Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
– Так оставь себе винтовку, одна по праву твоя. И вот, возьми. – Сергеич протянул мне увесистый длинноствольный револьвер. – Бельгийский ФН, родственничек твоего пистолета и этих винтовок. И калибр распространенный, тридцать восьмой специальный, и патронов с такой же серебряной пулей сотня. Что же с собой тот некромант взял? Если он такой запасливый?
– Да кто его знает? – Я поглядел на немалую гору кирпича. – Разбирать долго, Мартын Сергеевич. Не стоит, наверное. Пусть все у него останется. Хотя, если учесть, что произошло поглощение душ, им все равно.
– А золото? Ты как думаешь, не наврал банкир? – Спасатель поглядел на завал, почесал затылок. – Хотя, если хранилище за этим завалом… ты прав, тут работы немерено. Есть идеи?
– Ага. – Кивнул я, осматривая трофейные винтовки. Отличные машинки, в очень хорошем состоянии. В принципе, скорее всего, возьму армейскую с автоматическим огнем. Она подороже немного, чем гражданские образцы. – Надо будет зайти после окончания к кадыровцам и оставить наводку. Сам знаешь, у Аслана-старшего нюх на золото. Вот пусть и разбираются. База для ночевок есть, рядышком.
– Точно, – согласно кивнул старший и закрыл Аленин рюкзак. Конечно, ее, он и поменьше, и белье женское поверх в пакете лежит. Хотя, может, кто-то из ее спутников фетишистом был? Да нет, вряд ли.
В паре других рюкзаков обнаружились шмотки, консервы, патроны. Ничего лишнего, все функционально. Опытные путешественники.
– Прибалты, похоже, – Сергеич вчитался в надпись на рыбных консервах. – Хорошие шпроты, на закусь пойдет.
– Точно! Там же еще водка и коньяк остались! – Я перегнулся через подоконник, и вскоре Рудольф и Клим в сопровождении Рафаля отправились на автостоянку за оставленным хабаром. Тут недалеко, вокруг чисто, быстро обернутся.
Спустили вещи, спустились сами, сняли лестницу и положили ее около стены. Так сказать, убрали от греха подальше. Ну его, полезет кто-то, а дерево высохнет, гвозди вывернет. Грохнется еще, расшибется.
Вскоре мы собирали хворост, попутно проверяя невскрытые машины. На удивление много их осталось. Впрочем, ничего странного. Спальный район, одни многоэтажки. Камней вокруг навалило так, что хрен проедешь и ничего не вывезешь. Кроме того, тут ни автосалонов, ни предприятий. Ничего, магазины и парикмахерские. А магазины Прошлых складов не имели, работали с колес. Хотя…
– Смотри, Мартын Сергеевич, – я ткнул пальцем в полуразвалившийся ларек, – «Охота, туризм, рыбалка». Стоит поглядеть?
– Разве блесны и крючки. – Сергеич подошел и попробовал качнуть ногой стену. Под ботинком с хрустом сломалась насквозь прогнившая сэндвич-панель. – Оружейных таких не бывает, тогда оружие продавали в очень специальных магазинах, в скобяной лавке купить его было невозможно. И продавали – по специальному разрешению полиции, правда, законопослушным гражданам без особых проблем.
– Да уж, закончики! – Я покачал головой. Нет, я много что знал про прошлые времена, с удовольствием читал старые книги, точнее, новоизданные. Но вот таких откровений хватало. Я привык, что оружие является одним из первейших жизненно необходимых товаров. Хотя тогда вроде как жизнь была поспокойнее. С другой стороны, настолько мощная армия была, что до сих пор их танки и бронемашины на старых складах встречаются. Конечно, сейчас они в принципе уже не нужны как боевые машины, но сталь на них отменная, и стоит такая машина немало. Это не гнилушка «мерседес». Хотя, если подумать, мы сегодня хоть по мелочи, но наколупали неплохо. Каждому досталось по хорошему набору инструментов, нашли пяток алюминиевых канистр, которые потом разыграем. Хорошо. И это не учитывая винтовки и револьвера. И та, и тот свеженькие, выпущены восемь лет назад, не растреляны. Отличное оружие.
7 июня 2241 года, понедельник
Развалины старой церкви
Василий Ромашкин
Вечером, сидя у костра, разложенного в сооруженном нами очаге посреди храма, я пересчитал серебряные патроны для винтовки и револьвера. Очень неплохо, сотня винтовочных и сто шесть револьверных. Сотня в пачках и шесть в револьвере. Интересно, запасной револьвер в рюкзаке, и к тому же снаряженный серебром. Бывший хозяин или параноик, или идиот. Третьего не дано.
Почистив свою новую винтовку, я забил в магазины патроны с серебром. Днем погляжу, нет ли повреждений на пулях при подаче патрона в ствол. А то точности никакой при выстреле не будет.
– Клим, хватит баловаться! Еще глаз кому-нибудь выбьешь! – психанул сержант, глядя, как его подчиненный играет с найденным пистолетом.
– Товарищ сержант, патронам двести годов уже. Да и пистолету тоже, пружины сели напрочь. Не стреляют, я пробовал. Вот, смотрите! – Клим передернул затвор, отвел ствол резиноплюя в сторону и нажал на спуск.
Хлопнул выстрел, и с иконостаса упала икона Божьей Матери.
Я почувствовал, как по спине прокатился холод, как будто кто-то ледяной крошки насыпал.
– Клим, придурок, что ты наделал?!!
– Да я не думал, что выстрелит! – Сконфуженный урядник вскочил, отбежав подальше от разъяренного сержанта, поднял старую икону и, вытерев ее ладонью, установил на место. – Я раз сто стрельнуть пытался, не получалось.
– Дубина! Теперь из нарядов не вылезешь! И с полигона! Пока не вызубришь правила обращения с оружием. – От лица сержанта можно было прикуривать.
– Не о том говорите. – Я медленно вставил магазин в бельгийскую винтовку и передернул затвор, заряжая ее серебром. – Вы не заметили, но Он лишил этот храм своего благословения. Теперь это просто старый дом.
В наступившей тишине, в неверном свете костра и светодиодного фонаря я начал осматривать внутреннее помещение храма на предмет имеющихся укрытий и возможности проникновения через проломы неупокоев-одержимых. Призраков, даже самых крутых полтергейстов, способных просочиться сквозь стены, я не боялся – три некроманта справятся практически с любым количеством пришельцев. Это полтергейст-хозяин крайне опасен именно тем, что сживается с домом. Сейчас вспоминаю приключение в банке, и мне становится не по себе. Банкиру, ни дна ему ни покрышки, немного не хватило. Нет, в следующий раз, когда он случится, в такой дом с ножом в руке надо лезть.
Нож – проводник душ отсюда, и потому он в разы усиливает мощь любого некроманта. Но все равно, главное – это способности, отточенные тренировками. Я не инквизитор, но тренируюсь на полигонах постоянно, и каждый день стараюсь медитировать. Не всегда получается, к сожалению.
– Ты серьезно? – спросил побледневший сержант, судорожно сжимая дробовик в руках. И, дождавшись моего кивка, полез за пазуху. Вытащив оттуда три патрона, освободил магазин от обычных и дозарядил новыми. – С серебром, – пояснил он.
Все стали как-то буднично перезаряжать оружие. Даже Клим, сначала впавший в ступор, вытащил из своей винтовки магазин-двадцатку и вставил десятизарядный. Обычно в таких магазинах патроны с серебром, чтобы не путаться.
– Клим, держи. – Я перебросил ему свой, дополнительный. У меня всегда два магазина по двадцать с пулями в серебряной оболочке. Давненько уже так хожу, было дело в моей юности. Далеко не всегда неупокои и нежить подставляются под выстрелы, как в тире. Нет, в большинстве своем они прекрасно помнят, что такое огнестрельное оружие, и прекрасно осознают опасность серебра. Потому стараются использовать и все укрытия, и свои возросшие физические способности. Обычный человек видит нежить за пару секунд до ее нападения, и чаше всего это последнее, что он вообще видит. – Приготовьте побольше хвороста, по нашей команде бросьте в огонь и полейте соляркой.
– Действуйте, мужики, – кивнул Сергеич, совершенно не возмущенный моими указаниями. – А ты, Василий, давай, переходи в режим сканера. Судя по всему, ты из нас троих самый сильный некромант. Чем дальше засечешь неупокоев, тем больше у нас шансов.
– А они у нас есть? – Здорово побледневший сержант попытался улыбнуться. – Ночевка в ненадежном укрытии в старом городе – и есть шансы?
– Есть. Нежить обычно делит территорию, тут вокруг пока нет никого особенно сильного. Полтергейст, живший в банке, судя по всему, перекрывал дорогу с той стороны. Вокруг храма чисто было, кроме того, речка сзади. Нечисть текущую воду не переносит, сюда ей, кроме как через пару мостов, хода нет.
8 июня 2241 года, вторник
Развалины старой церкви
Василий Ромашкин
– Подъем, мужики. Тревога! – Не получилось спокойно переночевать, не повезло. Еще бы чуть-чуть, и дождались утра. – Идут сзади к церкви, поверху. Нежить некоторая и летать умеет. – Я «слушал» пространство, и мне очень не нравилась как раз эта сторона. – Похоже, расквыры. Джек их над старым интернатом видел. И их много, мужики. Очень много.
