Дмитрий Даль - Волчья Империя
Все это Марк Один знал из школьной программы по истории. Многое он слышал от отца и дядьки Леха, который любил рассказывал о делах давно минувших дней. Только вот Марк не понимал, зачем Марс рассказывает ему об этом.
А Ветер продолжал семейную историю. Все политические зигзаги миновали его семью, она продолжала заниматься своим делом. Но вскоре уровень продаж стал падать, новые заказы перестали поступать. С каждым годом вести дело становилось все сложнее и сложнее. И через несколько лет Ветры вынуждены были закрыть фабрику и распустить рабочих. Вести хозяйство на прежнем уровне не получалось. Слегла от тяжелой болезни мать Марса и вскоре померла. Первое время отец страшно пил, но постепенно оправился от потери, а несколько лет назад привел в дом молодую жену.
Когда же княжество Вестлавт оказалось присоединено к княжеству бывшего сотника Волка, у Марса Ветра появился шанс поступить в недавно открывшуюся Военную академию Воздушно-Космических сил. И он поспешил покинуть отчий кров, как и двое его младших братьев, которые разъехались кто куда, оставив отца предаваться любовному сумасбродству наедине с молодой женой.
– Я часто думаю, почему так все получилось. И все больше убеждаюсь, что во всем виноват этот сотник Волк, нынешний наш князь…
– Ты бы поосторожнее что ли, а вдруг, сам понимаешь… уши есть везде… – предостерег его Ян Довчек.
– А мне терять нечего, после того что мы учинили в «Трех соснах», вряд ли нас помилуют. Я ведь не говорю, что князь Волк плохой человек или плохой правитель. Отнюдь нет. Но в нашем мире все было тихо и спокойно, все устоялось и занимало свои места. И тут появился он и, как случайно упавший с горы камешек, обрушил за собой лавину, под которой оказались погребены многие. Привычный жизненный уклад оказался нарушен, стерлись старые границы и оказались нарисованы новые. Все изменилось, но нужны ли нам были такие изменения? Вот в чем вопрос.
Марс Ветер умолк. Он выговорился.
Марк подумал про себя. Хорошо, что он не признался им в своем происхождении, а то сейчас бы заполучил врага в лице Марса Ветра.
– Брось ты пургу печальную гнать, а может все и к лучшему. Если бы твоя семья не разорилась, ты сейчас сидел бы в своем болоте и занимался семейным делом, и вряд ли мы когда-нибудь встретились, – хлопнул по плечу друга Лумир Борсен. – Кончай киснуть, все что ни делается, все к лучшему, как сказала старая тетка Рушильда, когда шла по полю и случайно провалилась в выгребную яму.
Видно, воображение у всех работало отлично, и ребята живо представили себе эту картину, потому что в следующую секунду над столом грянул смех. И это разрядило обстановку.
Отсмеявшись, Марк допил пиво и поднял руку, привлекая внимание официанта. Он попросил повторить хмельное и принести что-нибудь закусить из фирменного. Юный усач заверил, что все сделает в лучшем и виде, и откланялся.
– Думаю, что теперь настала пора мне душу открывать, – сказал Марк, припоминая разработанную совместно с дядькой Лехом легенду. – Я родом из бывшего баронства Клеман. У меня не такая красочная биография, как у тебя, друг мой Ветер, надеюсь, что после всего того, что мы пережили за этот вечер, я смею заслужить этот титул, но все же и я в грязь лицом не ударю. Семейство Одиных хоть и не столь известно, как твое, и не столь богато, но все же никогда не бедствовало. Мы занимались рыболовным промыслом. Под патронажем моего отца работало несколько десятков артелей. Он был, можно сказать, очень богатым рыбопромышленником. Я младший сын в семье. У меня трое старших братьев. И хоть семья у нас никогда не бедствовала, только, сам понимаешь, поделить состояние между четырьмя братьями, я уж не говорю о двух сестрах, без ушерба для дела нельзя. Отец не хотел делить семейное предприятие и стал готовить двух старших сыновей себе на замену. А меня и брата Арана отправил учиться. Я с детства о небе мечтал, поэтому и пошел в Академию. Аран же уехал поступать в Красноград. Его всегда влекло оружие, и он задумал сделать карьеру профессионального военного. Вот уже несколько лет я ничего о нем не слышал. Время от времени я получаю весточки из дома и небольшие суммы, так сказать на карманные расходы.
– А что, это тоже хорошо. Семья, конечно, тебя выплюнула из гнезда, но ты не кисни, а свое гнездо лепи, когда к этому время придет, – радостно объявил Лумир Борсен.
Усатый официант принес пиво и поставил на стол. Ребята тотчас разобрали кружки и с наслаждением припали к хмельной горечи.
Лумир Борсен пил жадно, большими глотками, постанывая от удовольствия.
Ян Довчек, напротив, пил маленькими глотками. Казалось, он даже губами края кружки не касается, то ли брезгует, то ли марку держит.
Марк заметил, что Ветер пьет скромно, не привлекая к себе внимание. Совсем как он сам. Чем-то его зацепил этот парень, было что-то в нем располагающее к доверию.
Может, это судьба столкнула их сегодня в «Трех соснах». Хотя время покажет, кто есть кто.
– Похоже, теперь мой черед рассказывать о себе. Ну, в принципе ничего интересного я, пожалуй, и не скажу. Я сам из Боркича. Мой отец был городским стражником здесь в Вышеграде. Дослужился до начальника городской стражи при старом князе. Когда Вестлавт выиграл войну у Боркича и завоевал княжество, он остался служить на прежнем месте только под новыми стягами. Не все его сослуживцы и старые соратники разделили его убеждения. За это он вскоре и поплатился. Его убили бывшие друзья. Не смогли ему простить, что он стал служить новому князю. – Лумир Борсен умолк, собираясь с мыслями. – Мать не работала при отце. В семье всегда достаток был. А когда его не стало, она пошла в услужение к богатой тетке, которая упивалась своей властью над простыми людьми. Много всего она вынесла, чтобы прокормить меня и двух младших братьев. С деньгами в семье всегда плохо было. А потом пришел князь Волк, взял под свой контроль Вышеград, сделал его своей столицей, занялся перестройкой. Многое изменилось после этого. Нашлись старые друзья отца, которые рассказали кому надо о том, какое бедственное положение влачит его семья. И в семье сразу появился достаток. По повелению князя Волка матушке назначили пенсион, а мне и братьям позволили поступить, кто куда хочет. Так я оказался в Академии.
Лумир Борсен сгреб огромной ручищей пивную кружку и одним глотком выпил ее содержимое.
– Что-то совсем в горле пересохло. Эй, человек, будь добр, принеси нам большой кувшин пива. Чего тебе с кружками по десять раз туда-сюда бегать.
Усатый официант согласно кивнул и поспешил выполнить заказ.
– Я так понимаю, что остался последним, кто не рассказал своей истории, – сказал Ян Довчек. – Только мне и рассказывать-то особо нечего. Я маленьким был. Совсем. Когда во время войны Вестлавта с Боркичем моя семья погибла. Отец служил в армии князя Боркича и пал на поле брани. А мать с братьями и сестрами погибла во время артиллерийского обстрела Всхолмья, это маленький городок, где мы жили. Я чудом уцелел. В тот день меня дома не было. Мама отправила меня к дяде Славе на другой конец города. Дядя Слава кузнец, я должен был учиться его мастерству. Он тоже в той войне сгинул. Так я без семьи остался. Попал в приют. Там получил начальное образование. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я оказался на улице. В приюте мне больше места не было. Полгода скитался по улицам, чем только ни занимался. А потом случайно узнал, что приютским на учебу поступить проще. Есть какие-то привилегии при поступлении, и я пошел в Академию. Вот коротко и все.
Они рассказали свои истории. Конечно, не всё. Многое осталось за душой, чему еще не пришло время. Но эта откровенность как-то сблизила их.
Они еще долго просидели в кабачке, поговорили, кажется, обо всем на свете, и незаметно сблизились друг с другом. Уходили они из кабака друзьями. Троица направилась в сторону улицы Медников, а Марк Один распрощался с ними, сказал, что у него еще есть одно дело на ночь глядя, но завтра он обязательно их найдет, и они продолжат увлекательные беседы на животрепещущие темы.
Глава 4
Лех Шустрик
– И как это у тебя получается все время влипать в какие-то неприятности? – нервно расхаживал из стороны в сторону по своему кабинету дядя Лех, известный всем как всемогущий Лех Шустрик, правая рука князя Волка.
– Я не виноват. Эти кабаны мешали благородным людям ужинать, я решил им объяснить, как правильно себя вести в приличном обществе, но как выяснилось, они не понимают простых слов, – попытался состроить невинность Марк, но у него это плохо вышло.
– Нет, конечно, то, что ты вступился за мирных граждан и не дал негодяям испортить им ужин, это похвально. Благородный порыв должен быть поощрен, я так считаю, но только скажи на милость, чудак-человек, зачем при этом было разносить весь трактир. Вроде хорошее заведение, или тебе не понравилось, какую еду они там подают, или пиво прокисшее было?
