Максим Михайлов - Плач серого неба

Мелкими шажками он пересек балкон и навалился животом на перила. При этом столько его туловища оказалось снаружи, что я невольно представил, как белое пятнышко кренится, отрывается от перил и падает в неизвестность. Но все обошлось. Потирая руки, старик разогнулся и принялся оживленно ими размахивать. Сквозь редкие прорехи в заводском шуме до нас долетали лоскуты его голоса, но разобрать слова было решительно невозможно.

— С кем он говорит? — скорее угадал, нежели услышал я Лемору. Девчонка по-паучьи раскорячилась и застыла в метра над входом, уцепившись за ржавые крепления, уходившие под своды цеха.

— Понятия не имею, — пробормотал я и до боли напряг глаза, но тщетно.

Ларра сбросила рюкзак и принялась в нем копаться. Что-то глухо зазвенело. Хидейк хотел было поднести руку к глазам, но в тесноте не рассчитал и пребольно врезал локтем мне в бок. От неожиданности я зашипел не хуже Шааса. Альв виновато улыбнулся, вновь попытался поднять руку и мгновение спустя уже напряженно щурился на огненный хаос.

— Брокк, — его голос напомнил мне звон натянутой гитарной струны, — а посмотрите-ка вон туда, — концом посоха он указал куда-то за спину старика. Мои глаза заныли, напряженно ухватывая направление, и пару слезинок спустя показалось, что я увидел…

— Так это же… — не в силах поверить или продолжить ошеломленно пробормотал я.

— Вот и мне так кажется, — остроглазый альв снял цилиндр и провел рукой по мокрым от пота волосам. — Поиски окончены. Это — принц Тродд.

Седовласый одушевленный на втором балконе вдруг прекратил размахивать руками. Он вновь сунулся за край, но на сей раз тот, что смотрел на противоположную нам стену, и что-то повелительно проорал.

Котел достиг вершины и громко лязгнул о порог. Неумолимый трос не останавливался, тянул за собой. Гигант накренился, и потекла золотистая струя жидкого огня. Заскрипели, заворочались невидимые механизмы. Что-то задвигалось у противоположной стены, и я почувствовал, как от ужаса стянуло кожу на голове — среди мерно плясавших в багровом мраке теней одна вдруг показалась живой.

Очертаниями неведомое существо напоминало одушевленного, но даже на таком расстоянии казалось больше любого эггра. Когда оно раскинуло руки, я вдруг понял, что они могли бы с легкостью обхватить этот балкон со всеми нами и смять, словно набитую пухом подушку. А когда седовласый снова заорал, и порождение ночных кошмаров тяжело повернулось к нему, во мраке ярко сверкнули огненные провалы глаз и рта.

— Что же это за чудище такое, спаси Творче? — прохрипел Карл, побелевшими пальцами цепляясь за перила, как за последнюю соломинку привычной реальности.

— Лемора, девочка моя, — Ларра говорила тихо и спокойно, но ее рука потянулась к цепочке и отчаянно стиснула серебряный кружок символа Порядка, — далеко ли ты сможешь вскарабкаться по этим железкам?

— Н-не знаю, — альвини была напугана куда сильнее нас и ничуть того не скрывала, — а что надо-то?

— Сможешь незаметно пробраться на ту сторону?

— Смогу, по ходу, — воровка бегло осмотрела щедро покрытые арматурой стены и потолок, — но страшно, — честно выпалила она, — вы глядите, что там за уродина шастает!

Мысленно согласившись с ней, я с трудом оторвал взгляд от грозного нечто напротив и перевел его на орчанку. Та нашла искомое и теперь увязывала ранец обратно.

— Вот с этой уродиной нам и надо разобраться. Возьмешь эту штуку, — лицо Ларры было бурым от удушья, желтые глаза покрылись зеленой сеткой полопавшихся сосудов, но голос оставался ровным, а лицо — спокойным. Она протягивала альвини милую, обшитую кружевами подушечку с пришитым к углу медным колечком. — Когда окажешься над… этой штукой, тяни за колечко, пока цепь не выпадет, бросай подушку в чудище, а сама немедленно убирайся оттуда.

— Но… — начал было Хидейк, но Вольная была настроена решительно.

— Что «но», господин хороший? Раздумывать тут некогда. Или мы эту тварь немедленно уничтожаем, или знакомимся с ней поближе!

— А может, — задумалась Лемора, — я ее так поджарю, отсюда?

— И немедленно сдашь нас тому седовласому господину, — придушенно возмутился я, — и, к тому же, что за глупости? Никакой магии! Хватит!

— Разумная мысль. Я бы тоже не стал полагаться на магию, когда та настолько зависит от настроения.

— Именно, Хидейк, я не хочу, чтобы она случайно поджарила и нас.

— О чем вы, Брокк? Я молчал.

Я стремительно обернулся. Все удивленно вытаращились на меня, а я — не менее удивленно — на стройного, подтянутого и очень старого альва в ослепительно белом костюме-тройке, который приветливо подмигнул из-за спин моих спутников. Рядом с ним застыл Шаас. Ящер пытался выхватить меч, но каким-то непостижимым образом стремительный рывок стал бесконечным. Запертый в одном долгом мгновении телохранитель превратился в размазанную по пространству тень.

Из пелены тяжелых и каких-то чужих мыслей меня вырвал яростный вопль.

Ларра почуяла неладное первой. Она резко обернулась — и мгновение спустя раструб ее зонта почти что упирался в лицо нежданного гостя. Я вдруг особенно остро ощутил, насколько тесен был балкон для столь обширной компании.

— Нет! — выбросило мое сжатое горло, а старик с улыбкой подхватил:

— Не стоит. Обратите внимание, как быстро детектив сообразил, чем чревата ваша поспешность, дорогая моя. Стоит к нему прислушаться, как вы полагаете?

Казалось, собственный голос восхищал его донельзя, и он продолжал говорить без остановки. Я же не мог вымолвить ни слова — от удушья перед глазами поплыли прозрачные цветные пятна.

— Но не будем забывать, что я не на вашем месте, а на своем, — широко улыбался альв, — а с него мне все видится в несколько ином свете. Так что если хотите, дорогуша, жгите тут все к Проклятым. Избавите меня и себя от множества трудностей.

Ларра быстро поняла, что выстрел неминуемо попадет в Хидейка и Шааса. Мгновение она колебалась, взвешивая жизни альва и ящера против важности собственной задачи, но все-таки замерла и опустила зонт, невольно скрипнув зубами от злости.

— К… кто это? — задушено просипел Карл.

Старик весело расхохотался.

— Вот почему с вами всегда так легко! — звонко воскликнул он. — Выдерни одушевленного из привычного уклада — и перед тобой младенец, который топчется на месте и умилительно мычит.

— Это — Артамаль ил-Лакар, — выдавил Хидейк, — тот самый, которого мы так долго искали.

— И который, вроде бы, стоит там и орет? — цвергольд ткнул себе за спину дрожащим пальцем.

— Именно, — кивнул альв.