Оксана Демченко - Воин огня
– Такие слова нельзя произносить, не имея основания. – Голос стал строгим и спокойным. – У вас они имеются, радетель? Я не табернская девка, чтобы задирать юбку, не вызнав точно, кого приютила на ночь. Это Костес Дальри, сын краснодеревщика, выкупленный его светлостью три года назад для бессрочной службы. Или краснодеревщик и есть нечистый, или вы только что упомянули столь мерзостное слово, намекая на недостойное поведение моего покровителя?
– Чадо, каяться тебе надобно, но не обвинять служителей Дарующего. – Выдержка почти изменила прементору, губа дернулась, но затем лицо сделалось снова непроницаемо безразличным. – Сей еретик по происхождению не тагорриец. И не мое дело доказывать… Я пришел забрать то, что принадлежит храму.
– Он принадлежит герцогу, за него уплачено пять монет золотом, цена немалая. Люди не самые бедные покупают лошадей и платят дешевле, даже вместе с повозкой, – прежним ровным тоном сообщила Вики. – Как вассал герцога я обязана передать его имущество хозяину… – Женщина чуть усмехнулась. – Пусть и несколько подержанным, грешна. Вам придется доказывать свое право. Это земля рода и-Вальса де Брава, но никак не ордена. И я протеже светлейшего Этэри, а не сообщница еретика. Давайте попросим подать нам легкий завтрак и мирно обсудим разногласия, как подобает людям нашего круга. Помнится, до отречения вы носили имя и-Фойен, знавала я вашего батюшку, милейший человек, весьма вежливый и расположенный к их светлости. Кажется, даже вассал кузена Этэри…
Вики задумчиво шевельнула бровью, чуть улыбнулась и кивнула слуге, разрешая внести уже готовый поднос с едой и напитками, затем второй, третий. Прементор, увидев подносы, покривился, как от кислого, но виноградную гроздь выбрал и от питья не отказался. Вкушал он по мере сил быстро, но откровенно поспешной трапезу сделать не мог, не желая умалять собственную значимость. Хмуро покосился на Ичивари, снова истратил немало времени на изучение содержимого трех блюд и второй перемены, поданной по указанию Вики.
– Еретик не лишен речи?
Вики покачала головой.
– Что же он молчит? Или не знает правил приветствия особы прементора?
Ичивари зашептал непослушными губами, едва ворочая тяжелым языком. Он знал правила, спасибо оптио Алонзо. И молитвы знал, в этот час полагалось читать «Утреннее око света». Кажется, даже Вики не ожидала столь высокой осведомленности своего пленника о законах и обрядах ордена, прементор же огорчился неподдельно и глубоко. Но не сдался:
– Что есть чаша света?
– Душа божественная, полнотой совершенства наделенная, – отозвался Ичивари.
– Что есть чаша тьмы?
– Средоточие пороков и заблуждений, лишающих нас счастья обрести царствие его, отрава для души, подносимая грешникам искусителем, – вздохнул махиг.
– Он слишком хорошо знает канон… для краснодеревщика, – поморщился прементор.
– Позволю себе отметить, ваша благость, на вас трудно угодить, – с долей ехидства вздохнула Вики, снова потупившись и скорбно опустив уголки губ.
Дарио едва заметно шевельнул рукой, давая знак своим слугам, ожидающим без звука и движения в темной галерее. После длительной паузы зашелестели шаги, двое служителей в черном провели в зал Лауру – бледную, с огромными испуганными глазами и совершенно серыми губами, явно искусанными в кровь ею же самой…
– Чадо, повтори то, что на исповеди ты сообщила гратио в порыве молитвенного откровения, – негромко приказал прементор, покосился на Вики и нехотя добавил: – Если желаешь говорить, ибо тайна исповеди нерушима.
– Эта белобрысая каналья – бледа, – громко и внятно сказала Лаура, тыча пальцем в хозяйку дома. – Я заперла дверь покоев, так она на кочерге через дымоход пролетела. Липнет к моему Костесу, падаль сакрийская.
Вики поморщилась и повела плечом, ее глаза чуть прищурились и потемнели от гнева. Прементор заволновался, услышав повторно то же имя «еретика». Попытался снова подать знак, но Лаура уже кричала в голос:
– Куклу мою забрали, двадцать серебряных монет пообещали и не отдали… И золота еще двадцать, и пусть подавятся, потому что он мой, я его заберу отсюда, из этого хлафского логова!
– Это и есть ваше доказательство? – заинтересовалась Вики, с нескрываемым презрением рассматривая Лауру, продолжающую кричать и выть.
Ичивари тоже смотрел на арпу и ощутил приступ страха. Он не желал бездомной девчонке зла, и так натерпелась. Но если сейчас ударит молния и начнется невесть что за окнами… Тогда уже не он будет объявлен еретиком, и арпу, увы, опять станут забивать камнями. Но погода не портилась, а Лаура устала кричать и замолчала, с сомнением рассматривая нечто на ладони. Черное, маленькое, круглое, выкатившееся из глаза и жгущее руку… Ичивари задышал тише и спокойнее. Вот и все. И нет больше арпы. Зато есть понимание того, что как ни назови высшее, оно всегда одно. Дарующий или духи, чаша или висари – а Слеза выкатилась точно так же, отмечая совершённое предательство и отказ высшего вверять силу этой душе, оскверненной содеянным.
– Чадо, тебя отведут в карету и отвезут домой, – тихо и огорченно бросил прементор.
– Она не умна и не добра, – поморщилась Вики, роясь в саквояже, – но Костес просил за нее и был убедителен. Вот бумаги. Для этой девочки я хлопотала о месте в обители Чаши Благодатной. Передаю вам, радетель. Может быть, вы сочтете уместным ускорить решение вопроса… Я буду признательна.
Вики резко щелкнула пальцами, Бгама сгинул и снова явился, уже с небольшой шкатулкой в руках. Прементор жестом предложил разместить шкатулку у своего локтя и приказал слугам увести Лауру. Глянул на бумаги, вчитался. Уточнил, предполагаются ли иные пожертвования. Благосклонно принял чашечку с горячим питьем, уделил время выбору сладкого. Поторговался по поводу пожертвований, предлагая совершить их немедленно, но, не встретив понимания, нехотя подписал бумаги и отдал слуге. Покосился на Ичивари. Как понял по его взгляду махиг, за прошедшее время Дарио решил для себя многое и теперь следовал по избранному и, как он полагал, безошибочному пути к победе…
– И все же вернемся к еретику. Здесь мои люди, сила на моей стороне, но ваше право тоже неоспоримо при отсутствии дополнительных условий. Сложный случай… Правда тоже на моей стороне, будем смотреть на вещи без шор. Я забираю его. С герцогом мы позже оговорим плату за возможную ошибку. Пять золотых получил папаша-краснодеревщик, так ли я разобрал?
Дарио открыл крышку шкатулки, нагреб из нее горсть и, глядя насмешливо, звучно щелкнул по столу монетами, выкладывая их в ряд. Покосился на Вики, полагая возражения исчерпанными.
– И еще столько же, неустойка, – ровным голосом указала женщина. Проследила за движениями прементора и стала добавлять новые слова, нарезая их короткими отдельными фразами: – И моя доля… раз мы совершаем сделку, ваша благость, платите. Теперь пишите расписку. Мол, беру властью и правом, число и подпись, все по полной форме. Иначе я сама напишу. Ментору. Это не ваше личное золото и не мой личный слуга. А еретик ли он… Так герцог вряд ли станет выяснять.
Снова надолго повисла тишина. Прементор колебался, глядя за окно и пытаясь понять, как полагал Ичивари, что безопаснее для его шкуры: убить Вики или же оставить в живых, поскольку создание столь явного повода для вражды с ее покровителем выглядит неразумным.
Звук приближающихся полным ходом верховых обрадовал всех, обещая хоть как-то разрешить удушающую тишину. Ичивари сразу понял по виду вошедшего: не из ордена. Сух, стар, но в силе, быстр в движениях, золотом и каменьями, брызжущими светом, отделано решительно все, что подлежит отделке, от шитья на куртке и до шпор. Герб на коротком плаще знакомый, точно такой был во дворце, куда ночью пробирался Бгама… Гость небрежно кивнул прементору, прошел через залу, поудобнее перехватив хлыст, и опустил его на больное плечо Ичивари со всего размаху.
– Каналья… – весело выдохнул Этэри Костес и-Вальса де Брава. – Красив, умен, мнит себя знатью. Вики, мою девочку, соблазнил. Вы полагаете его еретиком, радетель? Будем искоренять постами и тяжким трудом… Забрать и в колодки!
– Но, ваша светлость… – ужаснулся Дарио натиску герцога.
– А, другой раз благословишь, – хмыкнул тот. – Ты моей малышке грехи отпустил? Небось она каялась… Вон как у этого нерадивого стража глаза-то блестят. Грешна, а ты не чинись, ты прощай…
Герцог хитро подмигнул, вцепился в руку Вики, дернул ее вверх, поднимая из кресла, приобнял за талию и второй рукой потрепал по щеке. Нахмурился, слушая звук прибывающей кареты. Ичивари, уже подхваченный под руки людьми герцога, предположил, глядя в пол и не имея сил поднять голову, что сюда скоро прибудет и сам король в одной карете с ментором. Просто больше уже вроде некому вмешиваться…
– Сие будет неопровержимо, – сладко запел прементор, с первого взгляда опознав за окном нечто полезное для себя. – Ибо святой человек не ошибается, претерпел он от еретика тяжкую рану, но молитвы и благодать сберегли его для великого дела…
