Терри Гудкайнд - Третье царство
Почти в конце цепочки Ричард заметил Зедда. Тому отлично удавалось не отставать. Возможно, он и был стар, зато оказался крепче, чем думалось, и полным решимости избежать участи, которая ждала его в камере. Ричард понимал, что дед держится позади, чтобы прикрывать их спины от возможной опасности.
Кара, шедшая впереди мужа, следовала в хвосте колонны сразу за Зеддом. Она увидела Ричарда, остановившегося, чтобы указать людям нужный поворот.
– Идите! – прорычала морд-сит, сердито замахав рукой над головами воинов, столпившихся на повороте. – Не ждите нас, идите!
Ричард знал, что, по ее мнению, он должен оставаться под защитой Первой когорты, но твердо решил убедиться, что во мраке пещер никто из его людей не пропустит нужный поворот. Он не хотел потерять кого-либо из них в этих тоннелях. Каждого пробегающего мимо Ричард толкал к нужному тоннелю, указывая путь вперед.
Кара, которая шла за мужчинами, неожиданно побежала быстрее. Она промчалась мимо перекрестка к Ричарду. Морд-сит была недовольна, что ее Магистр остановился, и теперь хотела добраться до него, чтобы защитить в случае опасности. Наконец она обогнала двоих последних воинов, разделявших их.
Когда Кара, следовавшая впереди мужа, миновала перекресток, с обеих сторон на него хлынули шан-так.
Только один человек не успел пройти перекресток – Бен.
Выхватив меч, он обернулся, чтобы загородить собой вход в тоннель.
Бледные фигуры шан-так нахлынули на него волной и повалили.
Ричард с Карой замерли.
– Нет! – раздался крик Кары, когда полулюди вцепились зубами в ее мужа.
Казалось, время остановилось.
Сотня бледных фигур вгрызалась в Бена, словно стая голодных волков.
Выхватив меч, Ричард помчался по тоннелю обратно. Надо было успеть. Еще никогда он не двигался столь стремительно.
Кровь кропила свирепые белые лица, пока эти твари злобно рвали Бену горло. Другие, открыв рты, ловили разлетающиеся струйки, пытаясь поймать убегающую душу.
Ричард яростно закричал, приближаясь к этой страшной сцене.
Кара, согнув колени, врезалась плечом в грудь Ричарду, который несся вперед, и оттолкнула его к стене, не давая нырнуть в гущу воющих, рычащих и корчащихся шан-так, охваченных безумием насыщения.
– Поздно! – закричала она, с силой толкая его в противоположную сторону. – Идемте! Идемте! Не делайте его жертву напрасной! Бежим!
Потрясенный увиденным, Ричард закричал:
– Зедд!
Дед уже вернулся. Он воздел руки, вытянув их в сторону шан-так, рвавших на куски поверженного генерала.
Перед тем как назад по тоннелю понеслось слепящее желтое пламя, Ричард успел разглядеть, что спасать мужа Кары уже поздно. Генерал даже крикнуть не успел.
Ричард задыхался от ярости и потрясения. Все произошло невероятно быстро.
Вой жидкого огня, посланного Зеддом по тоннелю, заглушал все звуки в проходе. Кувыркающееся пламя взорвалось, залив пол, разбрызгиваясь по стенам, и скрыло ужасающую картину, потопив всех и вся в испепеляющем пламени.
По крайней мере, шан-так не сожрут павшего генерала. Он отдал жизнь за то, чтобы замедлить врагов и дать остальным шанс спастись.
Слезы текли по лицу Кары, когда она толкнула Ричарда.
– Бежим! Быстрее! Ну же!
И Ричард побежал.
Рука Кары, лежавшая на его спине, давала понять, что морд-сит рядом. Она толкала его вперед, прикрывая тыл. Позади них на фоне яркого жестокого желтого пламени темным силуэтом виднелся Зедд. В ревущей буре слепящего света тела шан-так почти мгновенно превращались в скелеты, а затем и в пепел.
Смертоносный огонь ревел в тоннеле, пожирая первые ряды преследующей их орды. От криков шан-так стыла кровь.
Но Ричарду было мало этих криков.
Глава 77
Когда люди вырвались из подземных тоннелей к торчащим из земли каменным иглам, день уже угасал и глубокие серые тени придавали острым каменным башенкам сходство с духами, толпящимися вокруг. Однако после тьмы подземелья даже этот хмурый свет резал глаза. Стоявшая вокруг тишина казалась гнетущей.
Она не затянулась.
Из всех пещер с диким яростным воем кинулись к своей добыче почуявшие запах крови шан-так. Посланный Зеддом по тоннелю губительный огонь лишь немного задержал их – он не мог опалить все проходы и уничтожить остальных полулюдей.
Шан-так жаждали поглотить людей с душами, и ничто не могло остановить их.
Они появлялись из-за скал даже в таких местах, где Ричард не заподозрил бы наличие входов в пещеры. Рычащие беснующиеся орды выбегали на гаснущий свет дня; валили наружу и растекались по камням, неисчислимые.
Вне тесных пещер, на открытом месте, видя, что толпы мерзких полумертвецов устремляются к ним практически отовсюду, Ричард понял: если они попытаются убежать – их догонят и перебьют. Он резко затормозил.
Остановившись, он схватил Кару за запястье и толкнул ее себе за спину, освобождая пространство для маневра. Бушевавшая в нем магия меча требовала атаковать.
Настала его очередь утолить свою беспощадную жажду крови.
Он повернулся к шан-так и дал волю смертельной ярости – соединяя свою с яростью меча, – обрушивая ее на приближавшиеся со всех сторон бледные тела и оскаленные лица.
Клинок врезался в рычащие морды, кроша черепа тех, кто рвался к нему. Каждый удар разрубал кости или сносил головы. Крошево костей, мозги и кровь забрызгали камни вокруг Ричарда, безостановочно разящего мечом. Кровавый дождь оросил землю.
Порубленные шан-так валились целыми десятками, землю усеивали обезглавленные тела и тела с остатками голов.
Ричард полностью отдался захлестнувшему его буйству ярости и не сдерживал себя. Ему хотелось только одного – убивать бездушных тварей. Меч требовал еще и еще больше крови, и Ричард с радостью утолял его жажду. Истребить этих зверей казалось ему важнее, чем сохранить собственную жизнь.
Он отдался жажде убивать и ярости, порожденными тем, что они сделали с Беном и многими другими. С каждым приконченным получеловеком жажда убивать в Ричарде только усиливалась. Он сможет оказаться удовлетворен, лишь когда врагов не останется.
Группа полулюдей решила, что пока Ричард сражается с другими, они сумеют подобраться к нему с незащищенного бока и повалить на землю. Он подпустил их поближе, быстро развернулся и первым же ударом разрубил сразу двоих. Отсеченные от тел ноги подогнулись и рухнули. Следом с глухим стуком, теряя кровь и внутренности, упали торсы. На камни валились отрубленные мертвенно-бледные головы полулюдей, раскалываясь при ударе, завершавшем их стремительное падение. Из груд кровавых останков смотрели в никуда пустые глазницы.
С яростным воплем Ричард беспрестанно разил мечом; землю вокруг усеяли обезглавленные бледные тела с отрубленными ногами.
Он не пытался скрыться. Возможность выжить была только одна – убивать.
Не пытаясь отступать, Ричард рубил наступающих шан-так, пока вокруг не скопилось слишком много тел. Ему пришлось уйти на другое место, в сторону от беспорядочных груд трупов и отрубленных конечностей, чтобы продолжать сражаться. Кровь из этих иссеченных тел пропитала каменистую почву и забрызгала все вокруг. Там, где раньше белели вымазанные пеплом фигуры, теперь лежали мокрые, красные, блестящие тела.
Стремительно подбегая к нему, многие шан-так поскальзывались на крови и внутренностях и падали. Ричард рубил и эти ползущие по крови и телам фигуры, пытавшиеся добраться до него.
Едва приблизившись к Ричарду, шан-так сразу же погибали, умирали с такой же стремительность, с какой бежали, увеличивая число поверженных.
Это не была искусная схватка или жуткий элегантный танец со смертью. Здесь не было ловких выпадов и изящных подсечек, грациозных уклонений и контратак.
Это была жестокая, бешеная, кровавая бойня. Не более чем.
Около Ричарда, сжимая в каждой руке по раздобытому где-то ножу, с устрашающей дикой свирепостью сражалась Кара. Он понимал причину ее беспощадного гнева.
Обычно Ричард видел ее в бою с эйджилом, но тот сейчас не действовал. Как не действовал и дар Ричарда, питавший связь, без которой оружие морд-ситов было мертво. Поэтому Каре и пришлось использовать ножи, но это не сделало ее менее смертоносной. Могло даже показаться, что морд-сит предпочла это оружие из-за того, что оно вспарывало врагов, оставляя наглядное доказательство ее ярости.
Немного в стороне от него с той же мрачной яростью молотили мечами воины Первой когорты, жаждущие отомстить за смерть генерала, своего командира, которого они уважали и любили. В Первой когорте, отборной части д’харианской армии, состояли самые сильные и опытные бойцы, что они сейчас и доказывали.
Видя, как сражаются воины, Ричард понял, что они бьются не для своего спасения, а исключительно ради возмездия. Первая когорта, жаждущая отмщения, – достойное зрелище.
