Владимир, Михальчук - Полный дом смерти

Я пожал плечами и решил не вступать в разговоры. Какой от этого прок, если, после моей попытки защититься, гремлин ударится в глупые насмешки? Зачем давать старику возможность в очередной раз пройтись юмористическими изысками по кровному имуществу Ходжи Наследи?

«Ласточкой» сию магмашину назвал бы лишь умалишенный. Среди десятка разноцветных фитильмобилей, стоящих в гараже, мой определялся не только по уровню потрепанности и помятости бампера, но и по запаху. Серебристая покраска, когда-то горделивая и блестящая, превратилась в бурое нечто, усеянное пятнами ржавчины. Полуспущенные колеса, которые никогда не получалось накачать до конца; испещренное трещинами лобовое стекло, изогнутый после удара в столб номерной знак «ХН-3176-А», обозначающий «собственность Ходжи Наследи, регистрационный номер 3176, округ Анаанари»; дверки, одна без стекла, между ними и кузовом изрядные промежутки, куда можно просунуть коготь бастарка (очень толстый коготь); четыре дырки от стрел в крыше. Вот он, мой фитильмобиль.

Я скривился при виде красного «Фрикаделли», припаркованного рядом. Ты смотри, Пивский, даром что работает в морге, а на какой машине ездит. Не зря говорят: мертвецы отдают все свое богатство без остатка, ничего не требуя взамен. Сосед когда-то признался в пьяном угаре: ворует у покойников. После такого откровения мое мнение о Пивском резко упало до минусовой отметки.

Я прошелся вокруг его фитильмобиля и сделал то, благодаря чему в моем личном деле есть фраза: «Невыносимый злобный тип». А именно принялся бесстыдно портить чужое (без сомнений, наворованное) имущество.

– Нехорошо прикарманивать у мертвых, – я, высунув от усердия язык и воровато оглядываясь, гвоздем нацарапал на капоте «Фрикаделли» шикарное матерное слово. – Слегка потратишься на краску…

Рохля будет рад до хрипоты в горле. Пускай потом докажет, что это в гараже распроказничались. Гремлин первым начнет отрицать. Мол, не надо ставить машину, где попало, тем более у морга – там зомби шалят.

Ну да, ребячество, абсолютно несвойственное взрослым мужчинам, занимающимся частным сыском. Но уж таков Ходжа Наследи, прошу меня простить. Вот такой вот я – слегка инфантильный, но находчивый. И невероятно справедливый.

Довольно отряхнув ладони, я грохнул дверкой собственного фитильмобиля. Жалобно взвизгнули петли, из-под днища с шорохом отпала грязь и несколько кусочков металла. По всей видимости, эта магическая машина дышала на ладан и обещала помереть еще до конца года. Надо менять.

Денег на новый фитильмобиль у меня не водилось. С такими доходами, как мне везло в последний год, я мог бы позволить себе разве что велосипед. Но Ходжа Наследи – известный частный детектив, а не какой-то там спортсмен. Далось мне напрягаться? Лучше ездить хоть на разбитом, но самоходном корыте, чем крутить педали.

Подумав так, я уселся на место водителя, подняв обильную тучу пыли из обшивки сиденья. Рулевой рычаг со скрежетом встал на место, освободившись от противоугонного замка. На мою машину не позарился бы даже слепой воришка, но я пользуюсь этим приспособлением из обычной вредности. Пусть данный фитильмобиль может угнать любая малолетка. Но зачем же давать кому-нибудь повод? Пусть побольше мучаются, пытаясь отпилить замок.

Заклинание фитиля пришлось прочитать четыре раза. На пятый, когда я был готов сбегать за чем-то тяжелым и разворотить рулевую панель, магмашина прислушалась к молитвам.

Мотор чихнул и, каждую секунду повизгивая клапанами, заработал. Магелектрический сервомоторчик пожаловался на несправедливую жизнь, но все же приспустил стекло на левой дверце. Внутрь салона пробралось некоторое количество воздуха. Это позволило мне вдохнуть и открыть глаза.

Полгода назад в моем фитильмобиле убили одного скунсоборотня. Как понимаете, после смерти этот уважаемый валибурец не стал благоухать приятней, чем при жизни. Вот уже пятый месяц я обвешивал салон фитильмобиля всякими пахучими елочками, дубками и осинами. К сожалению, ничего не помогало – ни косметика, ни специальные шампуни. Наверняка скунсовому амбре суждено скончаться вместе с машиной.

Невыносимо почавкивая болтающимися покрышками, фитильмобиль подчинился и кое-как выбрался из гаража.

Выезд из дома спланировал весьма нехороший архитектор. Или же кто-то слегка напортачил в строительных планах. Или забыли закончить проект. Мало ли что. Но ворота гаража упираются прямиком в перекресток. Причем выезжать приходится на одну из самых запруженных и опасных дорог – здесь пролегает продовольственное сообщение между районами. То есть: каждые пять минут – грузовик, каждые полминуты – фургон, каждые несколько секунд – мелюзга вроде остальных видов фитильмобилей.

А выезжать приходится, если не хочешь проторчать в гараже до вечера, когда иссякнет поток машин. Потому надлежит каждый день рисковать.

Представляете? Едет себе многотонная фура, проезжает перекресток. По сторонам – ни души, потому как движение перекрыто магическим регулировщиком. Водитель грузовика спокойно нажимает на газ. И тут буквально из воздуха прямо ему под колеса вываливается мелкая легковушка. И все –поминай как звали – дорожно-транспортное происшествие на ровном месте. Срамота! ДТП на глазах колдофора, который, словно светофоры в других мирах, регулирует уличное движение.

На дорогу из гаража можно выскользнуть лишь только в промежутке между переключением сигналов магрегулировщика. Это примерно три секунды. И пока они наступят, приходится ждать.

Слева и справа от капота фитильмобиля неслись разнообразные машины. Кое-где маленькие, городские, смешивались с громадами грузовиков. То тут, то там виднелись изысканные кареты богачей и бизнесменов, запряженные парочками пегасов. К перекрестку приближалась многотонная глыба тюремного катафалка, в котором перевозили заключенных вампиров.

Над крышами домов, вовсю усеянными слоганами вроде «Пей только свежую кровь! Минздрав предупредил», пролетел служебный дельтаплан темных эльфов. Наверное, последний дежурный отряд спешил на покой. Тьмэльфы очень не любят дневного света, он для них еще хуже, чем для вампиров осина.

Сверху донеслись грязные ругательства:

– Чтоб оно сгорело… солнце… это!..

– Летим быстрее … куда подальше…

Солнце, конечно же, не обиделось, лишь слабые отблески заиграли на боках дельтаплана. Будто дразнились: вы только попробуйте высунуться из своей леталки, болтуны, – мигом испепелим.

Расовая неприязнь темных эльфов к солнцу – повод для забастовок солнечных зайчиков. Раз в полгода лучи собираются на митинг на Главной площади Валибура. Галдят что-нибудь нелестное в сторону чернокожих остроухов и шумной бандой направляются в кварталы Подземных деревьев. Там происходит нешуточная схватка между представителями света и адептами тьмы. Заканчивается все к вечеру: зайчики возвращаются обратно к первому или второму светилу, а потрепанные и убитые тьмэльфы, кому не повезло, летят поправлять здоровье в котлы в Тринадцати кругах. Когда поднимается Черная Луна, темные эльфы воскресают и накатывают на валибурские таверны. Отовсюду льются песни наподобие «Темному эльфу – темное пиво, чтоб солнце угасло, чтоб оно сгнило».