Кровавый след - Таня Хафф

Таня Хафф

Кровавый след

© 1992 by Tanya Huff

© А. Овчинникова, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Глава 1

Убывающая низкая луна превратила мирные и ухоженные фермерские поля в таинственное переплетение серебристого света и теней. За каждой травинкой, опаленной летней жарой до золотисто-коричневого цвета, легла ее тонкая черная копия. Кусты у забора – путь для тех, кто слишком робок, чтобы отважиться выйти в открытое поле, – зашуршали и смолкли, когда какое-то ночное создание отправилось по своим делам.

На краю луга устроилась на ночь большая отара овец, их постриженная летом шерсть в лунном свете казалась молочно-белой. Если бы некоторые животные не двигали ритмично челюстями, а ягнята, не способные долго лежать без движения даже во сне, не шевелились и не подергивали ушами, отару можно было бы принять за груду светлых камней.

И вдруг «камни» ожили. Несколько овец повернули навстречу ветру аристократические носы. Существо, которое оказалось на лугу, перепрыгнув через забор, было явно знакомо овцам: все еще оставаясь настороже, они наблюдали за ним скорее с легким любопытством, чем с тревогой.

Огромный черный зверь остановился, чтобы пометить столб изгороди, потом побежал в поле и уселся, с видом собственника разглядывая овец. Что-то в его обличье, в форме головы напоминало волка, хотя окрас, величина, широкая грудь и поведение отары говорило о нем скорее как о собаке.

Убедившись, что все в порядке, зверь помчался вдоль забора; мохнатый хвост развевался, как знамя, серебристые лунные блики при каждом движении играли на густой шерсти. Припустив еще быстрее, он перепрыгнул через чертополох – не потому, что чертополох оказался у него на пути, а просто радуясь тому, что можно прыгнуть, – и наискосок пересек пастбище.

Ничто, кроме отдаленного кашля, не предупреждало о том, что случится в следующий миг. Блестящая черная голова взорвалась фонтаном крови и костей; обезглавленное тело, сбитое на землю, содрогнулось и затихло.

Почуяв кровь, овцы в ужасе заблеяли, в панике ринулись в дальний конец поля и тесной шумной толпой прижались к забору. К счастью, они побежали не по ветру, а против него. Больше ничего не случилось, и они начали успокаиваться. Несколько овец постарше, ведя за собой своих ягнят, покинули стадо и начали устраиваться на ночлег.

Трое зверей, перепрыгнувшие через забор некоторое время спустя, как будто вообще не заметили овец. Едва касаясь огромными лапами земли, они помчались к мертвому телу. Один из них, с мохнатой рыжей шерстью, попытался пойти по следу убитого зверя, но самый крупный из троицы рыком приказал ему вернуться.

Три заостренные морды обратились к небу, вой снова навел панику на овец. То нарастая, то затихая, вой звучал так дико и первозданно, что звери больше ничуть не напоминали собак.

* * *

Вики ненавидела август. В августе Торонто доказывал, что не зря считается мегаполисом мирового класса: жара и влажность повисали в выхлопных газах автомобилей; воздух в каньоне из бетона и стекла на пересечении рек Янг и Блур приобретал желтовато-коричневый оттенок и оставлял в горле горький привкус; каждый полоумный в городе решал пуститься во все тяжкие, и страсти накалялись до предела. Полицейские в темно-синих брюках, шляпах и тяжелых ботинках ненавидели август как по личным, так и по профессиональным причинам.

Вики давно избавилась от формы, а год назад и вовсе ушла из полиции, но до сих пор ненавидела этот месяц. Вообще-то она возненавидела его окончательно именно потому, что август теперь навсегда ассоциировался у нее с уходом с любимой работы.

Отпирая дверь квартиры, она старалась не вдыхать свой запах. Вики провела день (вернее, целых три дня), трудясь комплектовщицей заказов на маленькой кофейной фабрике на Райлсайд-драйв. В прошлом месяце здесь несколько раз отказывало оборудование, и владельцы в конце концов поняли, что имеют дело с саботажем. Если небольшая специализированная компания хотела заключить сделку с транснациональными корпорациями, она не могла себе позволить простоев, поэтому отчаявшиеся владельцы наняли Вики, чтобы та разобралась в происходящем.

«И снова Вики Нельсон, частный детектив, проникает в суть вещей».

Вики закрыла за собой дверь и с облегчением стянула влажную футболку.

В первый же день она смогла выяснить, кто глушил процессорные машины, но ей понадобилось еще два дня, чтобы выяснить, как это делалось, и собрать достаточно доказательств для предъявления обвинения. Завтра она положит отчет на стол мистера Глассмана и навсегда покинет его завод. А сегодня вечером ей хотелось принять душ, съесть что-нибудь, что не пахло бы кофе, и провести долгий скучный вечер, уткнувшись в телик.

Она швырнула грязную футболку в угол и сняла джинсы. Единственным плюсом во всем этом было то, что в метро на обратном пути ей мигом уступили место и никто не пытался над ней нависнуть.

Горячая вода только-только начала изгонять напряжение из мускулов и смывать вонь, когда зазвонил телефон.

И звонил долго.

Вики пыталась не обращать на него внимания, сосредоточившись на шуме душа, но куда там! У нее всегда была навязчивая потребность отвечать на все телефонные звонки. Бормоча что-то себе под нос, Вики выключила воду, быстро завернулась в полотенце и помчалась к телефону.

– А, наконец-то, дорогая. Почему ты так долго не отвечала?

– У меня очень маленькая квартира, мам, – вздохнула Вики. Она так и знала, кто это звонит. – А тебе не пришло в голову примерно на седьмом гудке, что я не собираюсь отвечать?

– Конечно нет. Я знала, что ты дома, иначе ты включила бы автоответчик.

Вики считала крайне невежливым оставлять автоответчик включенным, если хозяйка квартиры дома. Может, пришло время пересмотреть свое отношение к этому вопросу. Полотенце начало разматываться, и она попыталась его подхватить: окна квартиры на втором этаже находились недостаточно высоко, чтобы разгуливать нагишом.

– Я была в душе, мам.

– А, хорошо, значит, я не отвлекла тебя от чего-то важного. Я хотела позвонить тебе перед уходом с работы…

«Чтобы отдел естественных наук заплатил за звонок», – мысленно добавила Вики.

Ее мать работала секретарем в Королевском университете Кингстона дольше, чем большинство штатных профессоров, и пользовалась льготами своей должности так часто, как только могла.

– …И узнать, когда у тебя в этом году будет отпуск, чтобы мы могли провести время вместе.

Да, конечно. Вики любила мать, но, проведя в ее обществе больше трех дней, обычно ловила себя на мысли, что готова ее прикончить.

– У меня больше нет отпусков, мам. Теперь я сама себе хозяйка, и приходится хвататься за любую подвернувшуюся работу. Кроме того, ты гостила у меня в апреле.

– Ты тогда лежала в больнице, Вики, и пообщаться толком не удалось.

Два вертикальных шрама на левом запястье Вики превратились в тонкие красные черточки на бледной коже. Это смахивало на след попытки самоубийства, и потребовалась вся ее изобретательность, чтобы не рассказать матери, откуда на самом деле взялись эти шрамы. Вряд ли мама хорошо отнеслась бы к вести о том, что хакер-социопат чуть не принес ее дочь в жертву демону.

– Как только у меня выдастся свободный уик-энд, я к тебе заеду. Обещаю. Мне пора, с меня капает на ковер.

– Захвати с собой Генри Фицроя. Я хотела бы с ним познакомиться.

Вики ухмыльнулась. Генри Фицрой и ее мать. Возможно, ради этого и стоит провести уик-энд в Кингстоне.

– Лучше не надо, мам.

– Почему? Что с ним не так? Почему он избегал меня в больнице?

– Он не избегал тебя, и с ним все в порядке…

«Ну, вообще-то он умер в тысяча пятьсот тридцать шестом году, но это его не остановило».

– Он писатель. Он слегка… необычный.

– Еще необычнее Майкла Селуччи?

– Мама!

Мысленно Вики увидела, как мать приподняла брови.

– Дорогая, ты, может быть, забыла, но в свое время ты встречалась со многими необычными мальчиками.

– Я больше не встречаюсь с мальчиками, мам. Мне скоро