Кир Булычев - Предсказатель прошлого (сборник)
— Я несколько раз пыталась вам дозвониться, — сказала Кора, поздоровавшись с министром. — Но это нелегко сделать.
— Разумеется, — согласился министр, улыбнувшись, как умеют улыбаться большие начальственные лица, усталые от бесконечных трудов на благо государства. — Я был на совещании у премьера, затем готовился к срочной поездке. — Вы улетаете?
— Иначе зачем мне приезжать в аэропорт, — улыбнулся министр. — Но я вернусь послезавтра и надеюсь, что смогу еще с вами побеседовать и, если нужно, оказать вам помощь в поисках драконов.
— Господин церрион, — сказала Кора, поняв, что вот-вот лишится единственного покровителя, — я как раз и искала вас, чтобы сообщить, что драконы мною найдены. Я знаю, как они были украдены, кем они были украдены и где они находятся сейчас.
— Вот видите? — воскликнул переводчик. — Она сошла с ума!
— Я буду рад побеседовать с вами сразу по возвращении, — сказал министр. — К сожалению, сейчас мн& пора уходить. Мой самолет ждет. — Ваш самолет?
— Разумеется, не полечу же я на пассажирском самолете. — Молодой министр сокрушенно покачал головой, будто Кора сморозила оскорбительную глупость, но он остается выше этого.
— Мы с господином церрионом не можем лететь на обычном самолете! — заявил переводчик.
— И, наверное, вы летите в Миандрию? — спросила Кора.
— Да. Об этом объявлено в последних известиях по радио, — сказал переводчик. — Это частный визит конфиденциального свойства.
— И профессор Ромиодор летит с вами? — спросила Кора.
Министр направился к выходу на летное поле. Переводчик за ним. Кора не отставала. Министр ускорил шаги. — Я спросила о профессоре! — Я не знаю никакого профессора, — откликнулся церрион. — Переводчик Меррони, разве профессор Ромиодор проходит по нашему ведомству?
— Первый раз слышу это имя! — воскликнул переводчик. Он пытался на ходу оттеснить Кору. Троица приблизилась к профессору. Тот увидел в первую очередь министра — по высокой форменной шляпе. И, видно, встревожился, что министр может его не заметить.
Профессор рванулся следом за министром, волоча тяжелый чемодан.
— Господин церрион! — звал он. — Господин церрион, оглянитесь!
Он почти настиг министра и переводчика, которые или не слышали его, или делали вид, что не слышат, когда узнал Кору.
В этот момент они все как раз прошли через дверь на летное поле и оказались вне глаз и ушей остальных обитателей аэропорта.
— Как? — спросил профессор, пораженный зрелищем Коры. — Вас нет! Вы… вы же в доме кормильца Аполидора. Я же вас видел!
— Вот именно! — жестко сказал министр. — Вы мне доложили, что женщина связана и безопасна. — Но я же видел!
— Почему вы ее не убрали, идиот? — Ну… ну это лишнее. Я не приучен… — Профессор был растерян и напуган.
— Говорите — вы не приучены убивать. А таскать каштаны из огня для вас другие приучены? Вступать в долю с порядочными людьми вы приучены! Надо было прирезать ее, пока связана, и тогда мы с вами спокойно бы улетели куда надо. И вернулись бы богатыми людьми. Вы же этого хотели?
— Мне нужны деньги для продолжения исследований. Вы же знаете, что не для похоти…
— Ясно. Мне они нужны для похоти? — Министр рассвирепел. Он неожиданно страшно и жестоко ударил профессора по лицу, и тот пошатнулся, прикрыв голову руками.
— Действуй! — приказал министр переводчику. Кора оставалась свидетелем — не более как свидетелем. Но она была настороже, потому что в отличие от профессора знала, что профессиональные политики обходятся без морали и жалости — иначе им нечего делать в политике.
— Видите ли, — обратился министр к Коре, — оказывается, ему деньги нужны на развитие науки, на бескорыстное знание… А мне? Мне они нужны для того, чтобы стать президентом и вытащить эту страну из нищеты и лицемерия! Мне нужны деньги, чтобы железной рукой вымести гниль и воровство из всех ее уголков!
— Понимаю, вам приходится идти на последнее воровство, чтобы покончить со всем воровством, — ответила Кора.
Министр осекся. Замечание Коры ему не понравилось. Политики обычно лишены чувства юмора, не говоря уж о чувствах иронии или сарказма.
Переводчик уже поволок тяжелый чемодан к летному полю.
Метрах в трехстах от них Кора увидела небольшой современный самолет, украшенный гербом правительства и личным гербом церриона средней руки.
— Остановите его! — сказала Кора министру. — Не надо улетать. Это ничего не изменит.
— Поздно! — усмехнулся министр. — Вы сделали большую ошибку, госпожа Орват! Вам не надо было спешить на аэродром. Сидели бы мирно на стуле, ждали, пока вас спасут. Потом бы дали показания на суде о преступлении драконокормильца — преступлении под влиянием душевных волнений. Аполидору дали бы не очень большой срок. Каждый судья понимает, что такое законы мести…
— Остановите его, или я сама буду вынуждена его остановить.
Профессор распрямился. Половина его лица представляла собой кровоточащую ссадину. Ну и рука у молодого министра!
— Зачем же меня бить? — спросил Ромиодор. —Я же все выполнил. Я все сделал, я подставил своего кузена, я даже сам привез драконов сюда… Зачем же бить?
— А затем, мой дорогой, — холодно сказал министр, — что никто не поверит в то, что один слабоумный служитель зоопарка уменьшил в сто раз драконов и притащил их к себе домой.
— Но мы же договорились, что он, использовав мое семейное доверие, украл у меня минимизатор… — растерянно сказал профессор, который все еще никак не мог понять, почему вместо благодарности он получает колотушки и угрозы.
— Да на тебя любой следователь надавит, и ты расколешься, — сказал молодой министр, и Кора поняла, что за спиной министра стоит темное, уличное детство, а может, и преступная юность. — Мы не можем рисковать.
Министр вытащил пистолет. Сделал он это как-то лениво, не спеша, так что со стороны наблюдатель вряд ли заметил бы что-то неладное, — да и сам пистолет был похож на авторучку. Невинная сцена…
Кора понимала: они убьют профессора. Но тогда они не оставят в живых и саму Кору…
Она не стала ждать, пока министр откроют стрельбу, она знала эти авторучки — они стоили бешеных денег. Они стреляли растворимыми в крови ампулами с ядом, который нельзя обнаружить ни одним анализом. У человека просто останавливается сердце…
Но у авторучки был один недостаток — ограниченный радиус стрельбы, кажется, до семи метров.
Кора схватила профессора и рванула его на себя и в сторону.
Толстое, вялое, нетренированное тело Ромиодора взлетело в воздух и, упав, покатилось к груде ящиков, забытых здесь, видно, лет пять назад. Министр выстрелил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});