Вера Чиркова - Сумерки светлого леса
Впрочем, ушёл он недалеко. Следующей целью его визита были личные покои главного настоятеля храма всех богов.
– Ну, как, ваше святейшество, вы ещё не решились провести обряд собственноручно? – насмешливо спросил негодяй, едва шагнув на простой домотканый половик, расселенный перед плетёным креслом, в котором, накрепко примотанный за руки и за ноги магической верёвкой, сидел тот самый белобородый старец, в чьей личине разгуливал помощник тёмного мага.
Жрец смотрел на мучителя с таким кротким выражением лица, словно заранее догадывался, как злит того именно такой открытый и добродушный взгляд.
– Тогда посидите ещё, как только ваши помощники освободятся, я пришлю кого-нибудь снять эти гадкие верёвки, – язвительно буркнул маг и торопливо вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь и сунуть ключ в карман.
По давным-давно принятому за непреложный закон собственному правилу никогда не посвящать посторонних в свои планы, он и сейчас солгал, вовсе не собираясь никого сюда присылать. Старый настоятель давно слывет среди прочих служителей чудаком, и если он заперся, никто не посмеет нарушить его покой ни через день, ни через три. А через три дня магические верёвки бесследно растают. И никто не поверит старику, если он начнёт рассказывать правду. Впрочем… если к тому времени будет кому рассказывать.
– А разве мы не пойдём за ними? – подозрительно оглянувшись на своих охранников, тихо процедила Бини. – Не нравятся мне эти жрецы. Что-то в них… такое… неправильное.
– Сейчас Сем приедет, с магами, – убедившись, что в воцарившейся суете никто не обращает на них внимания, так же тихо ответил Четвёртый.
Ему и самому что-то не понравилось в поведении жрецов, неуловимое, как тень, но явно враждебное, и сейчас принц очень жалел, что за неотложными делами Изагора так и не нашёл времени поближе познакомиться с этой стороной жизни аборигенов.
Тем временем шум и гвалт, поднятые охранниками и слугами подъезжающих придворных, потихоньку перемещались в глубь гостиницы, на верхние этажи, и принц прекрасно представлял, что там сейчас происходит. Именитые кавалеры и знатные дамы, как обычные кухарки, ссорятся из-за лучших комнат, спесиво полагая, что в отсутствие принцессы таковые должны достаться именно им.
Служащие гостиницы сбивались с ног, выполняя одновременно сотню разнообразных приказов и требований, возчики и охранники выпрягали лошадей и уводили на задний двор, напоить и задать корма, за два-три часа, которые требуются придворным на умывание и обед, животные немного отдохнут. И никто не обратил внимания на подъехавших всадников с эмблемой наёмников на рукавах. Мало ли их разъезжает по Узеню, по делам и безо всяких дел. Может, они просто собрались спокойно посидеть с друзьями за кувшином медовухи и жареным кабанчиком. Поделиться новостями, обсудить нанимателей, предупредить коллег насчёт странностей или дурных замашек временных хозяев.
– Её пригласили жрецы на обед к настоятелю, – торопливо сообщил Четвёртый наемникам, – но нам что-то показалось в этом подозрительное.
– А кто приглашал? – нахмурился Жант, глава гильдии Узена.
– Старик с длинной белой бородой в синем халате.
– Тут всего один такой старик… сам настоятель. И он носит халат только белого цвета, он уже много лет как архимандрит. Его в столицу лет десять как зовут, а он всё сопротивляется, не желает покидать храм, которому посвятил всю жизнь… – Жант растерянно смолк, разглядев, с какой скоростью все наёмники, не дослушав, мчатся к храмовой калитке.
Среди них был и парень, приезжавший за ним, и те двое, что уже второй день сидели в здании гильдии, ожидая именно этого сообщения, и пятёрка совершенно незнакомых охранников, встретивших их у крыльца.
А потом пришпорил лошадь и тоже помчался туда же. Калитка, вырванная из петель невероятной силой, валялась в стороне, и тёмный металл, казалось, ещё дрожал от страшного удара. Пролетая мимо, Жант уважительно на неё покосился, точно зная, как крепка была и ограда, и навешанные на неё защитные заклинания. Возле боковой двери в храм, распахнутой во всю ширь, он торопливо спрыгнул с лошади и помчался внутрь, слыша позади топот своих помощников. И сожалея, что взял только пятерых, дела тут явно творятся нечистые. Рухнувшая с потолка кованая люстра на тысячу свечей, которую зажигали лишь раз в году на великий праздник славы господней, подтвердила его подозрения и поумерила прыть. Когда воюют такие мощные силы, простым воинам не стоит лезть в самое пекло. Лучше понемногу осмотреться и вступать в бой по мере способностей.
И они, действительно, вскоре понадобились. Когда один из необычных наёмников вынес из гущи боя потерявшую сознание девушку и сурово приказал никого к ней не подпускать, Жант мгновенно сообразил, что нужно делать. Скомандовал троим парням прикрывать их отход и потащил принцессу, опознанную по виденным когда-то портретам, в одно из подсобных помещений.
О существовании неприметных дверок в разные кладовочки и комнатки Жант узнал лет пять назад, когда сидел в этом самом храме в засаде, выслеживая удачливую шайку храмовых воришек. И сейчас это знание пригодилось как нельзя более кстати. Устроив девушку на ящиках с храмовой утварью, глава гильдии расставил вокруг неё охрану из своих парней и замер возле приоткрытой дверцы, в ожидании исхода боя.
Все равно пока ничего нельзя понять в дыму и грохоте, сотрясающем главный зал храма. Кто на кого обрушил каменную статую, в кого летит клин огненных шаров, и вообще, когда этот ужас закончится, могут знать только великие боги.
– Господин… умоляю, помогите…
Столько мольбы и горя было в надрывном голоске, что Жант не выдержал, шагнул из кладовой. Худенький парнишка с серыми, как почти у всех зангарцев, глазами, стоял за колонной, испуганно втягивая голову в плечи каждый раз, как в храме пролетал огненный шар или молния.
– А ты кто такой?
– Оруженосец, – чуть не распластавшись по полу в поиске спасения от промчавшейся по залу огненной волны, пискнул парнишка, – принца Койрессира оруженосец. Его сильно ранили бандиты, он ещё на ноги не встаёт… а эти… потащили… жениться…
– И где он? – природная хватка главы встала в стойку, как хорошая охотничья собака при виде дичи.
Спасение старшего принца Зангары пахло выгодой, и очень немалой, и Жант решил помочь. Но принцессу всё же ни на кого не оставил, послал с оруженосцем двоих парней. Велев тащить несостоявшегося жениха в соседнюю каморку.
И вскоре убедился, что принял это решение вовремя, из пола вдруг полезли премерзкие создания, несомненные свидетельства того, что кто-то из магов является одним из хозяев Тёмного дола.
– Закрывайте двери, заваливайте мешками, – торопливо командовал Жант, страшно досадуя на себя за то, что решился разделить свой отряд.
Нужно было положить неудачливого жениха в дальнем уголке, всё равно ведь он без сознания, как и несчастная принцесса. Впрочем, нет, как раз принцесса, на которую брызгал найденной в кувшине водой один из наёмников, подала, наконец, признаки жизни.
Судорожно вздохнула, несчастно сморщила носик, отирая ладошкой непонятно откуда взявшуюся на щеках воду, и медленно распахнула ресницы. Пару секунд смотрела вокруг с безучастным интересом и вдруг в ужасе распахнула глаза во всю синь. Отпрянула от незнакомых мужчин и вжалась спиной в стенку, пытаясь что-то нащупать в складках платья.
– Ваше высочество, мы не враги, – поторопился успокоить девушку Жант, – я глава гильдии наёмников Узеня, а это мои воины. Мы вас охраняем по поручению парней, которые привезли письмо от самого верховного главы, господина Ирнолиса.
– Понятно, – чуть расслабилась принцесса, уже знавшая, откуда у главы наемников такое загадочное имя, – а где они все?
– Там, – коротко кивнул Жант на дверь, – тёмные маги призвали нечисть… вот я и закрыл дверь.
– А как же… они?! – едва расцветшая улыбка исчезла с разом побелевшего личика. – А вдруг им нужна помощь? Открывай! Немедленно! Я приказываю!
– Но ваше высочество!
Страшный грохот и последующий вой помешали мужчине высказать свои доводы, а установившаяся следом тишина ударила по натянутым нервам, как плеть по обнажённой коже.
Стало ясно, что бой, наконец, закончился, но пока не было понятно, кто именно победил. И эта неизвестность, в которой надежда смешалась с тревожным отчаяньем, тянула душу хуже зубной боли.
– Дель?! – раздался вдруг в тишине безнадёжный выкрик, и эхо проводило его глухим звоном. – Дель, ты где?
– Здесь я, здесь! – срываясь с места и лихорадочно хватаясь за придавивший дверку мешок, едва не плакала принцесса. – Да откройте же, это изагорский принц! С ним что-то случилось… ну быстрее!
Наёмники нехотя подчинились, бурча что-то сквозь зубы про избалованную девчонку. Последние ошеломляющие новости ещё не перестали будоражить умы всего королевства. Принцесса потрясла всех подданных своей непредсказуемой выходкой, неожиданно превратившись из кроткой и послушной калеки, про которую принято было говорить с жалостливыми вздохами, в отчаянную авантюристку. Многие знатные блюстительницы этикета и морали предрекали Лародель участь старой девы, ведь ни один достойный её жених не решится теперь связать себя с девицей, способной на такие дикие поступки, а за человека недостаточно знатного её никогда не отдаст отец.
