Анна Кувайкова - Магия безмолвия. Эпизод II
И он об этом не жалел.
Никогда.
– Так, значит, Рику нравится Аэрис? – Успокоившись окончательно, Селениэль отпустила мужа и, сев ровно, задумчиво подёргала себя за кончик уха и хихикнула. – А наш дракоша тоже попал под чары Саминэ? Шай, не морщись, я знаю, что тебе эта тема неприятна, но ты бы уже смирился с этим, что ли…
– А у меня есть выбор? – иронично вскинул брови демон, смотря на супругу. Положив одну ладонь ей на оголившееся бедро, слегка поглаживая прохладную кожу пальцами, второй он подпёр голову кулаком и усмехнулся: – Ты ведь давно уже всё решила.
– Бедному мальчику и так досталось в жизни, – тяжело вздохнула эльфийка, – отчасти по моей вине…
– Демонёнок, кажется, я просил тебя не вспоминать об этом, – напомнил Шайтанар, пальцем вырисовывая одному ему знакомые узоры на гладкой коже Ниэль, у которой прошлись мурашки по всему телу от этой невинной ласки. – В том, что сделал Шаиррат, твоей вины нет.
– Ну, это как сказать, – опять не согласилась Хелли и, наморщив лоб, попросила: – Дай мне слово, что не будешь возражать, если Кейн всё-таки захочет когда-нибудь остаться у нас.
– Можно подумать, меня настойчиво об этом будут спрашивать, – добродушно усмехнулся Повелитель Сайтаншесса, хотя уязвлённым себя не чувствовал. – Не ты, так Касти рано или поздно притащит этого шизофреника в замок.
– Он не шизофреник! – Эльфийка возмущённо стукнула демона по груди кулаком. – У него просто…
– Раздвоение личности? – насмешливо подсказал Шайтанар, лениво скользя взглядом по телу супруги, в то время как его вторая ладонь незаметно легла в опасной близости от края рубашки на её бедре.
– Да ну тебя, – наигранно сердито фыркнула Селениэль, скосив глаза на его руки. – Знаешь же, что это не так, и всё равно… Шай, кхм. Я извиняюсь, конечно, но что ты делаешь?
– А что, что-то не так? – совершенно спокойно спросил эрхан, в то время как его руки продолжили свои движения и пальцы ласкали чувствительную кожу на внутренней поверхности её бедер.
Глаза его на миг опасно блеснули, и, обхватив эльфийку за талию, он пересадил её на колени к себе лицом.
– Шай… – довольно мурлыкнула Ниэль, чувствуя, как его руки поползли вверх по талии, задирая рубашку, но даже не думая сопротивляться этому. Наоборот, её ладони уверенно легли на его плечи, притягивая к себе. – Один вопрос.
– Мм? – иронично вскинул бровь Повелитель Сайтаншесса, на миг остановившись.
– Что ты увидел в воспоминании Ари? – спросила эльфийка, невольно нахмурившись.
Сама она лезть туда не стала, вполне справедливо опасаясь, что её присутствие заметят, но знать это ей было просто необходимо.
– А вот это, демонёнок… – сжав пальцами её волосы на затылке, эрхан несильно за них потянул, заставляя откинуть голову, и, коснувшись губами её шеи, слегка прикусил бархатистую кожу, чем вызвал тихий стон эльфийки, и хрипло, слегка насмешливо закончил: – …тебе знать совсем не обязательно.
– Мы ещё вернёмся к этому вопросу, – задыхаясь от прикосновений горячих губ её любимого демона, прошептала принцесса лунных эльфов, – даже не сомневайся в этом, демон…
Ответом ей стал лишь тихий смешок. У правителя Эштара на эту ночь были совершенно другие планы. И для подобных разговоров в них не было места…
Глава 27
СаминэСон не шёл. Я ворочалась в кресле уже не один час, но уснуть, несмотря на навалившуюся усталость, как ни старалась, не могла. К тому же значительно изменившееся собственное тело, к которому я пока не привыкла, не давало устроиться поудобнее в привычном и комфортном месте. Да и желание провести кончиком языка по острым длинным клыкам не пропало, напоминая мне о том, кем я стала. Или же всегда была?
Быть вампиром казалось мне… странным.
Я чувствовала, что изменилась: мир стал ярче и чётче, зрение острее, тело гибче и выносливее, а руки сильнее. Небольшая магическая проверка показала, что и мой дар возрос вместе с резервом настолько, что мне теперь было сложно контролировать стихии так, как я делала это раньше. Они слушались меня слишком быстро и куда более охотно, чем я привыкла. Да и моё тело, которое вместе с внешностью теперь было несколько другим, не слушалось – оно тоже делало всё чересчур быстро, практически молниеносно. Не всегда успевая отреагировать, я то и дело что-то роняла, врезалась в косяки и мебель, разбила несколько тарелок и вдобавок опять нанесла сама себе несколько глубоких порезов, чего не случалось уже давно.
Хорошо, хоть Ариатар этого не видел. Я была в ванной, когда он ушёл, там-то и умудрилась себе навредить. Радовало одно – о стенку лбом я всё-таки не стукнулась. А порезы залечил проснувшийся Кейн, который вяло осмотрел окружающую его обстановку, спросил, где остальные, и пошёл спать дальше, но устроился почему-то на кровати эрхана, нагло обняв его подушку и даже не сняв сапоги.
После того как он проспал больше часа, громко и забавно посапывая, пришёл Рик…
Это была ещё одна причина того, что я не могла заснуть. И дело было даже не в том, что он весь день где-то пропадал, а по возвращении занимался чем-то в лаборатории, громко звеня флаконами с зельями, стуча книгами и громыхая дверцами шкафов.
На самом деле причиной моей бессонницы стало то, что, вернувшийся полуэльф не обратил на меня ни малейшего внимания, хотя видел, что я не сплю. Когда он вошёл в спальню, я села, чтобы его поприветствовать, но он… он просто прошёл мимо, словно меня не было вовсе, и от меня не укрылось, как он поджал при этом губы. Неодобрительно, явно злясь и едва ли не презрительно.
И я интуитивно чувствовала, что эти его эмоции относились не к мирно спящему дракону и даже не к отсутствующему демону. Они относились ко мне…
Не выдержав, я села, откинув одеяло и подтянув колени к груди, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за закрытой двери лаборатории, не обращая внимания на сопение чёрного дракона. Я действительно не понимала, почему вдруг Рик, который всегда обо мне заботился, всегда меня понимал и поддерживал, не давал в обиду, вдруг стал таким… чёрствым.
Я знала о том, какое зло моя раса принесла в этот мир, я много читала об этом. И отчасти понимала его чувства, как и ту опасность, что я представляла собой, когда сходила с ума от голода. Но знай я тогда, что со мной происходило на самом деле, почему я так злилась на всех, почему невыносимо болело тело и перехватывало горло, я бы никогда, никогда и ни за что не причинила бы вред ни ему, ни Ариатару!
Никому!
Я бы придумала, как с этим справиться, нашла бы выход, обязательно!
Теперь я могла себя контролировать, я чувствовала, нет, я даже знала это. И сейчас, даже ощущая лёгкий голод, я понимала, что уже ни за что не сорвусь, даже если передо мной вдруг окажутся реки сладкой, тёплой, свежей крови.
Это было легче, чем казалось в тот момент, когда я, к своему ужасу, поняла, кем являюсь. Запах крови демона манил, её сладковатый привкус на языке сводил с ума, проникая внутрь, принося удовлетворение, покой, сытость, наслаждение, давая силы и пьяня не хуже старинного вина. Я чувствовала всё это и осознавала, что мне придётся с этим жить, пить чью-то кровь, приносить боль… но остановиться уже не могла.
Это было сильнее меня. Моё тело было слишком истощено.
И если наутро пришло горькое осмысление и боль от признания своей расовой принадлежности, отвращение к самой себе, отрицание этих диких желаний, то потом всё вдруг стало совершенно иначе.
Да, мне было очень стыдно перед Ариатаром за то, что я заставила его чувствовать себя беспомощным. Я действительно навредила ему, хотя и не желала этого, и мне было неловко теперь за данное ему обещание. Мне не хотелось заставлять его снова проходить через это, что бы он ни говорил.
И пожалуй, я найду выход, чтобы обойти данное ему слово…
Вздохнув, я поднялась с кресла, подошла к столу и, легко перепрыгнув через него, оказалась на подоконнике, зная, что со стороны мои действия выглядят как движения размытой тени – уж слишком быстрыми они были. Такова была природа вампиров. Чтобы выжить, им нужна была свежая кровь, а чтобы добыть её, необходимо быть быстрее, хитрее, сильнее своей жертвы… Великолепное ночное зрение, обоняние не хуже, чем у оборотней, нечеловеческая выносливость, сила и гибкость, как и острый слух, – всем этим обладала теперь и я.
Оперевшись спиной о холодный камень, беззвучно вздохнула и, подняв руку, медленно провела кончиком пальца по запотевшему стеклу, слегка надавливая, оставляя длинный след, но не оцарапав туманную поверхность серебряным ногтем.
В чём-то я действительно понимала опасения Рика. Сейчас, со всеми моими знаниями и умениями, я действительно была опасна.
Я изменилась. Но в то же время осталась собой. Жестокость и убийства были мне чужды, как и многое другое. Я не стала коварнее, безжалостнее или равнодушнее. Я по-прежнему видела мир таким, какой он был для меня и раньше. И принимала себя какой я есть. Вампиром.
