Гарри Тертлдав - Дело о свалке токсичных заклинаний

– Я приветствую начало эпохи применения добровиртуальной реальности в медицинских целях, – торжественно начал он. – Для меня это будет прекрасной возможностью пополнить мои знания.

Час от часу не легче – для него моя Джуди всего лишь подопытная морская свинка. А не пополнить ли знания почтенного целителя путем вышвыривания его из окна пятого этажа? С виду он страшный зануда – такой, пожалуй, научится летать, прежде чем достигнет земли.

Я заставил себя успокоиться. Целитель Мурад честно считал, что выполняет свою работу. То, что он узнает сейчас, поможет ему когда-нибудь спасти кого-то еще. Но это вовсе не означало, что я должен его возлюбить, и я не собирался этого делать.

Найджел Холмонделей притащил такой огромный чемодан, что мне невольно подумалось, что англичанин куда крепче, чем кажется. Он положил чемодан на пустующую койку рядом с Джуди, расстегнул медные защелки и достал четыре ушастых шлема для добровиртуальной реальности.

Осмотревшись в палате, источник щелкнул языком.

– При таких обстоятельствах замкнуть круг будет довольно трудно, – сказал он, растягивая гласные, будто резину.

Мадам Руфь оказалась более практичной.

– Да мы просто перевернем ее, – предложила она. – Надо повернуть девушку ногами на подушку.

Целитель засуетился. Он переместил Джуди с немалой сноровкой, свидетельствовавшей о том, что он провел немало часов у постелей больных. Тем временем мадам Руфь напала на констебля:

– Эй, ты, давай помогай, сдвинь-ка стулья кругом! – Она жестом показала, как именно.

Констебль возмущенно посмотрел на мадам, но сделал, как она велела. Он поставил один стул в ногах кровати, там, где теперь находилась голова Джуди, и еще два, замкнув круг. Пока он занимался перестановкой, Найджел Холмонделей пристраивал шлем на голову Джуди. Она осталась безразличной, когда шлем закрыл ее глаза и уши.

После того как все было сделано, Холмонделей повернулся ко мне и сказал:

– Вы сядете здесь.

Ворча себе под нос, мадам Руфь приподнялась и. переложила руки Джуди так, чтобы они свисали по обе стороны постели.

– Замечательно, – протянул Холмонделей, когда она опять уселась. – Теперь мы сможем поддерживать личную связь, столь необходимую для нашей задачи.

Англичанин протянул мне шлем для добровиртуальной реальности. Я надел его. Мир сразу стал немым и черным. Я помнил, что теперь должен взять за руки людей, сидящих по обе стороны от меня, но поначалу никак не мог нащупать их. Я подумал, что что-то не так, но потом сообразил, что мадам Руфь и Холмонделею тоже нужно надеть свои шлемы.

Я предпочел бы держать за руку Джуди, но медиум и источник распорядились иначе, и я решил, что им виднее. Не успел я подумать об этом, как Найджел Холмонделей схватил меня за правую руку, а мгновение спустя влажная, пухлая рука мадам Руфь завладела моей левой рукой.

И еще мгновение спустя мы оказались в ином мире. Мадам Руфь предупредила меня, что мы попадем не в тот прекрасный сад, где беседовали с Эразмом, так что я приготовился к самому худшему. Но я не был готов к тому, что увидел.

– Мы здесь, это точно, – сказал Найджел Холмонделей; едва он заговорил, как я увидел его добровиртуальный образ.

– Но где это «здесь»? – спросил я, чтобы он смог увидеть и меня.

– Плохое место, – заявила мадам Руфь, появляясь в поле зрения. – Очень плохое.

Как и во время моего первого путешествия в добро-виртуальную реальность, они оба появились в приукрашенном виде: Холмонделей стал статным красавцем, а мадам Руфь резко похудела и потеряла свой выговор портового грузчика. Как и в тот раз, себя я не видел. И никаких следов Джуди.

Сейчас я не видел ничего, кроме образов своих проводников. В Девяти преисподних было темно, как в глухую полночь в пещере. Я погрузился в темноту, когда надел шлем для добровиртуальной реальности. Но то, что окружало меня теперь, было куда темнее полной темноты. Не знаю, как еще описать это, но все было именно так.

И все же у меня не было ощущения, что мы находимся в замкнутом пространстве. Если прежде мы побывали в саду, то теперь мы очутились словно бы в джунглях, в дремучих джунглях безлунной, беззвездной ночью, за миллион миль – а может, и дальше – от всего человеческого. Хотя я знал, что мое тело по-прежнему пребывает в прохладной палате Уэст-Хиллзского Храма Исцеления, воздух, окружавший меня, показался мне горячим и влажным, наполненным зловонными миазмами, словно поблизости разлагалось что-то, о чем мне не хотелось знать.

Там шевелились какие-то твари, и я не знал, что они собой представляют, потому что не видел их. Каковы бы они ни были, не думаю, что они относились к нам доброжелательно. Это было не то место, где нас ждали. Внезапный резкий звук заставил мою бестелесную сущность тревожно вздрогнуть: словно кто-то наступил на сухую ветку – хотя разве можно было отыскать сухую ветку в этой удушливой сырости?

Я вспомнил, что Мрака называют также Трескуном. Вспомнив это, я сразу же пожалел, что не могу забыть. Я повернулся к мадам Руфь:

– Как же нам отыскать Джуди? – Судя по всему, мы попали в Первую из Девяти преисподних, и даже если мы каким-то образом изучим каждый ее дюйм (а я боялся, что дюймов там превеликое множество), останется еще восемь. Нам придется прочесывать их до конца времен – а может быть, двадцатью минутами дольше. Я вдруг вспомнил слова из эклоги на смерть императора Адриана: «Animula vagula blandula…»

Где ты скитаешься ныне понуро, нагая,

О душа моя бедная, милая гостья бренного тела?

О как привольно в юные дни ты резвилась!..

Если бы я ощущал свое тело в этом ужасном месте, то, наверное, разрыдался бы от тоски. Этот образ слишком хорошо подходил к тому, что случилось с душой Джуди.

– Мы сделаем все, что сможем, – заверила меня мадам Руфь. – А больше я и не знаю, что вам сказать. Это обиталище создано не только нами; здешняя Сила влияет на наше восприятие. Мы должны идти вперед и надеяться, что рано или поздно отыщем мисс Адлер.

Она, конечно, предупреждала меня, что на этот раз все будет не так легко и приятно, как при встрече с Эразмом. Но не предупредила, насколько тяжело и неприятно это будет. Может, мадам Руфь и сама этого не знала; ведь добровиртуальная реальность еще очень плохо изучена.

У меня возникло нехорошее предчувствие, что, если в Девяти преисподних с нами случится что-то неладное, ожидания целителя Али Мурада сбудутся и он узнает кое-что интересное. А потом новые бесстрашные исследователи добровиртуальной реальности будут искать уже не одну, а четыре заблудшие души.

Повезет ли им больше, чем нам?

Мадам Руфь сказала, что надо идти, но выполнить ее приказ было нелегко. Преисподние сопротивлялись каждому шагу. Мы кричали, но тщетно. Мы двигались, точно пьяные, а Девять преисподних словно играли с нами, глумясь над нашими поисками. С таким же успехом можно было брести по горло в жидкой грязи, в зыбучем песке или в горячем липком иле.