Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

Бомба находится где-то в подвале, спуститься туда не проблема. А что делать с адской машинкой, стрелки на циферблате которой продолжают вращаться в обратном направлении?

Можно разнести ее выстрелом и тогда безвременье исчезнет, а люди получат возможность спастись. Но в этом случае злоумышленники наверняка запустят механизм бомбы.

И что делать? Рискнуть или… рискнуть?

Выругавшись, я решил оставить адскую машинку в покое и вдруг заметил замершего в шаге от входной двери Алекса Брига. Заметил — и хоть каждая секунда была на вес золота, подступил к нему и сделал то, о чем задумывался за последние дни не раз и не два.

Отвесил пинка под зад!

Бившееся во мне время стряхнуло с медиатора оцепенение, и резкий толчок ботинком вышиб его в ослепительно-белый прямоугольник дверного проема.

А я побежал к висевшему на стене плану эвакуации. Отыскал на схеме спуск в подвал и сразу понял, что лезть туда — чистое самоубийство. На месте бомбистов я выставил бы в дальнем конце длинного коридора пару человек с винтовками и приказал убивать всех, кто надумает сунуться вниз.

Я еще раз изучил схему и задумчиво постучал по двум квадратам лифтов. Если один из них грузовой, возможно, он спускается в подвал. И хоть бившегося внутри меня времени не хватит, чтобы привести в действие механизм подъемника, при некоторой удаче необходимости в этом и не возникнет.

Толчком распахнув ближайшую дверь, я побежал по пустому коридору, и от ощущения всеобщей неправильности зашевелились на затылке волосы.

«Так не должно быть. Так просто не должно быть», — билось в голове, пока я в полной тишине бежал к лифтам.

На мое счастье, грузовая клеть остановилась где-то на верхних этажах, поэтому я распахнул сетчатую створку, по боковой лесенке спустился вниз и навалился на дверцу, перегородившую выход в подвал. Открыл ее и едва не вывалился наружу — немудреные в обычных условиях действия вымотали до дрожи в коленях. Мне приходилось делиться собственным временем, а запас его вовсе не безграничен. И если он иссякнет прежде, чем кончится завод адской машинки…

Об этом не хотелось даже думать, поэтому я вытер вспотевшее лицо и отправился на поиски бомбистов. Караульные оказались именно там, где я и предполагал. Пара парней в черных дождевиках подпирала стены в дальнем конце ведущего к лестницам коридорчика. У меня получилось зайти к ним со спины, и этим тактическим преимуществом я не преминул воспользоваться.

Упер приклад карабина в плечо, поймал на мушку затылок ближайшего бомбиста, затем слегка опустил прицел и плавно потянул спусковой крючок. По сравнению со штуцером толчок отдачи был едва заметным, и пуля угодила точно в цель. Жертву откинуло к стене, охранник начал сползать по ней на пол, да так и замер на полпути, когда перестало биться сердце, разгонявшее время по его крови.

Второй караульный дернулся в сторону и начал оборачиваться, поэтому отделался простреленным плечом. Не желая рисковать, я спокойно зашагал к раненому бомбисту и вновь спустил курок, лишь когда тому удалось перехватить винтовку левой рукой.

Сверкнуло, серебряный росчерк пули угодил бандиту в грудь и отбросил его на пол. Он попытался подняться на локтях, но не смог и неподвижно замер в луже натекшей на кафельную плитку крови.

Я сменил разряженную винтовку на новый трофейный карабин и поспешил дальше. В первую очередь решил проверить просторное складское помещение и не прогадал, застав там долговязого очкарика с рулеткой и нивелиром за вычерчиванием последнего луча огромной, во весь пол звезды, в вершинах которой были расставлены жестянки с керосином.

Успел!

Взяв на прицел очкарика, я шагнул в помещение и только тогда сообразил, что «неправильность» скособоченной звезды сыграла со мной злую шутку. Центр ее оказался сильно смещен в сторону, и там находился еще один злоумышленник.

Патрик!

Оба бомбиста заметили меня одновременно и так же синхронно схватились за оружие. Очкарик оказался вооружен курносым револьвером; Патрик вскинул карманный пистолет с двумя непропорционально удлиненными стволами.

И все же первый ход остался за мной. Я поймал на прицел долговязого бомбиста и утопил спуск. Пуля пробила высокий лоб с залысинами, злоумышленник нелепо всплеснул руками и завалился на спину.

Мгновение спустя полыхнул дульной вспышкой пистолет в руке Патрика, но я уже отступил в коридор, и серебряный росчерк впустую прошил дверной косяк. В следующий миг захлопнувшаяся дверь вздрогнула от нового попадания; пуля оставила ощерившуюся острыми щепками дыру аккурат на высоте моей груди.

Сволочь!

Ворвавшись обратно, я вскинул карабин… и тут схлынуло безвременье! Меня словно под руку толкнули, выстрел ударил по ушам оглушительным грохотом, пуля вместо ноги беглеца пробила жестянку с керосином, и та взорвалась фонтаном жидкого огня.

Дьявол! Промазал!

Патрик подхватил с пола какой-то чемоданчик и бросился к проходу в дальней стене; я два раза выстрелил через взметнувшуюся до потолка огненную пелену, выждал, пока опадет оранжевое пламя, и выпустил следующую пару пуль в деревянную дверь, за которой скрылся Патрик.

Зацепил, нет?

Непонятно…

Я отставил к стене разряженную винтовку и высвободил из-под пиджака рукоять заткнутого сзади за ремень брюк трофейного револьвера. Но доставать его не стал, вместо этого вытащил из наплечной кобуры табельное оружие и настороженно двинулся к простреленной двери.

Патрик укрылся в смежном складском помещении, другого выхода оттуда не было… Как, впрочем, не было и особого повода для радости. Рыжий утащил вместе с собой бомбу, и пусть пробить дыру в Вечность у него не получится, кто знает, что придет на ум загнанной в угол крысе?

Всем нам было бы лучше, угоди одна из выпущенных наугад пуль в цель. И ему не мучиться, и мне… не мучиться.

Но не свезло.

— Ближе не подходи! — потребовал Патрик, когда до кладовки оставалось не больше десятка шагов.

— А то — что? — улыбнулся я, лихорадочно прикидывая, в какое из пулевых отверстий в дверном полотне сейчас наблюдает за мной бомбист.

Стрелять наугад? Из револьвера? Не лучшая идея.

Ну я и не стал. Если Патрик решится подорвать бомбу, нас обоих разнесет на куски.

— Еще шаг — и оба взлетим на воздух! — предупредил курьер, словно прочитал мои мысли.

Я остановился.

— И чего ты этим добьешься?

— Не попаду на каторгу!

— Тебе никогда не говорили, что самоубийство — это не выход? — спросил я, потихоньку раскачиваясь из стороны в сторону. Мало ли, вдруг пальнет через дверь.