Ирина Шевченко - Наследники легенд
– Есть предложения? – спросил он, одевшись и подойдя поближе.
– Во-первых, нужно дать знать Галле, что ты уже не в плену и жив, – сказала Вель. – Это развяжет ей руки. Но в Башне любой из нас может стать заложником.
– Кто такой заложник? – наморщила носик Лара. – Тин и дети не замедлили присоединиться к военному совету.
Дэви зашептал ей что-то на ухо, и девочка нахмурилась:
– Нас не поймают. Папу – тоже. Вель умеет менять пространство. Остаются Тин и Сэл.
Сумрак с трудом узнавал в этом рассудительном малыше своего сына, и от этого становилось немного не по себе.
Но мальчик был прав.
– Тин, ты ведь не любишь войны?
– Когда это не мои войны – да. Но пока ты возвращал себе руку, ше’эллана рассказала мне одну старую историю. Ты же знаешь, как я люблю истории?
– Сэл?
– Я иду, и это не обсуждается. Если попадусь – забудьте, делайте то, что должны.
– Я хотел сказать то же самое, – поддержал Тин-Тивилир. – Мне страшно умирать, но я получил жизнь за обещание избавить этот мир от зла Башни и, если не сумею помочь, без сожалений отдам то, чего не заслужил.
– Это все-таки его Башня и его сила, – заговорила Вель. – И если я не смогу… Я найду способ избавить вас от выбора.
– Значит, в Башню? – Иоллар обвел взглядом свою маленькую армию.
– В Башню, – подтвердила Лара, беря за руку брата.
Авелия подняла с земли сэрро прадеда, огляделась и вдруг схватила Сэллера за рукав.
– О боги, что это?
Буревестник обернулся туда, куда был направлен встревоженный взгляд, и в следующий миг тяжелая рукоять сабли ударила его в затылок.
– Прости.
Вель опустилась на колени рядом с парнем, перевернула на спину, коснулась губами лба. Подумав, сняла медальон и вложила в его ладонь.
– В Башню, – сказала она уверенно, оборачиваясь к ошарашенной этим происшествием компании.
Глава 11
Эния
В этом мире Гвейна Рошан еще не бывал: тут, как и на Таре, действовал запрет на вход для драконов, и у Разрушителя Границ не было причин его нарушать. Сегодня старик сам провел его.
– Здесь это было.
Нереальной красоты дворец из белого с голубым отливом камня, словно его построили из осколков облаков: такой же воздушный и зыбкий. Яркая зелень сада резко контрастировала с казавшимися невесомыми стенами, витые башенки упирались в небо длинными шпилями, высокие окна отражали солнечный свет, а черепица на крыше отливала перламутром, будто чешуя гигантского карпа. Воистину сказочное место… было когда-то. Теперь тут витал дух пустоты и уныния.
Первый в совете с тоской взглянул на дворец, но повел гостя в другую сторону, прочь от затейливой решетки ворот, уже покрывшейся ржавчиной. Свернул на тропинку, уходившую под утес, туда, где шумело теплое море, и, прихрамывая, прошел по мокрым от набегавших волн камням к входу в укромный грот.
Темный проем был занавешен защитными чарами. Гвейн коснулся рукой невидимых штор и открыл проход. Внутри хлопнул в ладоши, зажигая под гулкими сводами отнюдь не магический свет, а десяток ламп. Обширное пространство грота было когда-то облагорожено, маленький ручеек отведен в искусственное русло, и вода теперь наполняла неглубокий бассейн у стены, радом с которым расположилась удобная скамья. В центре пещеры, на прямоугольном, гладко обтесанном камне, стоял какой-то стеклянный ящик, а от него тянулись к сверкающему пульту десятки гибких трубочек.
Подойдя поближе, Рошан растерянно застыл. Наверное, такое мог придумать лишь тот, кого называли Сказочником.
– В той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный… – Это было первое, что вспомнилось.
Под толщей защитного стекла лежала молодая женщина. Половину лица закрывала кислородная маска, к венам на обнаженных руках по пластиковым трубкам подавалась розоватая жидкость, более толстая трубка, частично скрытая белой простыней и прикрепленная где-то в области брюшины, наверное, полостной катетер, а к телу в разных местах были подсоеденены электроды.
– Насос вентилирует легкие, – бесцветным голосом начал Гвейн. – Электрические импульсы стимулируют работу сердца и мышечный тонус, чтобы предотвратить атрофию. Внутривенно вводится питательный состав. Метаболизм замедлен, как при коматозном состоянии…
– Но зачем?!
– Я не хотел ее убить. Только ребенка. Но ты сам видел, как эти дети цепляются за жизнь. Они отбирают ее у своих матерей.
– Но тело? Ты же понимаешь, что она мертва?
– Она мертва, – отрешенно признал старик. – А тело живо. Даже мозг. Но он пуст, как кристалл со стертой записью. Реагирует на раздражители, принимает сигналы рецепторов. Но рефлексов, даже простейших, нет…
– Зачем? – снова повторил Рошан, пытаясь сосчитать, сколько веков пролежало тут не живое и не мертвое тело Дэрии.
– Я пытался ее спасти. А потом… Потом просто не смог отключить оборудование. Думал, после. Когда Кадм вернул бы ее. Я дал ему кровь…
– Почему бы тебе не сделать этого сейчас?
– Не смогу. Сам не смогу. Потому и привел тебя сюда. Об этом месте никто больше не знает. Когда меня не станет… похорони ее. Но только когда меня не станет. И, Рошан…
– Что?
– Как ты думаешь, клоны наследуют души оригиналов? Я к тому, что если Кир встретился в Запределье со своей Ольгой, есть ли у меня шанс встретиться с моей Дэрией? Хотя вряд ли она будет мне рада…
Тин-Тивилир взобрался по опущенному крылу и устроился в основании драконьей шеи. Сумрак застыл в нерешительности: странно было думать, что не он подхватит на руки своих малышей, а они станут нести его. Почувствовав его неуверенность, дракон подцепил Иоллара лапой и забросил себе за спину. Сгруппировавшись в последний момент, тот сумел не упасть и удержаться позади тэвка. Авелия ухватилась за предложенную полудемоном руку и через секунду уже сидела между мужчинами. Мельком обернулась туда, где лежал в траве Сэл.
– Он поймет, – Лар положил руку на плечо девушки, – и простит.
– Если будет кого.
Дракон оттолкнулся от земли и взмыл ввысь. Седоки не испытывали страха: какая-то сила надежно удерживала их во время полета, не позволяя упасть, а широкие крылья шевелились легко и плавно, не доставляя неудобств, словно летел дракон не за счет этих взмахов, а благодаря все той же неведомой силе.
Солнце в последний раз ослепило яркой вспышкой и пропало за куполом кармана. Прорыва Сумрак не почувствовал – лишь то, как напряглась, выпрямив спину, сидевшая впереди Вель.
«Только бы не опоздать», – пульсировало в висках.
«Успеем, – раздался в голове негромкий голос сына. – Там, куда мы собираемся, нет времени».
Лар не удивился этому и даже не вспомнил о том, что его мысли недоступны магам.
«Главное – найти маму, – продолжил Дэви. – Маму и Повелителя Времени. Он будет прятать ее и прятаться сам».
«От меня не спрячется», – со злостью подумал Сумрак.
Сын не ответил. Но спустя минуту подала голос Лара:
«Будь с ним осторожнее, папочка. Он не такой, как другие. Ты таких еще не встречал. И наверное… наверное, у тебя не получится его убить».
«А у кого получится?»
«У нас с Дэви получилось бы. Но мы не сможем…»
«Почему?»
– Потому что они дети, – произнес укоризненно Тин, и Иоллар понял, что и тэвк, и Авелия слышали эту мысленную беседу. – Дети не должны убивать. Тана справится с лордом, если найдет свою силу.
– И я попробую, – вставила Вель.
«Сейчас мы будем в Башне, – сказал Дэви. – Постарайтесь держаться вместе».
– Хорошо. – Лар даже взял Авелию за руку.
А в следующий миг почувствовал, как в сгустившемся мраке пальцы девушки выскользнули из его ладони. Пространство сжалось, и он сам не понял, как оказался в узком коридоре с каменными стенами.
– Дэви? Лара?
Тут не было даже эха – звуки, казалось, увязали в воздухе.
Не позволяя себе поддаться панике, хотел обернуться туманом, чтобы разведать это странное место, и с ужасом осознал, что впервые за долгие годы оказался заперт внутри собственного тела…
Авелия огляделась: пустой круглый зал, ни дверей, ни окон. Каменный пол и такой же потолок – переверни вверх дном, и ничего не изменится.
– Эй! – выкрикнула негромко девушка. – Есть тут кто-нибудь?
– Я есть, не бойся.
Лара, которую она не сразу заметила в полумраке, сидела на полу, поджав под себя ноги.
– Я не боюсь. – Вель подошла к стене и принялась ощупывать кладку.
– Боишься, – вздохнула девочка. – Я тоже боюсь. И я никого больше не слышу, даже тебя.
– Не слышишь? А, ты об… этом… – Авелия не смогла подобрать слов, но поняла, что имелось в виду. – Ничего странного. Точнее, все странное – это же Башня. Но выход-то тут должен быть! Дверь какая-нибудь…
– Зачем тебе дверь?
– Чтобы выйти. Или войти.
– Я спрашиваю, – терпеливо повторила Лара, – зачем тебе дверь?
Вель замерла, осознав подоплеку вопроса, прислушалась к себе.
