Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет
– Света нет, – объяснил Усачев, ловко отбирая карабин. – Конец света… – тут же сформулировал он точнее.
– Что делать, начальник?!
Витязи переглянулись.
– Иди домой, Мамед, – помрачнев, посоветовал Нуржан. – Утром разбираться будем. Сейчас мы ничем тебе помочь не сможем.
– А кто сможет? – взвизгнул Мамед. – Если даже вы не можете?! Кто за все это отвечать будет?
Выдравшись из кольца витязей, которые его, впрочем, и не думали удерживать, он пробежал несколько петляющих шагов и вдруг снова остановился.
– Вам за все отвечать! – выкрикнул он, грозя парням окровавленным кулаком. – Вам! Вы на себя ответственность за Кривочки взяли, значит, вы и виноваты. Значит, вам и отвечать! Да!
– А ведь он прав… – проговорил Борян.
Нуржан вдруг навострился, будто легавый пес.
– Туда! – указал он наискосок по отношению к улице Ленина. – Вижу там Олега…
– Далеко? – встрепенулся и Артур.
– Далеко…
Они едва успели свернуть в ближайший переулок, как дорогу им преградил вынырнувший из тьмы Гаврила Носов. Гаврила был без шапки, под глазом его лиловел синяк, похожий на раздавленную сливу, а одно ухо было красно и больше другого по меньшей мере вдвое. В руке он сжимал самый настоящий факел, сконструированный из палки и намотанной на нее тряпицы, очевидно, пропитанной какой-то горючей жидкостью.
– Ага… – зловеще протянул Носов, пристроившись к быстро продвигавшейся вперед команде. – Вас-то мне и надо! Значит, докладываю! Кха… Не бегите так быстро, мне же трудно!.. Кха… Имелось два телевизора, новых, с повышенной четкостью разрешения, – поспевая за витязями, принялся перечислять он, будто диктуя условия задачи, – микроволновка, тостер, кухонный комбайн, шуруповерт с подсветкой…
– Два портсигара отечественных… – передразнил его Нуржан. – Зачем ты нам все это выкладываешь?
– Три ноутбука, – не сбившись, продолжил Гаврила, – пять автомагнитол и электрочайник, дорогой, красненький такой… И садовая тачка, куда это все уместилось. А меня ограбили! Кто – не видел, потому что темно. Вопрос: когда вы мне это вернете?
Витязи даже перешли с бега на шаг.
– А почему мы должны тебе это добро возвращать? – изумился Артур.
– А кто еще? – в свою очередь удивился Носов. – К ментам же не обратишься, они сами тащат в обе руки, им не до нас, потерпевших граждан…
– А где ты это все награбастал? – поинтересовался Борян Усачев.
– Там же, где и все, – пояснил Гаврила Носов. – В магазинах. Все брали, и я брал. А что, другие отоварятся, а мне в пролете оставаться? Я еще по-божески взял, кое-кто вон из особо умных машины подгоняли… И меня же и грабанули! Да еще в контрабас настучали! Кстати, за телесные повреждения мне тоже компенсация полагается…
Первым не сдержался Усачев. Схватив Гаврилу за шиворот, он повернул его к себе задом и могучим пинком отправил в придорожный сугроб.
Витязи продолжили стремительное движение. Нуржан на бегу со свистом выдохнул сквозь зубы и негромко выговорил:
– Что же это? Все, что мы делали для них, все насмарку? Стоило только наступить темноте… Вот уж истинно – Конец света…
Глава 3
Охотника накрыло шипящей волной победной радости. Радость переполняла его аж до того, что стало трудно дышать.
Вот сейчас все решится! Наконец-то решится! Пусть не так, как должно было быть, не так, как планировалось, пусть небывало грубо, недопустимо грязно… так, что подчищать потом придется основательно, но все равно – решится! И это ничего, что не по правилам… Его простят, Охотника. За такого сложного клиента все что угодно простят.
Охотник сжал фонарь в кулаке, раскрошив пальцами пластик, тонкий металл и стекло, превратив фигуру Трегрея из ясно видимой в темный расплывчатый силуэт. Перехватил трубу обеими руками.
Главное, что скоро все закончится. И он вернется домой.
Вокруг него оживала темнота. Тут и там заплескали огоньки зажигалок, свечей, мобильников; родились и воткнулись в черноту лучи карманный фонариков. Зазвучали голоса, испуганные, недоумевающие:
– Эй, соседи, живые там?..
– Кто знает, что бабахнуло?
– Говорят, газовый баллон рванул…
– Какой баллон! Тут не меньше чем терактом пахнет! Наверняка исламисты постарались!..
– Да на хрена ты тем террористам? Ты что – оперный театр? Или АЭС?..
Надо было спешить.
Охотник скользнул вперед, занес трубу для сильнейшего удара. Решающего удара. Окончательного. Исторического – как он тут же определил для себя – удара.
И внезапно понял, что ударить не сможет. Более того – не сможет даже ворохнуться. Что-то стиснуло его тело, залило непреодолимой вязкостью мышцы. Звуки погасли для него, зрение стало меркнуть, сливаясь с окружающей темнотой.
«Это он, – догадался Охотник. – Трегрей…»
Он рванулся изо всех сил и добился лишь того, что чуть-чуть только изменил положение тела. Витязь держал его. Непонятно, откуда он взял для этого жизненной энергии, каким образом в его израненном теле еще нашлось достаточно духа, чтобы сопротивляться, но витязь крепко держал Охотника, не давая тому приблизиться к себе.
Охотник снова рванулся. Но не вперед, а назад. На этот раз ему показалось, что дело пошло живее. Он рванулся еще раз – и вдруг выдрался из тягучего плена, словно оживший мамонт из льдины. Не совладав с инерцией, он сильно шатнулся, запрокинулся на спину. И тут же вскочил.
Ноги его дрожали, тело покрывала липкая пленка пота, в голове кружились жужжащие красные пятна. Перед глазами заворочалась темнота, и мир звуков вернулся.
– Кто там прыгает? – услышал он совсем рядом. – Мужик, ты кто будешь? Эй, люди, сюда! Я, кажись, террориста поймал!
– Вяжи его!
– Пацаны! – вдруг взвыл кто-то невидимый. – Мне щас кум звонил, в центре магазины потрошат. Кум себе новый холодильник домой упер! Шестикамерный! Вот такенный!.. – В голосе невидимого зазывалы прорезались рыбацкие нотки. – И вот такенную плазму!.. Почти все магазины в городе вскрыли! Только торговый центр еще нетронутым остался!
– «Прометей» – то который? Недавно отстроенный? Эх, и добра там… Айда, братва, а то не успеем, и его раздербанят! У кого машина на ходу?..
– Ау, люди! Террориста-то вязать или как?..
Охотник отбежал на несколько метров. Не угроза быть принятым за террориста заставила его сделать это, конечно.
А то, что Трегрей тронулся с места – шагнул к нему раз… как-то комкано, ломко. И еще раз – уже тверже, увереннее.
Труба в потной ладони Охотника скользила. И он решился отшвырнуть ее.
Не бессмертный же все-таки этот Трегрей. От таких повреждений не оправляются, и долго на одной силе духа продержаться не получится. Еще не рассветет, как он сдохнет сам, без чьей-либо помощи. А своя жизнь, безусловно, дороже. Ничто на свете не стоит того, чтобы ею рисковать, – в этом Охотник был уверен абсолютно.
И он повернулся и побежал прочь.
Через несколько шагов он, впрочем, не оглядываясь посмотрел назад. Психоэмоциональная аура Трегрея теперь светилась неярко, но ровно. Трегрей шел за ним следом.
* * *Пересолина Женя Сомик разыскал без труда. На главной площади города Кривочек уже воцарился порядок. Несколько автомобилей, подогнанных к эстраде, светом фар рассеивали губительную тьму. На площади было тихо, спокойно и почти безлюдно – лишь несколько десятков человек, в основном женщины и дети, жались поближе к свету, опасаясь углубляться в темноту. Тут и там сновали вооруженные мощными фонарями сотрудники ЧОПа «Витязь» в форменных куртках: отыскивали раненых в первоначальной панической толкотне. Коих, к счастью, оказалось немного – настоящей давки на площади удалось все-таки избежать. Тревожно завывая сиреной, подкатили к эстраде две машины скорой медицинской помощи.
С Евгением Петровичем Сомик столкнулся на ступеньках эстрады. Пересолин взбегал по ним, на ходу отдавая приказания командирам подразделений «Витязя», среди которых Женя заметил и Антона. Увидев Сомика, Пересолин остановился.
– Взяли гада? – бешено вращая глазами, выкрикнул он.
– Ушел, – поморщился Женя. – Пока… Ну, ничего, за ним Олег рванул. А за Олегом – Нуржан с Боряном и Артур. Никуда он от них не денется!
– Мне бы лично с этим паскудным Охотником пообщаться! – топнул ногой в дощатую ступеньку Евгений Петрович. – Вот же, сволочь, что натворил! Уничтожил же город! Начисто с лица земли стер!
– Да разве это он? – вполголоса ответил Сомик.
– Да кто?
– Люди. Кривочцы… Сами Кривочки себя и рвут, как змея, хвост закусившая…
Пересолин рубанул рукой темный морозный воздух:
– Чего теперь виноватых искать!.. Спасать надо, что еще можно спасти… Господи, как же долго до рассвета осталось!..
– Евгений Петрович! – нетерпеливо схватил Пересолина за рукав Антон. – «Прометей» – то еще держится. А вокруг него, считай, все население Кривочек сгрудилось. И еще с окраин подтягиваются.
