Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова
Марк Карлович сжал ладони между колен и нахохлился. Выглядел он забавно в эту минуту, но Олегу смешно не было, он ждал продолжения. Маклин вдруг склонился в его сторону и, понизив голос, произнес:
— Они говорят, что вы маг из другого мира, из какой-то там службы, которая охотится на других магов.
Розыскник приподнял брови в изумлении и вдруг, откинувшись на спинку кресла, расхохотался в полный голос. Он попытался взять себя в руки. Задержал дыхание, но вскоре, ударив ладонью по подлокотнику, прыснул и вновь зашелся в хохоте. Это была истерика в чистом виде.
— Вот вам смешно, — воскликнул Маклин, — а они ведь на полном серьезе! Я же не настолько легковерный, понимаю, какая это чушь, а они серьезно. Да, признаю, что есть некие силы, потому что всё это видел своими глазами, но другие миры… Это уже и вовсе нечто запредельное. Олег Иванович, прекратите хохотать!
Последний возглас гостя совпал с фонтаном воды, которым Степан прыснул в лицо напарника. Смех оборвался, и Котов моргнул, после взял протянутый Стёпой платок и протер лицо.
— Благодарю, дружочек, — ровно произнес старший розыскник, — но я уже умылся.
— Мне подумалось, что вам надо, — ответил напарник. — Но раз не надо, тогда я пойду. Может, кофе сварить?
— Свари, Стёпушка, свари, — милостиво разрешил Котов. — И Марку Карловичу свари.
— Да не до кофе мне нынче! — вновь повысил голос Маклин.
Олег перевел на него взгляд.
— Марк Карлович, возьмите себя в руки. Дело серьезное и следует всё хорошенько обдумать, — гость махнул рукой и протяжно вздохнул. — Стало быть, Бэла сбежала из Петербурга, а ее люди винят нас с вами? Чудесно, просто чудесно, — произнес розыскник. — И раз уж они толкуют о сыске, выходит, личико мадам в пушку. Должно быть, оболванила кого-то из высшей знати, теперь вот прячется. А ее люди уверены, что мы с вами причина разоблачения…
— Да я-то тут при чем⁈ — возмутился Марк Карлович.
— А я? — в ответ изумился Котов. — Я-то при чем⁈ На меня вообще эта особа произвела впечатление манипулятора и фокусницы. Вся эта таинственность при доставке до места, вождение кругами и вранье, будто под ногами у вас то яма, то канава, то кочка, то вообще ни пойми что. После мрачный дом, комната без окон и она вся такая… — он поиграл пальцами, — загадочная. После потаскала по комнате занавесь на леске, поводила перед моим носом ладонями, измазанными какой-то смесью с фосфором, чтобы они светились. Я всю эту братию отлично знаю. За долгое время только Яков Павлович и удивил. А остальные, как есть шарлатаны. Но оставим мое мнение о фокусах самозваных колдунов. Чего от вас хотят люди Бэлы?
Марк Карлович, слушавший Олега, за то время, пока он говорил, успел округлить в возмущении глаза. Даже привстал, кажется, готовый ринуться на защиту тех, кого почитал за людей, одаренных некой силой, но вновь упал в кресло, сбитый с толку последним вопросом. Он сник и ответил:
— Они желают встретиться с вами. Хотят, чтобы вы прибыли на Малую Охту. — И все-таки вскочил на ноги: — Но я ей Богу не понимаю, зачем они собираются мстить мне! И почему называют вас магом, да еще и из другого мира.
— Полагаю, что сии господа слишком заигрались и уверились в собственном вранье, — ответил Котов. — Или же их, так называемая колдунья, сумела настолько задурить им головы. Но я могу примерно предположить, отчего они считают меня в чем-то виноватым.
— Отчего же?
— Возможно, дело в моем добром друге, — сказал Олег. — Он служит в сыске. И если обо мне наводили справки, как это порой делается у данной братии, то могли и узнать о нем. А если Бэла что-то сотворила, и ее ищут, то могли решить, что я явился по просьбе моего приятеля. После этого Бэла сбежала, а вас посчитали со мной в сговоре. Всё же остальное — пыль в глаза, чтобы не уронить значимости, если Бэла вернется, и они продолжат оболванивать честных людей. Я так это вижу.
Маклин потер в задумчивости подбородок и покивал.
— Да-да, вполне возможно такое. — После перевел взгляд на собеседника и с укоризной покачал головой: — Ну как же вы так, Олег Иванович? Как неловко вышло, а я ведь за вас поручился, а у вас сыщик в приятелях, оказывается.
Котов в недоумении приподнял брови.
— Что вы этим желаете сказать, милостивый государь? Что дружба с порядочным человеком, который разоблачает преступления, позорна? Уж не предлагаете ли мне покаяться перед шарлатанами и обманщиками, что смею приятельствовать со служащим полиции? — Маклин ответил растерянным взглядом, уже открыл рот, чтобы возразить, но Олег не позволил ему этого, продолжив в праведном негодовании: — И если уж смотреть правде в глаза, то это вы расхваливали мне эту, с позволения сказать, колдунью. Вы обещали мне чудеса и свели с ней. Я не выпрашивал, если помните, не требовал, не настаивал и не преследовал вас с этой просьбой. Я лишь отправился туда из одного лишь доверия вам, Марк Карлович, а теперь вынужден выяснять отношения.
Нет уж, любезный мой, у вас не выйдет свалить вину на меня и моего друга. Это вы водили дружбу с преступниками и втравили меня туда же. — Гость в возмущении округлил глаза, прижал ладонь к груди, вновь намереваясь возразить, однако розыскник еще не закончил и продолжил, правда, уже спокойней: — Однако закончим обвинять друг друга в том, в чем нашей вины нет. Мы всё говорим не о деле, а дело таково, что я должен помочь вам избавиться от угрозы. Я отношусь к ней со всей серьезностью, уж поверьте, и не оставлю вас наедине с людьми душевно нездоровыми, коли уж они дозволяют себе подобные выходки.
Марк Карлович, всё еще хранивший на лице следы ответного возмущение, вдруг махнул рукой и отозвался:
— Верно, Олег Иванович. Виноватого можно искать до скончания веку, а эти люди с их недобрыми намерениями никуда не денутся. Стало быть, они велели,
