Сергей Юрьев - Нашествие с севера
Она вышла, оставив разочарованного Брика наедине с его трудами. Пора было посетить чертог Великолепного. У Мороха были свои планы, а у нее, как и у любого из Избранных, – свои. Давным-давно, когда юную Гейру только-только приняли в дело, она делила ложе с Великолепным на своей скале, еще не окруженной дымными городами. На шее у повелителя всегда болтался ключик, с которым тот никогда не расставался. При каждой встрече с Великолепным она старательно рассматривала и запоминала его форму и знаки, которые были на нем начертаны. Потом, когда в их компании появился Треш, она заказала ему точно такой же, щедро оплатив и изделие, и молчание, хотя куда было Кузнецу догадаться, что это за ключик и зачем он ей нужен. Тогда же Великолепный вскользь проговорился, что за его чертогом скрыт источник первородной силы, из которого он сам черпает вдоволь и одаряет Избранных, но то, что они получают, – лишь крошки, которые он небрежно сметает со своего стола.
Она перенеслась на свою скалу и посмотрела туда, где обычно вспыхивает Алая звезда, когда Великолепный, отвлекаясь от своих дел, обращает внимание на мир, прозябающий вовне его творчества. Чтобы войти в чертог, мало было его открыть, до него нужно было еще добраться. А путь туда знал лишь сам Сиятельный Морох, впрочем, сейчас, когда звезда не горит, и он, возможно, не смог бы туда добраться. И вдруг ее осенило. Гарпии! Они же летают к нему в любую погоду, значит, могут доставить туда не только послание, но и посланца, посланку, посланницу… Гейра схватила первый попавшийся булыжник и швырнула его куда-то во Тьму, и оттуда с нервным кудахтаньем вылетела гарпия. Она хотела наброситься на Гейру, но, видимо, вспомнив, что здесь бывают только свои, спрятала зубы и когти, усевшись неподалеку в ожидании приказаний. Долго ждать не пришлось – Гейра села ей на шею и вполсилы хлестнула ладонью крылатую тварь. Гарпия, взвыв от боли, замахала крыльями так, что они просто исчезли из виду, а вскоре из виду исчезли и скала, и дымные города. То ли внизу, то ли сбоку промелькнул океан отбросов и берег из натурального камня. Она решилась! Она сделает то, о чем давно мечтала! Жажда ее велика! Или стать равной Мороху, или занять его место – на меньшее она не согласна. И у нее будет не шестеро Избранных, а сотни, тысячи! Только бы добраться до источника и оказаться между ним и Великолепным, и тогда… Тогда! Молодец, Гейра! Умница, Дрянь! Она любовалась собой – Хомрик окаменел только оттого, что об этом подумал, а она делает это. Только бы повезло… Только бы удалось. Сейчас она готова была обратиться за помощью к кому угодно, хоть к Небесному Тирану, лишь бы цена оказалась не слишком высока.
Впереди замелькали еле заметные красные огоньки, и за ними Гейра не увидела, а скорее ощутила каким-то непонятным новым для нее чувством огромную черную массу, которая казалась темнее, чем вся окружающая тьма. Там светились глаза стражей, о которых она даже не подумала, когда вдруг решилась бросить вызов самому… Тень страха нависла над ней, но тут же развеялась сама собой. До нее вдруг дошло, что сейчас нельзя ничего бояться и нельзя даже думать о своем так внезапно возникшем плане. Гейра вспомнила давние слова Мороха о том, что стражи Алой звезды обладают абсолютным слухом, абсолютным зрением, которому не помеха даже абсолютная тьма, а еще они способны проникать в мысли всех, кто приближается к чертогу Великолепного. Правда, к чертогу на памяти Гейры, кроме гарпий и самого Мороха, никто не приближался. Она загнала в самые дальние, в самые затемненные уголки своего сознания мысли, которые привели ее сюда.
Шесть темных силуэтов, обрамленных тусклым свечением, стояли на ее пути. Было совершенно непонятно, на чем они стояли, неподвижные и грозные, закованные в латы с ног до головы. Казалось, они были уже рядом, но гарпия всё летела и летела, а стражи всё не приближались. В конце концов до нее дошло, что до них еще не близко, просто они невообразимо огромны, настолько, что она сама вместе с гарпией покажется лишь пылинкой на ладони любого из них. Если бы такое чудище ступило на землю, то оно могло бы незаметно для себя растоптать любой замок, а если бы ему вздумалось просто прилечь… Гейру начали одолевать сомнения – если Морох владеет такими монстрами, то почему он до сих пор не обратил этот мир в хаос, и зачем ему Избранные, меченосцы, оборотни, гарпии… Он склонится над этим миром, который она еще не отвыкла считать своим, как медведь над муравейником, и никому и ничему не будет спасения.
Силуэт ближайшего стража занял почти всё видимое пространство, и тут Гейра обратила внимание на его тускло светящиеся глаза – они были едва приоткрыты, а зрачки закатились под веки. Исполинская грудь стража равномерно вздымалась, и вдруг она расслышала его храп. Страж спал, опираясь на исполинский меч. Гарпия пронесла ее мимо огромного оттопыренного уха, и в этот момент ей пришлось заткнуть уши, чтобы не оглохнуть – храп сотрясал всё окружающее пространство, и даже по скользкому телу гарпии, которая была глухой от рождения, пробежала мелкая дрожь. Но гарпия продолжала лететь только ей известным путем, и остальных стражей, тоже, как показалось Гейре, спящих, они миновали, не приближаясь к ним вплотную. Впереди была только тьма. Алая звезда вспыхивала только тогда, когда ее покидал Великолепный. Гейра начисто потеряла ориентацию и даже не смогла бы сейчас сказать, в какой стороне находится скала. Впрочем, здесь, за пределами мира, не существовало привычных направлений и привычных законов – это был заповедник Хаоса, который сохранился либо по упущению Творца, либо был частью Его Замысла…
Раскрыла свое жерло искрящаяся воронка и стремительно втянула в себя гарпию вместе с Гейрой. Прошло всего лишь мгновение, и они оказались у подножия широкой лестницы из камня, обглоданного временем. Лестница висела среди пустоты и вела к какой-то полуразрушенной башне, увенчанной красными огоньками. Гарпия вцепилась когтями в первую ступеньку, сунула голову в железный ошейник на ржавой цепи и мгновенно уснула, и Гейра тоже почувствовала, что ее клонит в сон. Но она не собиралась отказываться от своего замысла, хотя по-прежнему не позволяла себе даже подумать о нем.
Ступени были высокие и неровные, но она быстро, насколько могла, побежала вверх, вдруг поняв, что назад дороги для нее уже нет. Лишь пару раз она останавливалась, не затем, чтобы передохнуть – она уже давным-давно не знала, что такое усталость – а лишь для того, чтобы проверить, по-прежнему ли висит между ее упругих грудей заветный ключик, ее надежда на будущее величие… И вдруг, уже перед самым входом в башню, она вдруг ощутила присутствие Великолепного и то, что он знает о ее приближении и даже ждет ее появления. Предательский страх вновь подкрался к ее сознанию, но она усилием воли не впустила его. Еще шаг – и вот уже над головой высокий свод, освещенный сполохами невидимого пламени, а впереди… Впереди горел самый обыкновенный костер и отбрасывал на потолок чью-то неясную тень. На всякий случай она поплотнее завернулась в свой черный балахон, который ей нравился уже за то, что его легко было превратить в преисполненное целомудрия одеяние ведуньи-отшельницы, а можно было сделать откровеннее полупрозрачных накидок шлюх из крепости Корс.
Гейра ожидала увидеть там еще какого-нибудь стража, но возле костра сидел сам Великолепный и лично подбрасывал в огонь обломки какого-то разбитого шкафчика. Он посмотрел на одну из своих Избранных странным замутненным взглядом и непривычно хриплым голосом спросил:
– Ты кто? Тебя тут раньше не было…
– Великолепный, я… – начала она на ходу сочинять историю о том, что ее терпение иссякло и не было сил ожидать новых указаний от ее щедрого и великого покровителя…
– Погоди, – прервал ее сидящий у костра. – Сейчас на меня дух снизойдет, тогда и поговорим.
Он замолчал на несколько мгновений, и вдруг во взгляд его вернулась привычная ясность, губы сурово сжались, а на лбу образовалась вертикальная складка.
– Дрянь… – сказал Сиятельный Морох почти ласково. – Я знал, что когда-нибудь ты сюда явишься, но не думал, что так скоро… Что ж, не ты первая, не ты последняя.
Морох подбросил в костер еще несколько обломков, и Гейре вдруг показалось, что перед ней никакой не Морох, повелитель Ночи, могучий и неуязвимый, а какой-то жалкий старикашка, который осмелился сидеть у нее на дороге. А еще она подумала о том, что он уже наверняка проник в ее мысли, и если она не добьется своего прямо сейчас, пощады ей не будет, и участь ее будет страшнее, чем у Резчика или Писаря. Она медленно, так, чтобы это не было заметно, начала раскручивать пружину силы, заключенную в ней, и вскоре почувствовала во всём теле привычную легкость и мощь. Руки ее вытянулись стремительным броском, ставшие огромными пальцы вырвали из стены камень и обрушили его на… Но Мороха там, где он только что сидел, уже не было – он вообще пропал из виду, и Гейра, не теряя времени, побежала дальше, надеясь, что ей всё-таки попадется тот заветный замок, ключ от которого болтался у нее на шее. Великолепный возник перед ней внезапно – мелькнул и тут же исчез, а потом сзади раздался короткий сухой смешок. Но она, не оглянувшись, только прибавила ходу, и грубые камни, из которых были выложены стены, слились в бегущие тени. Впереди замаячили, стремительно приближаясь, какие-то полураскрытые ворота, из-за которых сочилось красное свечение. Вот до них осталось всего несколько скачков, и вдруг Гейра заметила прямо у себя под носом огромный желтоватый ноготь на старческом узловатом пальце. За то мгновение, пока ноготь летел ей навстречу, она успела рассмотреть на нем все бугры и трещины, а потом свет померк в ее глазах, а сознание, отлетев куда-то в сторону от тела, расплющилось о каменную стену.
