Галина Романова - Неугомонный эльф
– Да чего вы так беспокоитесь? – трещал Карадор, трусивший следом. – Отлежится Фрося немного и снова будет, как огурчик…
– Зеленый и в пупырышках? – нервным тоном уточнила Тара, которая прекрасно знала эту человеческую шутку. Но эльфы ее не поняли и воззрились на гостей с удивлением. Сказать по правде, бывшую «охотницу» волновали первые встреченные ею настоящие Перворожденные. Карадор, Льор, Асатор и тем более Фрозинтар, не говоря уже о Танире, были совсем другими. А эти… Только мельком глянув на встречавшую гостей леди, девушка занервничала, стесняясь и своих рыжих вьющихся волос, и старой одежды, и грязи под ногтями. Поэтому и брякнула про пупырышки.
Сказать по правде, хозяева замка вели себя безупречно. Титул и. о. Наместника Аметистового, когда Асатор представил хозяевам Карадора Шутника, служил отличным прикрытием для странностей его самого и его спутников. Как ни в чем не бывало гостям выделили три комнаты для отдыха. В одной устроили бесчувственного Фрозинтара, другую предложили Таре, как единственной женщине в отряде, а третью поделили Карадор и Асатор. Льор отправился вместе с драуром.
Роскошь обстановки поразила бывшую «охотницу» настолько, что первые несколько минут Тара ошеломленно озиралась по сторонам, опасаясь даже кончиками пальцев дотрагиваться до кресел, подсвечников, пышной постели – не то чтобы присесть отдохнуть. Живут же… ну не люди, а эльфы! Лишь через некоторое время она рискнула присесть на самый краешек обитой шелковой тканью лавки. Боги, какая же она была глупая и наивная, когда думала, что ей стоит очаровать эльфа и выйти за него замуж! Неужели ей придется всю жизнь прожить среди такого великолепия? А ведь замок Карадора должен быть больше и богаче.
Но жизнь на улице учит одному важному обстоятельству – умению приспосабливаться. Если не сумеешь вовремя подстроиться под перемены, ты погибнешь. Истина простая и жестокая. И посидев еще немного, девушка решила действовать. Обитатели этого замка такие богатые… Они ведь не окажутся немного поделиться с нею драгоценностями?
Ужин, по словам хозяев, был довольно скромным – они не ждали гостей. Но все равно количество съестного было таким, что Тара немного растерялась, в отличие от Карадора, который с восторженным воплем ринулся к столу и набросился на еду с таким видом, словно его не кормили вообще никогда. Хозяева, муж с женой, тактично сделали вид, что ничего не происходит. Они вообще вели себя так, что девушка уже к концу трапезы совершенно освоилась и отбросила попытки притворяться знатной дамой: вслед за Карадором хватала еду руками, вытирала жирные пальцы о скатерть, сама пыталась наливать себе вино.
Льор ускользнул с ужина самым первым, сославшись на то, что не может надолго оставлять своего учителя.
Фрозинтар лежал на приготовленной для него постели в той же позе, в какой его оставили. Две любопытные служанки-альфары вертелись тут же, делая вид, что заняты уборкой – на самом деле они усиленно стреляли глазками в сторону бесчувственного тела, привлеченные его ростом и шириной плеч. Когда юный эльф переступил порог, одна из них набралась смелости и уже склонялась над драуром. Тонкая ручка альфары осторожно коснулась его груди.
– Что тут происходит? – на пороге замер Льор.
– Молодой господин… – Служанка отпрянула. – Простите, мне показалось, что…
– Пошла вон. Обе пошли вон! – подкрепляя свои слова, юноша распахнул дверь настежь и поспешил закрыть ее на крюк, едва альфары убежали.
Оставшись один, Льор присел на постель. Несколько минут он просто смотрел на лицо драура. Бледная до синевы кожа туго обтягивала кости черепа. Сейчас он больше чем когда-либо напоминал мертвеца. Не в силах бороться с нахлынувшим чувством, юноша сполз с постели, вставая на колени, и прижался щекой к неподвижно лежащей на одеяле холодной руке.
– Учитель…
Веки чуть дрогнули. Под ресницами тускло блеснули вертикальные зрачки, расширившиеся, как у кошки.
– Что…
– Вы очнулись? – Льор вскинул голову.
– Что произошло? – шевельнулись сухие бескровные губы.
– Вы потеряли сознание. Учитель, располагайте мною! Я готов!
– Что? – В глазах промелькнула слабая искорка интереса.
– Я знаю, – Льор выпрямился, все еще стоя на коленях возле постели, – вам нужна энергия. Я готов!
– Тут только что были…
– Я их выгнал!
– Почему? – В невыразительном глухом голосе проскользнула нотка гнева.
Юноша тихо засопел, опуская глаза, но его молчание было достаточно красноречивым.
– Ты готов отдать мне энергию? А ты знаешь, как я ее беру?
– Знаю, – не поднимая глаз, прошептал юный эльф. – И я прошу – возьмите…
– А как же твой… – Фрозинтар замялся, не в силах вспомнить, как звали того эльфа, который в Цитадели обнимался с его тогда еще будущим учеником.
– Я сейчас не хочу о нем говорить. Не думайте о нем! Берите все, что хотите. Я готов!
Торопясь, пока его не оттолкнули, он, зажмурившись, подался вперед и торопливо прижался губами ко рту Фрозинтара.
Тара никогда не думала, что развлечения эльфов такие скучные. Девушку снедало любопытство – хотелось осмотреться в великолепном замке, куда ее занесло волею случая, пошарить по углам в поисках диковинок. До этого она ни разу не бывала внутри дворцов, хоть снаружи и насмотрелась на них в Альмраале достаточно. Редко кому из ее знакомых доводилось переступать их порог – чаще всего ночью, тайком, для того чтобы по заказу покопаться в тайниках и украсть фамильные драгоценности. Но такой заказ надо заслужить, а стая Чекана не пользовалась высокой репутацией. Бывшая «охотница» скромно сидела у камина в просторном зале рядом с великолепной эльфийской леди, чувствуя себя ужасно. Песня менестреля, которую полагалось слушать с благоговейным восторгом, ее угнетала – тем более что пел он по-эльфийски. Нет, голос такой, что умереть от восторга можно, но вот как бы еще понять, что он поет? И о чем вообще разговаривают лорд и леди с односложно отвечающим на расспросы Асатором? В дороге члены маленького отряда общались на человеческом языке, благо все, кроме рыцаря, прекрасно его знали. Асатор и помалкивал больше потому, что знал людское наречие с пятого на десятое.
Девушка покосилась на хозяйку замка. По традиции, хозяева сами про себя ничего не рассказывали, наоборот, ждали рассказов от гостей. А что могла рассказать гостья? Про голодное детство в монастыре, где игрушки предлагалось делать самим? Про уличную жизнь, где действовали волчьи законы выживания? Про ее роль в «стае» Чекана? Про двух эльфов, которые раз и навсегда изменили ее жизнь – Карадора и Танира? Про то, что сейчас она путешествует с одним потому, что не знает, где второй и что он замышляет? Наконец, про самое дорогое, что у нее есть – крошечную латунную подвеску, которую девушка купила на первые в своей жизни деньги? Это была первая вещь, которая принадлежала только ей, первая ее собственная вещь, и Тара ни за что бы не рассталась с нею.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, девушка начала осматривать зал, в котором они все сидели. Большой лепной камин, колонны, изображающие древесные стволы с узором в виде обвивающего их плюща – листики вырезаны так четко, что можно сказать, какой именно плющ имел в виду художник. В высоких окнах – витражи. Закатное солнце падает сквозь стекла и ложится на пол цветными пятнами…
Тара даже вздрогнула, когда поняла, что эльфийка обращается к ней.
– Вы все мольчаете, – произнесла леди мелодичным голосом, слегка коверкая слова. – Вы думальте?
– А-а… э-э… – Девушка постреляла глазами по сторонам. – Я просто хотела… хотела посмотреть. У вас так красиво!
– Хорьоший слово это, – зарделась леди. – Спасибо!
– А посмотреть можно? – выпалила осмелевшая от такого ответа «охотница».
– Что смьотре-еть? – протянула, как пропела, эльфийка.
– Ну… ваш замок, – девушка взмахнула рукой, – как вы живете… Я никогда не была в замках и мне так интересно!
Эльфийка переглянулась со своим мужем, что-то прощебетала. Эльф с серебряным обручем в волосах нахмурился. Видимо, просьба гостьи показать дом была чем-то из ряда вон выходящим. Помолчав, он произнес несколько слов.
– Это не интьересний, – перевела его ответ леди. – Но гульяйти по сад? Цвьети есть…
Вот чего-чего, а цветов Тара не любила. И не потому, что такова была ее натура, – просто в монастыре девочек часто заставляли ухаживать за грядками на огороде, пропалывать сорняки, поливать, окучивать, что-то копать и пересаживать. Она на много лет вперед накопалась в земле и испытывала отвращение от всего, что растет на грядках. Другое дело – дикие цветы, в парках и на лугах. Никто ими не занимается, а они все равно красиво цветут.
– Нет. Я устала.
– Идети спать?
Девушка кивнула. Леди тут же прощебетала мужу и остальным несколько слов, хлопнула в ладоши, подзывая служанку, и отдала ей приказ проводить гостью до ее комнаты. Служанкой была незнатная эльфийка, которая совершенно не знала человеческого языка и изъяснялась исключительно мимикой и жестами. Она показала девушке ее комнату, что-то сообщила двум ждущим в коридоре служанкам, и удалилась с чувством выполненного долга.
