых космодромах.

Подъёмник весил около двух тонн. В нём имелись отделение для груза и отсек для людей. Фактически по оснащённости он не уступал космическим кораблям, ведь подъёмник должен подниматься в космос.

Кэтрин первый раз пользовалась скафандром. В принципе, он не очень стеснял движения, и его можно было даже назвать удобным. Раньше Кейт думала, что они тяжелее, но оказалось, что нет: всего пятнадцать килограмм.

Кэтрин вошла внутрь кабины и осмотрела её. Ничего экстраординарного на первый взгляд не заметила. Кресла расположились вокруг центра. Она ещё ни разу не бывала в космосе и испытывала некоторый страх перед первым посещением. Вместе с ней на станцию «Фаэтон» отправлялись Майкл Хоссеби, как начальник проектного отдела, Артур Хезби, как начальник СБ проекта, и ещё несколько сотрудников, ответственных за функционирование аппарата. Ещё один человек не относился к проекту гипердвигателя напрямую, он провожал людей до платформы и был обязательным участником подъёма на орбиту для новичков.

— Итак, пристегнуться обязательно всем,— напомнил инструктор. В принципе, Кэтрин знала технику безопасности при подъёме, но всегда лучше в таких случаях перестраховаться.— По мере подъёма сила гравитации будет снижаться, возникнут неприятные ощущения. Возможна тошнота и рвота. Пакетики все знают, где?

— Да,— ответили новички.

— На левой лямке ремней безопасности,— всё-таки напомнил инструктор,— забрала опустить.

— Так ещё никуда не поехали,— сказал Майкл.

— Мы никуда не поедем, пока я не проверю герметичность ваших скафандров и прочность ремней.

— Что бывали случаи разгерметизации подъёмника?

— Один раз случилось…

Хоссеби заметно нервничал.

«Может быть, у него ещё боязнь высоты»,— подумала Кэтрин. Инструктор тем временем проводил последнюю проверку. Кажется, его всё устроило. Он сам сел в последнее свободное кресло и приготовился к старту.