Анна Виор - Легенда о свободе. Мастер Путей
– А сколько людей из Вторых и Третьих Кругов погибло! – Эрси не обратил внимания на его слова. – Вместо обещанных неуязвимости, могущества Мастера Путей, долголетия – они получили в награду смерть! Умерли, проклинаемые всеми, как предатели огня жизни! Из тех, кто следовал за тобою с самого начала – кто остался? Идай Маизан? Динорада? – Эрси запнулся на мгновение – Я хочу взглянуть ей в глаза! Спросить, счастлива ли она? Не сожалеет ли об уплаченной цене?..
– Так взгляни!.. – запросто ответил Эбонадо, и Эрси испугался. – Взгляни и спроси.
Чего он испугался? Холодных черных глаз? Пронзительного укоризненного ее взора? Упрека: «Я всегда знала, Ках, что ты слабый и ничтожный, ничего не решающий глупец!»? Эрси закусил губу – и тут же подумал: «Какое мне – Эрси Диштою, дело до упреков в адрес Годже Каха?..»
– Она здесь?..
– Да. А где же ей быть? Атаятан на время отпустил ее от себя. Она долгие месяцы играла для него.
– Долгие месяцы?
– Почти непрерывно.
– Это как?
– Ты не дождался окончательных изменений в своем теле; если бы дождался, то понял бы, что нам теперь не так важны пища… сон. Мы можем обходиться без этого достаточно долго, не испытывая дискомфорта.
Эрси удивился.
– У нее теперь новое имя, ей понравится, если ты будешь называть ее Инихантой.
– Что это значит? – Звучание этого нового имени отчего-то неприятно напомнило Эрси об Эт’ифэйне.
– Серебряная флейта.
Хотя значение имени красиво и подходит Динораде.
– Так ты хочешь с ней встретиться? Или с Атаятаном прежде?..
– Конечно же с Динорадой. С Атаятаном я вовсе не хочу встречаться!..
Атосааль ухмыльнулся:
– Ладно, потешься. Может, после встречи с ней ты станешь более благоразумным, она всегда оказывала на тебя благотворное влияние.
Пророк встал, поставил неспешно бокал на столик, покрылся туманом перемещений и исчез.
Эрси остался недоуменно хлопать глазами – непривычно, что Эбонадо исчезает, как «прыгун»… Он подошел к столику Эбонадо, налил вина в чистый бокал, отпил, не ощущая вкуса от волнения. Он был уверен, что дверь в комнату заперта, но все равно прошелся к ней и дернул за ручку – убедился. Эрси пересек помещение в обратном направлении, подошел к шкафу, вынул оттуда книгу в красном переплете, полистал рассеянно страницы – какие-то пророческие бредни…
Наконец, молочный искрящийся туман стал сгущаться около камина, он рассеялся – и Эрси увидел ее. Динорада была прекрасной, как никогда раньше. Она была совершенством! Удивительной! Превосходной! И… чужой… Словно нарисованная художником, который приукрасил ее черты и совершенно не передал в картине ее душу…
Холодные черные глаза были еще более черными, отрешенными, в них искрилось болезненное… отчаяние. Ерунда… ему показалось!.. Или нет?
– Здравствуй, Динорада…
– Здравствуй… – мелодично произнесла она.
Он не знал, что говорить.
– Как мне тебя называть? Иниханта?
Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
– Называй, как тебе нравится, – ответила холодно. Раньше Динорада была огнем с ледяными глазами, а сейчас – куском льда с отсутствующим взглядом. Ее отчужденность неприятно давила на нервы.
– Мне нравится – Дин. Ты не возражаешь?
Ему на самом деле очень нравилось так ее называть: нежно, звонко – словно звук колокольчика, она же это сокращенное имя ненавидела и раньше наверняка запустила бы в него предметом, случайно попавшим под руку. Эрси ожидал чего угодно: крика, укола злым словом, запрета… но не безразличного пожатия плечом и короткого:
– Не возражаю…
Снова молчание.
– Может, присядем? – предложил он.
Они оба сели в мягкие кресла Эбонадо, и Эрси принялся терзать коричневую бахрому накидки подлокотника.
– Возвращаешься в Первый Круг?
– Нет.
– Ты же не утратил Дар?
– Нет.
– Значит, не Первый? Так тебя хотят наказать? Второй? Третий Круг?
– Ни Первый, ни Третий и даже не Шестой… Я не собираюсь возвращаться!
– Что это значит? – Она удивленно выгнула бровь.
– То, что я сказал, Дин…
– Тогда зачем ты здесь?
– Спроси у Эбонадо. Будь моя воля, я был бы за сотни миль отсюда.
– Так ты не сам пришел?
– Нет, конечно.
– Хм… Насколько я поняла намерение Атаятана, он хочет во что бы то ни стало вернуть тебя. А убивать тебя запретил, так же как и Архитектора, Мастера Путей и Мастера Огней. Ты в четверке его избранных…
Эрси не ответил, так как это было ему неприятно. Разговор не клеился, он говорил словно не с Динорадой, о которой в последнее время так часто вспоминал, а с совершенно незнакомой, чужой ему женщиной. И он решил спросить в лоб:
– Скажи, Дин, ты довольна? Ты счастлива? Ты не сожалеешь?..
– А что можно изменить?.. – спросила она устало и обреченно, как утратившая всякую надежду.
– Так, значит, сожалеешь?
– Помнишь тот день, когда ты впервые рассказал мне?..
Он помнил. Помнил, как шептал маленькой, до безумия привлекательной для него женщине, с такими красивыми черными глазами, страстные признания в постели: о том, что она его увлекает, о том, что он готов ради нее пойти даже на преступление, о том, что хочет поделиться с ней властью… И находил заинтересованный живой отклик в ее взгляде. Слова: «власть», «сила», «могущество» заставляли ее сердце биться быстрее, он слышал это биение, и, обманывая себя, думал, что его – Годже – близость тоже оказывает влияние на этот ритм… Надеялся, что прекрасная Динорада хотя бы немного его любит.
– Прости меня, Дин… Прости…
– Я не обвиняю тебя… – печально произнесла Динорада, и он заметил, что на длинных черных ресницах, полуприкрывающих сейчас глаза, дрожит и поблескивает слезинка… Она сорвалась, упала маленьким бриллиантиком. Эрси проследил взглядом, как слеза разбилась о голубой шелк платья на колене Динорады… – Я получила то, чего хотела. Я скажу тебе – спасибо… И еще скажу – возвращайся!..
С этими словами, сказанными холодным и равнодушным тоном, несмотря на несколько оброненных слез, она встала, призывая туман…
– Постой, Дин!.. – тоже вскочил он. – Погоди! Я скучал…
Она не удостоила его взглядом. Туман стал гуще, и искры в нем засверкали чаще. Она ушла… Эрси упал в кресло.
Прямо перед вторым креслом, в котором только что была Дин, появился Эбонадо и присел, рассеивая движением своего тела остатки молочной дымки перемещения. Эрси был искренне рад ему – оставаться наедине с мыслями о совершенно другой, чужой, потерянной и глубоко несчастной Динораде ему не хотелось.
– Ну что? Спросил?
– Да, – кивнул Эрси.
– И сделал какие-то выводы? Я думал, что встреча займет больше времени…
– Вывод один: мой выбор верен.
Эбонадо громко хмыкнул:
– По-прежнему упорствуешь? Не желаешь возвращаться в Первый Круг? И на что же ты надеешься?
Надежды было мало… Его слабая, бледная, истощенная спутница – надежда на то, что он умрет от чего-то другого, а не от того, что Атаятан-Сионото-Лос, этот непонятно откуда взявшийся выродок, выпьет его Дар, – сегодня сдала последние позиции.
– Неужели на Фаэля? Годже!.. Это же глупо! Ты думаешь, что человек может быть настолько мягкосердным, что ринется спасать убийцу своих родителей, рискуя собственной жизнью? Или ты думаешь, что он в ближайшее время победит Атаятана?
– Он же справился как-то с Эт’ифэйной… – проворчал Эрси, но для Эбонадо это – не аргумент.
– Эт’ифэйна Атаятану-Сионото-Лосу не годится в подметки! И если Фаэль думает, что погрузить Атаятана в сон будет настолько же легко, то он – дурак. Впрочем, мертвый дурак…
– Ты до сих пор придерживаешься этой версии? Не перестал предсказывать его смерть?..
– Я никогда не делал более верного и точного пророчества, Годже. А теперь даже вырисовывается, как это случится…
– Ты увидел?..
– Нет. Догадался…
– И как же?
– Тебе интересно?
– Ну… – протянул Эрси, – надо же хотя бы попытаться оценить свои шансы…
Эбонадо расхохотался:
– Ты слышал о том, что он прочел по крови одного из нас?
– Элия Итара.
– Да. От тебя, я вижу, у них тайн нет… Я предчувствую, что именно Итар его убьет.
– Итар? – Эрси пожал плечами. – В одиночку? Тогда как вы втроем не справились с Фаэлем в «Песне горного ветра»?
Пророк побледнел, и нижняя его челюсть выдвинулась вперед – он всегда так делал, когда злился:
– Ты до сих пор в Совете, Годже?
– Нет, – Эрси, усмехаясь, продемонстрировал свою правую руку без радужного перстня, – отдал свой перстенек Стойсу.
– Ты проявляешь слишком большую осведомленность для того, кто стремится сохранить нейтралитет.
– Стремление – это одно. А необходимость – совершенно другое.
– Философия?.. Ты же никогда не проявлял к ней склонности… Ну да ладно; Итару не обязательно пронзать сердце Фаэля мечом, он может убить его совершенно другим способом.
