Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

— Познакомьтесь, пожалуйста, господа — это ваш каюр Вили Гердрасен, и его олени.

Джон пожал руку погонщику, и широкое лицо того расплылось в улыбке, сверкнуло белыми зубами, особенно заметными на фоне темной кожи. Я подошла к оленям, достала из кармана шубы два толстых куска хлеба, посыпанных крупной солью и на раскрытых ладонях протянула оленям. Те шумно втянули воздух и аккуратно взяли каждый свой кусок. «Надо будет отдельно поблагодарить здешнего интенданта за то, что он и об этом не забыл», подумала я, потом протянула руку к тому оленю, который был побольше ростом и оглянулась на каюра.

— Вы можете его погладить, госпожа, — кивнул тот. — Лучше всего гладить за ушами, переносицу или горло, они это любят.

Минут десять, пока мой принц и сопровождающие его офицеры что-то согласовывали с начальником заставы Тромсё, я оглаживала обоих оленей, скормила им еще по куску хлеба с солью, и считалась их лучшим другом к моменту, когда нам предложили садиться в низкие сани. Каюр уселся впереди, поднял длинный прут и что-то гортанно крикнул. Олени рванули с места с такой скоростью, что мы с Джоном повалились назад, а Вили Гердрасен обернулся к нам, улыбнулся и что-то невнятное снова прокричал.

Наши сани неслись вперед по снежной равнине, и снег из-под полозьев разлетался веером.

— Не замерзла? — наклонившись к моему уху, спросил Джон. — Если ты хочешь, есть глинтвейн.

Я молча помотала головой. Солнце, сверкающий снег, сани летят вперед, и мои плечи обнимает крепкая рука любимого человека — если это не счастье, то что тогда можно им назвать?

Глава 27

Все дома на пограничной заставе были одинаковы: бревенчатые, небольшие дома, собранные в группы по четыре, с общим крытым двором. Поскольку никакие фрейлины, компаньонки и прочие дамы в поездку со мной не отправлялись, из соображений соблюдения правил меня поселили рядом с Анитой Аксман, магом-боевиком со специализацией в стихии огня. Рыжая магичка, лет тридцати на вид, улыбнулась мне во все сорок восемь зубов, быстро протараторила все необходимые, по ее мнению, сведения, и умчалась на совещание к начальнику заставы. Я сняла меховые сапоги, выложила из сумки пижаму и зубную щетку, и подошла к окну. Полярная ночь здесь вступила в свои права, и за окном царили сумерки. Впрочем, мне пообещали, что после обеда, часа в три дня, сумерки сменятся темнотой, и, если не будет облачности, боги подарят нам северное сияние. За спиной хлопнула дверь, и через мгновение теплые руки обняли меня.

— Еще не заскучала? — прошептал Джон куда-то мне в затылок. По шее побежали мурашки размером с майского жука.

— Не успела еще. Пока ты на совещании, разберусь со своими амулетами, я сюда кучу новинок прихватила. Буду изучать.

— Отлично. А после обеда прокатимся на собачьей упряжке, ладно?

— Договорились!

Поцелуй был ошибкой, и на совещание принц чуть было не опоздал…

Обед оказался по-своему не менее экзотичным, чем на каких-нибудь карибских островах. Просто в другом роде. Ни на каком карибском острове я не попробовала бы, например, строганину, или копченый олений язык. Начальник заставы, Свен Виксенгард, молодой полуэльф в чине капитана, был суховато-любезен, но о местных реалиях рассказывал подробно и с видимым удовольствием. А за десертом речь зашла о тех самых ледяных великанах, нападения которых на этой заставе ждали примерно через месяц. Собственно, как я поняла, и сегодняшнее совещание было о новых разработках по защите от них, да и вообще, визит наследного принца в, скажем прямо, крайнюю точку на карте, был именно про это.

— А все-таки, почему они нападают? — спросила я. — Наверняка ведь какие-то исследования проводились?

Ответил мне не капитан Виксенгард, а главный маг заставы, мэтр Свальбю.

— Единственное, что удалось установить — их интересуют сильные эмоции. Причем, по недоказанным предположениям, хримтурсы ими питаются, в буквальном смысле.

— Недоказанным предположениям? — я удивилась. — Я считала, что это легенды.

— О нет, мы тут слегка… э-э-э… пообщались с этими гигантами, и данное предположение слишком сильно похоже на правду. Нет-нет, — мэтр замахал руками, увидев мои поднятые брови, — поговорить с ними никому не удавалось. Мы не знаем даже, есть ли у них какой-то язык. Но во время прошлого нападения, три года назад, я тоже был здесь…

— Да, прошлый раз тоже пришелся на наше дежурство здесь, — подхватила разговор огненная Анита. — Жуткие, вообще говоря, создания! Тогда погиб один из солдат, и мы буквально видели, как стоявший рядом ледяной великан подрос, впитывая его агонию.

— С тех самых пор на нашей и четырех соседних заставах служат только боевые маги, и желательно огненной специализации. Никаких гражданских, — с ледяной любезностью улыбнулся капитан Виксенгард.

— Я полагаю, капитан, — с такой же любезностью ответил принц Хольгерд-Иоанн, — что мы освободим вас от нашего присутствия послезавтра.

— Благодарю вас, ваше высочество, — и капитан встал из-за стола.

Я доставала из сумки теплый свитер с высоким горлом, когда в мою комнату вновь вошел Джон.

— Правильно, одевайся потеплее, — улыбнулся он. — Температура там довольно комфортная, минус десять градусов, но бежать-то будут собачки, а ты будешь сидеть, так что можешь и замерзнуть. Да и ветер с океана…

— Ветер — это хорошо? Должен ведь разогнать тучи. Ужасно хочется увидеть полярное сияние!

— Будем надеяться… Здесь как раз такое место, где его можно наблюдать, пожалуй, чаще всего. Как тебе тут вообще?

— Все отлично, по-моему. Правда, Виксенгард явно не рад нас видеть, но его можно понять.

— Да уж, лихо он меня выставляет отсюда! — Джон рассмеялся. — Бедняга, мало того, что ему обо мне волноваться, так я еще и невесту с собой притащил. Не дай боги, случится что-то, его карьере конец.

— Ну, дальше этой заставы посылать просто некуда…

— Э-э, ты неправа! Еще одно боестолкновение, и капитан досрочно станет майором… Готова? Отлично, пошли! Собаки ждут.

Собаки, улыбчивые голубоглазые хаски, могли жить в крытом внутреннем дворе. Могли, но, видимо, не хотели: четыре собаки закопались в солидный сугроб у самой стены дома, еще пара чуть поодаль; наружу торчали только черные носы. Джон бросил на деревянную конструкцию, стоящую на тропе, меховое одеяло и сказал мне:

— Сейчас запрягу собачек и поедем! Пока садись, заворачивайся в меховую полость и минутку подожди.

Негромким голосом подозвав собак по именам, он надел на них ременную упряжь и прицепил ремни к передней части саней. Собаки стояли попарно, впереди — самый крупный пес, видимо, вожак?