Владислав Русанов - Импровиз. Сердце менестреля
Но, как бы то ни было, правление Лазаля чаще вспоминали добрым словом, чем дурным.
Перед глазами Регнара, прослужившего придворным магом-музыкантом без малого десять лет, встало лицо его светлости – худое, а в последние годы костистое, с заострившимся носом и обтянутыми сухой кожей скулами, блекло-голубые старческие глаза, седая бородка, кустистые брови.
– Да примет Господь его душу, – повторила слова мага Нинелла.
Повисло тяжелое молчание. Есть почему-то расхотелось. Допивать чай тоже.
Они посидели немного, глядя по углам, при этом хозяйка шумно дышала и пару раз начинала всхлипывать.
Регнар поднялся.
– Может, начнем урок?
– Ну, если вы больше ничего не хотите, мэтр…
– Благодарю, как-то не хочется.
– Тогда пойдемте… – Она смахнула несуществующую слезинку. – Жалко-то как его светлость.
Они направились в большую, «общую» комнату, где стоял новенький клавикорд. Регнар обратил внимание, что пачка пергаментных листков с нотной партитурой лежала точно в таком же положении, как и третьего дня, когда они закончили последнее занятие. Маг вздохнул и, сосредоточившись, пробежался по клавишам инструмента. Полились прихотливые звуки песни «Ветер с Карросских гор» – произведение сложное и более пригодное для смычковых, чем для клавишных. Но Регнар никогда не искал легких путей, любил пробовать нечто новое, написанное кем-то так же сильно, как и Ланс создавал мелодии.
Легкий сквозняк показал, что вошел ученик.
Адран стоял, набычившись, и сверлил мэтра взглядом исподлобья.
– Будьте любезны, молодой человек. – Регнар широким жестом указал на низкий карл напротив клавикорда.
Мальчик не сдвинулся с места.
– Будьте любезны, – с нажимом повторил учитель.
Словно через силу Адран сделал два шага и уселся.
– Итак, что я задал?
– Ну, эту, как ее…
– «Проливы»…
– «Проливы Браккары».
– Совершенно верно. Ты разобрал такты, которые я велел разобрать?
– Разобрал.
– Точно?
– Разобрал.
– Будем играть? Или разомнешься для начала.
– Буду играть, – зло буркнул мальчишка.
– Это хорошо. Но, может, для начала разомнешься? Гамму, пожалуйста.
– Не хочу.
– Я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Я говорю – гамму, пожалуйста.
Адран горько вздохнул, сцепил зубы и повел хроматическую гамму.
Способности у него были отменные, на зависть большинству магов-музыкантов, которых Регнар знал. Труд и прилежание сделали бы лет за пять сына златокузнеца желанным гостем любого бала в замках богатеев всех двенадцати держав, а еще лет через десять короли, князья и герцоги соперничали бы между собой, чтобы заполучить музыканта-виртуоза к себе на постоянную службу. Но Адран не хотел учиться. Больше того, он ненавидел музыку, терпеть не мог клавикорд и презирал учителя. Он хотел стать военным, хотел маршировать с аркебузой на плече, стрелять, фехтовать, убивать врагов. Вид мага Регнара, музыканта Регнара, мирного человека Регнара, который имел право по рождению носить шпагу, но не избрал войну ремеслом, мальчишку просто бесил.
– Еще раз с начала. Много ошибок.
Заскрипев зубами, Адран повторил гамму. Потом еще раз и еще. Каждый раз он допускал хотя бы две-три ошибки. Не от бесталанности. От невнимания и наплевательского отношения.
«Как же мне хочется плюнуть на тебя, юный мерзавец, – думал Регнар, созерцая перекошенное от брезгливости лицо ученика, – развернуться и уйти. Догадываюсь, и тебе хочется того же. Но не дождешься… Во-первых, серебро твоего отца не дает мне умереть с голоду, а во-вторых, я не доставлю тебе такого наслаждения – почувствовать себя победителем».
Так они изводили друг друга довольно долго. До тех пор, пока учитель не счел, что количество ошибок в гамме, исполняемой Адраном, стало приемлемым. Дав ученику передохнуть, попить водички и сбегать в отхожее место, Регнар велел приступать к «Проливам Браккары».
Проходя к инструменту, мальчик зыркнул на потемневший от времени эфес на боку мага. В его взгляде ясно читалось: зачем тебе оружие, музыкантишко, выбрось, а лучше отдай человеку, который знает в нем толк.
– Когда мы закончим разбирать эти ноты, – Регнар кивнул на пергамент, исчерканный полосками нотных станов, – я покажу тебе новую мелодию. Она называется «Золотые поля Унсалы».
– Фу-у-у… – скривился мальчишка.
– Знаешь, сыграть так же точно, как играл менестрель, написавший эту музыку, не получится ни у меня, ни тем более у тебя. Знаешь почему? – Не дождавшись ответа, маг продолжал: – Потому, что этот мастер никогда не записывает свои мелодии. Другие пытаются, но у них не выходит в точности. А сам он каждый раз творит новую мелодию. Где бы ни играл – в королевском дворце или у костра лесорубов.
– И что с того? Кому нужны поля Унсалы? Да еще золотые. Фу-у.
– Поля Унсалы были нужны многим. Это последние десять лет унсальцы вздохнули спокойно, а до того королевский Дом вел непрерывные войны то с претендентами на престол, то с алчными соседями. Поля Унсалы золотые от растущей на них пшеницы, земля их черная и жирная, как масло, а пропитана она кровью солдат. А написал эту мелодию один юноша, с которым я подружился тридцать лет назад. Ему тоже не хотелось разучивать гаммы и осваивать клавиры, скрипки и тенор-фагот. И он убежал на войну. По малолетству к оружию его не допустили, но доверили ротный сигнальный рожок…
– Тоже мне!
– Как сказать, он был тогда года на полтора старше тебя. Но я не уверен, что тебе доверят даже в барабан бить. Ланс уже тогда был талантливее и тебя, и меня, вместе взятых.
– Ланс?
– Да. Моего друга звали… Да что там, его и сейчас зовут – Ланс альт Грегор из Дома Багряной Розы.
– Ланс альт Грегор? Слышал что-то…
Адран кривил душой, и Регнар знал это наверняка. Кто из мальчишек в Аркайле не слышал о Лансе? И не что-то, а немыслимое количество сплетен, откровенных выдумок и совсем немного правдивых историй.
– Ланс альт Грегор участвовал в десятке войн, пережил больше сотни дуэлей. И он придумывает прекрасную музыку. Незабываемую. Музыку, которая призывает воинов к оружию. Музыку, которая призывает правителей к мудрости. Музыка, которая учит любить…
– И где он теперь?
– Не знаю. Ты еще мал и, наверное, не помнишь, что мой друг Ланс убил на дуэли сына посланника Браккары?
– Я знаю. Он правильно сделал. Какой-то браккарец…
– Правильно или неправильно, судить не нам. Я там был, и то не уверен до конца, что же произошло… К несчастью, наш герцог… Ныне покойный. – Регнар сотворил знамение. – Наш герцог в то время дружил с королем Браккары. Что значит дворянская честь, когда на кон поставлены интересы державы? Лансу пришлось бежать. Где он, я не знаю. Я даже не знаю, жив ли он. Скрываясь от тайного сыска Аркайла, он наверняка бросил творить. Ведь такого менестреля, как он, проще простого узнать. Достаточно услышать его музыку.
– Я бы сделал то же самое на его месте. Я хочу сказать, заколол бы браккарца!
– Нет, не сделал бы. Учиться фехтованию не легче, чем учиться музыке. Там есть свои этюды и свои гаммы, только называются они по-другому. И пока ты научишься не подпускать к своей коже чужую сталь, с тебя сойдет семь потов. А ты не привык трудиться.
– Разве можно сравнивать фехтование и музыку?!
– Можно. Я – дворянин. Я учился и тому, и другому. Да, с клавикордом у меня получается лучше, чем со шпагой. Но я могу точно сказать, приемы одни. Даже названия используются похожие. Ты знаешь, что в музыке называют «секундой»?
– Интервал?.. – неуверенно пробормотал Адран. Он не обременял себя изучением ни теории, ни практики.
– Верно. Интервал длительностью в две ступени. А в фехтовании это название – и укол, и защита. Когда шпаги соприкасаются правыми сторонами… Впрочем, я могу отвести тебя ко второму моему другу. У него дела со шпагой обстоят лучше, чем у меня, и лучше, чем у Ланса. Иногда он берется учить юных оболтусов вроде тебя.
– Правда?
– А какой интерес мне врать? Но, должен предупредить, Коэл не берется учить парнишек моложе четырнадцати лет. Так что придется потерпеть. И заняться музыкой. С сегодняшнего дня я буду объяснять тебе, чем тот или иной музыкальный прием похож на выпад, парирование или рипост. Договорились?
– Договорились! – Глаза Адрана сияли. Он напрочь забыл, что еще совсем недавно открыто ненавидел музыкальные упражнения и считал их занятием для слабаков и неудачников.
– Тогда, мой юный друг, нас ждут «Проливы Браккары».
– Браккары? Фу… Ведь Ланс альт Грегор заколол браккарца…
– А сумел бы он его заколоть, если бы не знал особенности фехтования выходцев с островов?
– Не знаю.
– А я точно знаю – не смог бы. Итак, молодой человек, ты разбирал ноты?
– Честно?
– Честно.
– Нет. Забыл…
– Вряд ли ты мог забыть. Просто не хотелось, так ведь?
Мальчик кивнул, отводя глаза.
– Ничего страшного. Разберем вместе. Итак, ты готов?
