Кира Измайлова - Апрель в Лондоне

— Нет…

— Тогда умываться! И не забывай, — проговорила она, пуская воду посильнее, — это ты со мной болтаешь. А там можешь только сказать «да, мадам» или «нет, мадам», она будет счастлива. Особенно если ты скажешь не «мадам», а «маман».

— Ты неправильно говоришь, — повернул вдруг голову Кэвин.

— А?..

— Надо говорить не так, а…

— Поскорее, мисс, — постучала в дверь Мэгги, — дамы собрались и ждут! Сейчас поднимется хозяйка!

— Идем! — отозвалась Эйприл. — Так. О тонкостях произношения — в другой раз. Вытираемся… причесываемся… Где этот чертов костюмчик? Ага… Давай… Сандалии…

— Жуткая пошлость, — снова не своим тоном выговорил Кэвин.

— Ты только при гостях такого не скажи, помалкивай и веди себя прилично, — велела девушка, а через секунду распахнулась дверь. — Мадам, прошу, мы готовы!

— Ах, мой ангелочек! — умилилась миссис Смайт, потрепала Кэвина по голове, поправила кружевной воротничок и протянула ему руку. — Идем. А вы, Эйприл, лучше подождите здесь, займитесь чем-нибудь… Вы все-таки одеты… недостаточно хорошо, чтобы быть представленной дамам. Я же просила вас сменить платье!

— Да, мадам, — равнодушно ответла Эйприл, поймав отчаянный взгляд Кэвина и улыбнувшись ему. Говорить хозяйке, что переодеться она просто не успела, смысла не было, так зачем зря воздух сотрясать?

«М-да, лучше и правда надеть что-нибудь поприличнее, вдруг придется спуститься, а я вся в сосновых иголках!»

Эйприл уже успела привести себя в порядок и уселась с книгой, хотя и не читала, прислушивалась. Снизу доносился гул, как из пчелиного роя, похохатывали дамы, повизгивали девицы, все без исключения умилялись милашкой Кэвином… который, слава богу, похоже, помалкивал. А потом гул вдруг стих, раздалось возмущенное аханье… и отчаянный детский плач.

Эйприл слетела вниз, не дожидаясь зова, и застала дивную картину: в гостной сгрудились разодетые в пух и прах по последней моде дамы из местного бомонда, миссис Смайт была красна от гнева, какая-то незнакомая пожилая леди внушительных габаритов — от негодования, а плачем заливался, разумеется, Кэвин.

— Заберите его немедленно! — гаркнула миссис Смайт и обернулась к гостье. — Ах, миссис Дьюк, это нелепая случайность, должно быть, он услышал по телевизору…

Девушка подхватила ребенка и пулей вылетела из гостиной, чуть не сбив Мэгги на лестнице.

— Что случилось, вы слышали? — шепотом спросила она.

— Нет, нет! — махнула та рукой. — Только что мальчик попросился выйти, а хозяйка велела подождать, пока она позовет вас. И тут эта старая… простите, миссис Дьюк взялась его тискать. Дальше не знаю, что было, меня же за вами и послали! Господи боже…

— Ничего, ничего, миссис Донован, вы занимайтесь своим делом, а я займусь своим, — твердо сказал Эйприл и понесла Кэвина в детскую. — Ну что ты, что ты… с кем не бывает…

Она успела умыть, переодеть и успокоить мальчика, прежде чем гостьи разошлись, а в детскую фурией влетела миссис Смайт.

— Тиш-ш-ше! — разъяренной коброй зашипела на хозяйку Эйприл. — Он еле-еле уснул! Разбудите — сами с ним возитесь, а я немедленно беру расчет!

Похоже, та не ожидала такого от всегда скромной девушки, потому что осадила на ходу.

— Это безобразие, — свистящим шепотом произнесла она. — Мало того, что Кэвин намочил штанишки…

— Ему три года, мадам! И я предупреждала вас, что он разнервничается! А штанишки я выстираю, не беда.

— Но он же еще и миссис Дьюк оскорбил! — всхлипнула миссис Смайт и приложила к глазам платочек.

— Как?! Он же не разговаривает толком… — неподдельно изумилась Эйприл.

— Вот так! Уверена, это вы его научили… он ей сказал: «отвяжись от меня, старая корова», когда она хотела его поцеловать…

— Так и сказал? — Девушка опешила.

— Да! Причем на французском!

— Ну тогда я тут ни при чем, — совершенно серьезно ответила Эйприл. — Я по-французски знаю только «бонжур», «мадам», «маман» и «мсье», ну еще «мадемуазель». Может быть, миссис Дьюк послышалось?

— Нет, рядом сидела мисс Винс, а она знает три языка… Боже!

— А почему он расплакался, мадам? — осторожно спросила девушка.

— Ну как же, я шлепнула его, когда мисс Винс перевела!

— Понятно, — вздохнула Эйприл, видя, что все уже совсем запуталось. — Но, мадам, мне не верится, что трехлетний ребенок, еще толком не говорящий на родном языке, вдруг выдал такую фразу по-французски! Может, мисс Винс решила пошутить, но сделала это неудачно? Или ей чем-то досадили вы либо миссис Дьюк? Кто, кроме нее, в вашем обществе хорошо владеет французским? У нас был такой случай в деревне с одним пастухом и немецким военнопленным, с которым они девушку не поделили, мне отец рассказывал…

Миссис Смайт замерла, потом вдруг вскочила.

— Во-от оно что… — протянула она зловещим тоном и обернулась к девушке. — Эйприл! Повторяю то, что уже говорила мисс Хармонд: вы настоящая находка! Ну, эта Сесили у меня попляшет… Конечно, бедный мальчик просто попросил отпустить его, еще бы, старая карга так и притиснула его к своему бюсту… А Сесили… Ах негодяйка!

— Извините, мадам, я не в курсе взаимоотношений между дамами этого города, я ведь не того круга, — мило улыбнулась Эйприл, мысленно перекрестившись. — Я всего лишь высказала предположение.

— Вам и не нужно быть в курсе, вы и без того попали в цель! Ну я этим займусь… А Кэвину, — обернулась миссис Смайт на пороге, — передайте, что я нисколечко не сержусь. И шлепнула-то так, любя…

— Непременно передам, мадам, — невозмутимо сказала та и добавила шепотом, когда закрылась дверь: — Да холера тебя заешь!.. Любя, ничего себе!

Она осторожно погладила спящего Кэвина по горящей щеке и вздрогнула, когда тот уцепился за ее пальцы обеими руками.

— Ты что, не спал?

— Нет…

— Болит? Давай компресс сделаю…

— Не-ет…

— Ну вот черт тебя за язык потянул, — вздохнула Эйприл. — Зачем ты эту тетку обругал? Потерпел бы уж!

— Я не мог уже терпеть. Хотел убежать, а она схватила и давай слюнявить, — вздохнул Кэвин. — Вот и… Только все равно было поздно.

— А почему ты ее на французском обругал? Откуда ты такие слова-то знаешь?

Тот пожал худенькими плечами.

— Само выскочило, — произнес он, и большие глаза затуманились. — Кажется… кажется, это сказал папа. Такой тетке вроде этой миссис Дьюк. И глаза у него были злые-злые… Там, в зале с блестящим полом… Или не там?

— Все, успокойся, Кэвин, и спи. Завтра пойдем к пруду, — Эйприл наклонилась и коснулась губами щеки, по которой пришелся хлесткий удар миссис Смайт. — Не переживай, ничего страшного не случилось… Ну, отпусти, мне ж неудобно так стоять…