Стивен Эриксон - Память льда. Том 2
Дуджек поднял взгляд, его кустистые брови на миг сошлись в мрачной гримасе, но затем военачальник снова уставился на карту.
– Мои телохранители снаружи?
– Ага.
– Они и в лучшие времена были так себе, а уж теперь и подавно.
Скворец вытянул ноги, поморщился от застарелой боли в левой.
– Они же все из Унты, да? Давненько я их не видел.
– Ты их не видел, потому что я им приказал скрыться с глаз. «Так себе» – это я ещё мягко сказал. Они не из Войска, и – насколько это будет зависеть от них – никогда его частью не станут. И будь я проклят, если не согласен с ними в этом. В общем, они бы тебе честь не отдали, даже если бы мы не разделялись на два командования. Они и мне через раз честь отдают, а ведь именно меня они клялись защищать.
– Армия у нас уставшая.
– Я знаю. Если Опонны одарят удачей, вернёмся к вменяемому режиму, когда переправимся через Маурик. Оттуда три дня, спустив поводья и вытянув шеи, до Коралла. Мы успевали и быстрей.
– Успевали попасть на порку, ты хотел сказать. Тот переход к Мотту нас едва не добил, Дуджек. Мы не можем себе позволить повторения – на сей раз рискуем потерять куда больше.
Первый Кулак выпрямился и начал скатывать карту.
– Верь, друг мой.
Скворец огляделся, заметил походный мешок у центральной распорки, старый короткий меч в таких же старых ножнах, притороченный к заплечному ремню.
– Так скоро?
– Ты невнимателен, – буркнул Дуджек. – Мы пересылались без перерыва каждую ночь с самого разделения. Проведи перекличку, Скворец, увидишь, что шести тысяч не хватает. К утру получишь обратно свою армию – ну, точнее, примерно половину. Тебе бы в пляс пуститься от радости.
– Нет, это я должен сегодня лететь, а не ты, Дуджек. Риск…
– Именно, – прорычал Первый Кулак. – Риск. Ты всё никак не поймёшь, что ты – важнее для этой армии, чем я. Всегда так было. Для солдат я – просто однорукий людоед в причудливой форме. Проклятье, они ко мне относятся как к домашнему животному.
Скворец покосился на поношенные, лишённые украшений доспехи Дуджека и грустно ухмыльнулся.
– Фигура речи, – поправился Первый Кулак. – К тому же это – приказ Императрицы.
– Так ты всё время говоришь.
– Скворец, Семь Городов сами себя пожирают. Вихрь стоит над политыми кровью песками. Адъюнкт с новой армией уже плывёт туда, но слишком поздно для малазанских войск на континенте. Я знаю, ты бы посоветовал отступить, но посмотри на это с точки зрения Ласиин. У неё осталось только два военачальника, которые знают Семь Городов. И скоро останется лишь одна опытная армия – та, что застряла тут, в Генабакисе. Если уж она должна рискнуть одним из нас на Паннионской войне, то мной.
– Она собирается послать Войско в Семь Городов?! Худ нас побери, Дуджек…
– Если новая адъюнкт проиграет Ша’ик, какой у неё останется выбор? Важнее другое, она хочет, чтобы командовал ею ты.
Скворец медленно моргнул.
– А с тобой что?
Дуджек поморщился.
– Думаю, она не рассчитывает, что я останусь жив. А если каким-то чудом выживу, что ж, корельская кампания идёт отвратительно…
– Ты не хочешь туда ехать.
– Чего я хочу, не имеет значения, Скворец.
– И то же сказала бы обо мне Ласиин, я так понимаю. Дуджек, я уже говорил, я собираюсь в отставку. Исчезну, если будет нужно. Хватит с меня всего этого. Деревянная хибара где-нибудь в приграничном королевстве, вдалеке от Империи…
– И жена, которая лупит тебя сковородкой по голове. Семейная идиллия, домашний уют. Думаешь, Корлат на это согласится?
Скворец улыбнулся мягкой иронии Первого Кулака.
– Примерно так она себе это и представляет – без сковородки! – это уже твоя личная придумка, Дуджек. Но всё остальное… ладно, не деревянная хибара. Скорее дальняя, побитая всеми ветрами горная крепость. Местечко с уникальным видом…
– М-да-а-а, – протянул Дуджек, – ты ещё можешь высадить небольшой огородик на плацу. Воевать с сорняками. Ладно, тогда это будет наш секрет. Не повезло Ласиин. Если выживу под Кораллом, я поведу Войско на Семь Городов. А если не выживу, что ж, мне уже будет плевать на судьбу Малазанской империи.
– Ты прорвёшься, Дуджек. Всегда прорывался.
– Попыточка так себе, но я её приму. Ну что, пообедаешь в последний раз со мной? Моранты не прилетят до полуночного колокола.
Это был странный выбор слов, они повисли в воздухе между старыми друзьями и создали на миг напряжённую тишину.
– В последний раз до моего отлёта, я хотел сказать, – со слабой улыбкой поправился Дуджек. – До Коралла.
– С удовольствием, – отозвался Скворец.
Пустоши к юго-западу от реки Эрин раскинулись под звёздами, пески гоняли ветра, рождённые на Заселённой равнине, в самом сердце материка. Впереди, на краю горизонта, виднелся хребет Божий шаг, юные, зазубренные горы – стена длиной в шестьдесят лиг, преграждавшая путь на юг. Восточную оконечность хребта поглотили леса, они тянулись непрерывно до Ортналова Разреза и Коралловой бухты, а на другой её стороне вновь смыкались вокруг города Коралла.
Река Эрин вливалась в Ортналов Разрез в двадцати с лишним лигах от Коралловой бухты, там, где красноватые воды реки обрушивались в глубокую расселину и, по слухам, становились чёрными и опасными. Сама Коралловая бухта казалась лишь продолжением этой расселины.
Даже с такой высоты Паран ещё не видел Разреза, но знал, где тот находится. Разведчики Чёрных морантов, которые сейчас везли его с «Мостожогами» вниз по течению реки, подтвердили, что до ущелья уже недалеко – небесполезные сведения, иногда ведь карты ошибаются. К счастью, бо́льшая часть Чёрных морантов расположилась в горах Видения уже несколько месяцев назад, откуда воины на кворлах еженощно вылетали на разведку, чтобы изучить ландшафт и наметить наилучшие подходы к Кораллу – на будущее.
Скорее всего они доберутся до устья Эрин ещё до рассвета, если, конечно, не улягутся ровные ветра, которые несут кворлов к Божьему шагу. А на следующую ночь «Мостожоги» уже будут порхать над чёрными водами Разреза, лететь к самому Кораллу.
А на месте – выясним, что там задумал Провидец. Выясним и, по возможности, расстроим его планы. А когда справимся, придёт время для меня с Быстрым Беном…
Повинуясь невидимому сигналу, кворлы спикировали вниз, повернули к западному берегу реки. Паран крепко вцепился в костяные выступы на броне всадника-моранта, ветер со свистом ворвался в щель забрала, взвыл в ушах. Скрипя зубами, Паран пригнулся за спиной воина, когда тёмная земля быстро устремилась им навстречу.
Громкий треск крыльев остановил падение лишь на высоте человеческого роста над усыпанным валунами берегом, а затем кворлы бесшумно заскользили вдоль кромки воды. Паран повернулся, увидел, что остальные летят следом одной шеренгой. Капитан постучал пальцем по доспехам всадника, склонился вперёд.
– Что происходит?
– Падаль впереди, – ответил морант, вставляя в слова странные щёлкающие звуки, к которым Паран никак не мог привыкнуть.
– Проголодался?
Воин в хитиновой броне не ответил.
Ладно, это и вправду вышло грубовато.
Ужасное зловоние донеслось до Парана с берега впереди.
– Это обязательно? Кворлам надо поесть? У нас есть на это время, морант?
– Наши разведчики ничего здесь не видели прошлой ночью, капитан. Никогда прежде эта река не приносила подобную тварь. Возможно, то, что так случилось сейчас, – важно. Нужно выяснить.
Паран сдался.
– Хорошо.
Кворл свернул вправо, перелетел травянистое всхолмье и уселся на ровную землю за ним. Вскоре подоспели и остальные.
Прислушиваясь к отчаянно ноющим суставам, Паран развязал ремни и осторожно спешился. Хромая, к нему заковылял Быстрый Бен.
– Бездна меня побери, – проворчал маг, – ещё немного, и у меня ноги отвалятся.
– Хоть примерно представляешь, что они там нашли? – спросил капитан.
– Только вонь чую.
– Какая-то дохлая тварь вроде бы.
Полдюжины морантов собрались вокруг первого всадника. Они быстро переговаривались на своём языке, полном щелчков и жужжания. Затем офицер (на кворле которого ехал Паран) жестом подозвал капитана и мага.
– Тварь, – заявил морант, – лежит вон там. Мы хотим, чтобы вы её тоже осмотрели, как и мы. Говорите прямо, чтобы мы смогли облететь правду и так узнать её цвет. Идёмте.
Паран покосился на Быстрого Бена, но тот лишь пожал плечами.
– Веди, – ответил капитан.
Труп лежал среди валунов на берегу, в полусотне шагов от бегущей на юг реки. Вывернутые конечности, прорвавшие плоть обломки костей – обнажённая фигура, раздутая разложением. Земля вокруг него кишела речными раками – они щёлкали, скрипели, тут и там сцеплялись в эпических битвах за участие в пиршестве: эту деталь Паран сначала нашёл забавной, но затем ощутил невыразимую тревогу. На раков он отвлёкся лишь на миг, а затем сосредоточил всё внимание на теле.
