Ила Опалова - Криминальная фантастика (сборник)

— А твои глаза совсем незрячие? — в мальчике проснулся жестокий интерес, ведь всегда интригуют тайны.

— Нет, я вижу свет, световые пятна, темнее, ярче, силуэты, совсем не различаю детали.

— А… как ты тогда читаешь?

— Не знаю. Я училась читать на больших буквах. Мама на листах ватмана тушью рисовала огромные «А» и «Б». А потом я стала видеть и обычные буквы. То есть… я их не вижу, я их чувствую.

— Таак, — протянул Алеша, — ну-ка, дай-ка мне книжку.

Он взял книгу, полистал и остановился на тридцатой странице.

— Вот, прочитай вслух! — протянул он открытую книгу девочке.

— Не, надо, — остановила она его, — следи! Страница тридцатая. Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…

У Вии голос был певучий, полный какой-то необыкновенной звонкой хрустальности. У Алеши открылся рот, но не столько от красоты звучания пушкинских строк, сколько от удивления.

— Ты как это увидела? Ведь это точно, а ты же даже в книгу не смотрела!

Девочка улыбнулась:

— Не знаю, как. Я вижу даже то, что на этой странице был загнут уголок.

— Невероятно! Даже я не вижу, не глядя в книгу. А когда ты идешь, ты тоже все видишь?

— Когда как… я и в книге не всегда вижу. Мне надо сосредоточиться. Если я иду одна, то чувствую все, а если с кем-то, расслабляюсь и не вижу. Особенно, если меня держат за руку.

Несколько дней Алешу наполняло чувство легкого, как теплый черемуховый ветер, счастья. Утром он выходил во двор и на лавочке видел читающую Виолетту. Он усаживался рядом и жадно смотрел на ее белое, как у снежной королевы лицо. И ему хотелось слушать ее полный ломкой хрустальности голос.

Они появились неожиданно: подошли с двух сторон, высокие, с обритыми головами, и от того кажущиеся еще шире.

— Я чо те говорил? — спросил Димон, ударяя и ударяя кулаком себе в ладонь, от чего раздавался звонкий шлепок. — Я говорил: не ходи рядом…

— Я не хожу рядом… — тихо проговорил Алеша, осознавая, что отвечает зря: его в любом случае будут бить.

И не понял, как оказался на земле, его тело скрючилось от боли.

— Не трогайте Алешу! — чисто прозвенел голос Виолетты.

Ее тонкий силуэт белел в синих сумерках.

— А, это красноглазая Джульетта идет на помощь своему Ромео? Обхохотаться можно! Внимание: сейчас они умрут в один день!

Голос Димона по-клоунски ломался. Алеша увидел, как он отвел назад ногу.

«Будет пинать», — вспыхнуло в голове, и мальчик, закрыв глаза, сжался. Но удара не последовало. Он услышал только невнятное разноголосое бормотание:

— Ты чего? Чего это с ней? Пойдемте! Черт с ними! Еще током шарахнет… Это ж реальный электрический скат!

Алеша боязливо разлепил глаза. Рядом склонилась Виолетта. По ней, как вода, стекало голубое свечение. Капли призрачного сияния падали на мальчика. Боли, как не бывало. Мальчику стало тепло и легко. Он сел, удивленно глядя на светящуюся девочку.

— Как ты это делаешь?

— Не знаю. Говорят, что у меня уникальное биополе. Когда я очень нервничаю, начинаю светиться…

— Это… опасно?

- Если злюсь, то опасно, если хочу помочь, то нет…

Утром на лавочке сидел Димон и лениво щелкал семечки, сплевывая под ноги шелуху. Увидев Алешу, он не спеша поднялся и пошел ему на встречу, протягивая руку.

— Привет! Угощайся…

Мальчик остолбенел. Это было совершенно невероятно: Димон, который был старше его на три года, перед которым трепетали все школьники их большой школы, сам угощал его, Алешу, семечками!

— Да, ты бери, не стесняйся, — глядя сверху вниз, проговорил Димон. — Ну, как ты? Не сильно я тебе вчера врезал?

— Да, так… Нормально… — тушуясь, ответил Алеша.

— Ну, и хорошо. Ты отличный парень, — одобрительно кивнул головой Димон. — Пойдем, посидим, перетрем. Тебя, кажется, Алешей зовут?

— Ага.

— А я Дмитрий. Но друзья зовут Димоном. И ты зови Димо-ном. А что, давай в нашу компанию! У нас ребята хорошие, крепкие, — он критически посмотрел на плечи Алеши. — В обиду тебя не дадут. Ты с нами сильным станешь. Мы ведь из одной школы?

— Да…

Это было, как сон. Он на равных сидел с самим Димоном и грыз семечки, которыми тот его угостил. Алеша представил, как он первого сентября на глазах у всех поздоровается с Димо-ном… Нет, Димон поздоровается с ним, и они по-приятельски будут шутить и делиться новостями. Алешу охватил восторг от грядущей зависти и удивления одноклассников.

— Слушай, а чо, эта девчонка с красными глазами, правда, альбиноска?

— Да, — с готовностью подтвердил Алеша. — И она слепая.

— Как слепая? Она же видит!

— Это непонятно, как. То видит, то не видит… Врачи говорят, что не видит…

Алеше было приятно, что он знает то, чего не знает Димон, и особенно было здорово, что тот его расспрашивал. И с каждым вопросом чувство самоуважения в Алеше возрастало. Мальчику хотелось рассказывать и рассказывать дальше, чтобы Димон ценил его еще больше.

— А чо она в темноте светится, как насекомое?

— Почему, насекомое? — опешил Алеша.

— Потому что только насекомые светятся. Светляки, например… Да, и рыбы еще на большой глубине. Она, получается, не человек?

— Почему не человек? — смешался Алеша.

— Потому что люди не светятся. Ты слышал о светящихся людях?

— Ну, ангелы там, всякие…

— Не смеши: ангел с глазами вампира. Да, и кто этих ангелов видел! А давай, проверим: видит она или нет. А заодно увидим ее трусы.

— Какие трусы?

— Ты хочешь увидеть ее трусы?

— Не знаю, — промямлил Алеша.

А интересно, какие у Виолетты трусики? Алеша покраснел и тихо сказал:

— Хочу…

- Вот и я говорю, что юбка у нее короткая, пышная, точно задерется. Мы протянем веревку около этой лавки, завяжем один конец за ножку скамьи, а другой конец привяжем к качелям, к столбу. Я и мои ребята спрячемся на дереве, а ты поведешь ее мимо лавочки. Она споткнется и упадет. Если подол не задерется, сам его откинешь, лады? Только не грохнись. Ну, не споткнись…

Алеша держал Виолетту за руку. На ярких губах девочки легкой бабочкой затаилась улыбка, удивительные глаза сияли.

Веревку было отчетливо видно. Она была туго натянута и чуть поблескивала. Алеше захотелось остановиться и повернуть назад. Он заметил, как с дерева упал камень, и поднял глаза. Среди пятен листвы он разглядел четверых ребят. Мелькнула мысль, что идти нельзя. Но разве у него, Алеши, есть выбор? Из друзей компания Димона превратится во врагов, а он теперь знает, что это такое. Кроме того, перед глазами возникла желанная картина: первое сентября, и он по-дружески беседует с Димоном, и все одноклассницы с интересом и уважением смотрят на него, Алешу. Зачем ему эта слепая девочка? Ну, упадет она, ну, похихикают над ее трусиками. Она не первая и не последняя. Над кем не смеялись?