Абифасдон и Азриэлла. Дилогия - Андрей Олегович Белянин
Я нажал пальцем на кнопку старенького звонка. Скучная трель огласила весь коридор.
– Кто там? – на чистом русском, без малейшего акцента спросили из-за двери.
– Наиль Исимбаевич здесь проживает?
– Да.
– Разрешите войти?
Раздался скрежет проворачиваемого ключа, щёлкнул замок, за настежь распахнувшейся дверью стоял широкоплечий носатый мужчина лет пятидесяти, лысый, как шар для боулинга, в мятой клетчатой рубахе и почему-то старых армейских штанах с лампасами.
– Чё хотел, парень?
– Я ненадолго и по делу. Разрешите войти?
– Давай. – Он пропустил меня вперёд, и последнее, что я помню, – это дикий взрыв затылка, темнота, боль, запах крови. Хуже всего, что не только моей…
Вполне естественно, что, находясь в человеческом мире, мы, демоны, принимаем человеческий облик. Со всеми вытекающими последствиями. Ну, в том смысле, что когда я в своей истинной шкуре, то на меня не действуют никакие простуды, болезни, микробы, вирусы, ВИЧ и всякая тому подобная хрень.
Убить профессионального демона вообще крайне проблематично. Если, конечно, не бронетанковым снарядом прямо в грудь или ядерной бомбой по кумполу. В принципе, вот этого, конечно, я могу и не выдержать, сдохну по-любому. В остальном мы практически неуязвимы, но, как вы помните, на момент подлого удара сзади я был человеком – мягким существом с хрупким черепом.
– Кажется, тут у кого-то хрустнула затылочная кость.
После некоторого размышления я пришёл к выводу, что это мои слова, а дичайшая головная боль подтвердила эту гипотезу как аксиому. Принято считать, что в подобных случаях на смену боли приходит холодная ярость. В моей ситуации почему-то всё шло не так, как принято. Да, ярость пришла, но не холодная, а обжигающе огненная! И не взамен боли, а сотрудничая с ней. Это бесило.
Люто бесило, если совсем уж честно…
– Очухался, мужик?
Резко вспыхнул яркий жёлтый свет. С трудом разлепив залитые кровью ресницы, я хмуро огляделся вокруг и, как говорится, не слишком обрадовался. Бетонные стены, подвальный запах застарелой мертвечины, коллекция самых неприятных пыточных инструментов от классических мясницких ножей до более изощрённых железок, купленных, видимо, на распродаже стоматологического оборудования.
Прямо передо мной, сложив руки на груди, стоял гражданин Расулов. Тот самый тип, которого я должен был забрать. Мамочки-и…
– Очухался, вижу. Дядя Наиль сильно не бьёт, меру знает.
Я напряг мышцы и понял, что прикован наручниками к газовой трубе под потолком. Любой начинающий пристав Пекла тут же принял бы свой истинный облик и сложил поймавшего его в ловушку человека шесть раз, словно салфетку в хорошем ресторане.
Поверьте, именно это первым стукнулось и мне в голову, но вторая мысль врезала в челюсть первой и практически в голос заорала: «Ты же опытный специалист! Лучший в отделе, с доски почёта не слезаешь, так неужели думаешь, что этот хмырь так туп и прост, как кажется?! Башку включай, а!»
Превозмогая боль, я до хруста запрокинул голову назад и был вознаграждён – наручники отливали мягким блеском. Нет, это была не хромированная сталь, он посеребрил «браслеты». Если я только попытаюсь перевоплотиться, то мгновенно останусь без обеих рук. Как же заблуждаются многие: вторые конечности вырастают далеко не у всех демонов, у меня так точно не вырастут. Но откуда он может знать…
– Дядя Наиль умный. – Меж тем маньяк с просроченным договором тинькал ногтем большого пальца по острию ножей. – Думаешь, ты первый такой? Нет, нет. Второй уже за сегодня.
– И кто первый? Кто… кх…
– Говори, спрашивай, я отвечу, мне не жалко совсем. Вон другой лежит.
Он толкнул дверь за своей спиной, и я с трудом сфокусировал взгляд на связанной цепями мужской фигуре в строгом льняном костюме. Чтоб тебя, умник белобрысый, ты-то как сюда вляпался?!
– Дядю Наиля ещё никто не обманывал. – Мужик определился с выбором ножа, и широкое лезвие тускло блеснуло режущей кромкой. – Ты не ори только, не надо. Меня крик заводит, возбуждаюсь. Не будешь орать, я тебя быстро разрежу.
– Альберт! – насколько хватило сил, крикнул я.
Тело моего друга вздрогнуло, он попытался поднять голову – на его золотистых кудрях запеклась кровь. У маньяка странно заблестели глаза, пожалуй, кричать действительно не стоит. Холодная сталь нежно, почти ласково коснулась моей щеки. Нож был такой острый, что я не почувствовал боли первого пореза…
– Хорошо, терпи, не шуми. Пусть тот высокий кричит, он мне нравится. Люблю, когда такие кричат. Тепло в животе разливается, приятное тепло.
Кажется, он что-то ещё говорил, надрезая мне кожу на лбу. Я молчал.
Странное отупение овладело всем моим сознанием. Я не чувствовал, как течёт кровь по моему лицу и шее. Я пытался смотреть ему в глаза. Не знаю зачем, не пытайтесь понять, что я там искал. Уж не совесть и человечность, это точно.
– Отпус… пустите его, – внезапно раздался слабый голос белого ангела. – Господь накажет вас.
– Говори, громче говори, я не слышу.
– Вы ещё можете вымолить прощение. – Альберт повысил голос. – Бросьте нож, я помогу вам…
Наиль Исимбаевич едва заметно улыбнулся. Он стряхнул на пол капли крови с лезвия, подмигнул мне и повернулся в сторону моего друга. Ему стоило сделать лишь один шаг, когда я сумел разлепить сухие губы:
– Пришёл твой час, грешник…
– Подожди меня тут, пожалуйста. Мы не закончили, дядя Наиль любит до-о-олго резать. Что сказал?
– Гори в Аду, – от всего сердца пожелал я, безмятежно принимая свой истинный облик.
Страшная боль обожгла запястья, и обе кисти рук, дымясь, упали на пол. Серебро сделало своё чёрное дело, в этом не было ни малейших сомнений.
– Дядя Наиль умный…
Это были его последние слова. Я обрушился на маньяка словно снежная лавина, всей тушей придавив к стене, и с наслаждением запустил клыки ему в горло. Когда моя ярость хоть на градус утихла, я подошёл к зажмурившемуся Альберту и перегрыз цепь. Один зуб потерял, ну и чёрт бы с ним, не жалко. Белый ангел встал на ноги очень вовремя, чудом успевая подхватить меня уже в человеческом облике.
– «Скорую» вызови, – пробормотал я, чувствуя, как страшная комната поплыла перед глазами. – И руки мои подними с пола, может, ещё пришить успеют.
– «Скорая»? – Альберт быстро назвал адрес. – Срочно, тут человеку плохо!
– Я не человек…
– Он тоже. – Ангел кивнул в сторону окровавленной кучи костей, мяса и обрывков одежды. – А теперь нам просто надо выбраться отсюда.
– Легко!
– Я тебя понесу.
Наверное, на этом я отключился. Человеческое тело вообще несовершенно. Многие животные и даже насекомые могут дать ему фору, но так уж сложилось, что перевоплощаться по служебной надобности мы должны
