Денис Новожилов - Тридевятое царство. Удар Святогора
«Тут никак не меньше четырех полков, – понял Роман, – мы крепко просчитались. – Следующая мысль заставила его похолодеть. – Нас сейчас всех тут перебьют».
Теперь наемники уже дрались за свою жизнь, сопротивление черниговцев с каждым мгновением все возрастало, под прикрытием товарищей ратники надевали кольчуги и шлемы, после чего устремлялись вперед, давая возможность другим взять оружие. Никакой суеты не наблюдалось, резня давно закончилась, и русичи теснили нападавших инородцев.
– Беда, княжич, – Мамука вынырнул из схватки, оказавшись подле Романа, – много ихних. Кирдык бажельме чихтораства. – Мамука говорил сразу на нескольких языках, когда волновался.
Отряд черниговских всадников на полном скаку врезался в порядки чернокожего отряда, не имеющего брони или щитов. Люди летели во все стороны, слышались крики агонии и гнева. Первыми дрогнули не чернокожие, те продолжали сражаться упорно и яростно. Дрогнули «Синие лилии», наемный отряд из королевства лилий, один из самых дорогих, сплошь из представителей благородных сословий, правда, давно обнищавших.
«Отступать надо», – понял Роман, кот должен сделать его невидимым для нападающих.
Княжич огляделся по сторонам, по спине его прошел холодок. Кота нигде не было.
Глава 47
Непростой выбор
– Хорошо поет, – заметил Рерик стоящему рядом Степану. Вдоль набережной выстроились варяги, наблюдая, как по реке медленно плывет огромное чудовище. Впереди плыла на лодке девушка, она что-то чарующе пела, и чудище, прикрыв глаза, следовало за ней.
– Дочь морского царя, – восхищенно произнес Степан, – между прочим, невеста нашего Садко, скоро свадьба. Меня посаженым отцом пригласили, я ведь вместе с Садко с самого первого его похода.
– Жаль, что нам не доведется погулять на этой свадьбе, – вздохнул Рерик.
– А почему нет, – рулевой Садко не уловил изменившийся тон нового смоленского князя, – Садко и вас пригласит. Пир намечается на весь мир, Великий Новгород гулять будет неделю, никак не меньше.
– Потому что. Свадьбы. НЕ БУДЕТ!
Трувор ударил острым кинжалом новгородца в спину, Синеус рубанул сверху топором. Варяги так же быстро прикончили остальных новгородцев, присланных наблюдать за проходом чудо-юдо рыбы-кита. Рерик спускался вниз к самой воде, морская царевна прекратила петь, она удивленно смотрела на то, что происходит на берегу, ничего не понимая. Рерик с силой метнул вперед топор, лезвие снесло девушке половину головы разом. Путь назад был отрезан навсегда. Князь… нет, в этот момент – конунг Рерик шел к рядам своих бойцов, ожидающе замерших перед ним. Чудовище стало открывать глаза, постепенно приходя в себя, смоленские дружинники выкатывали вперед метательные машины, бросающие вперед стрелы толщиной с бревно, предназначенные для защиты города от кораблей.
– Воины!
Ответом конунгу был грозный и воинственный рев.
– Здесь и сейчас мы с вами творим историю! Это чудовище новгородцы хотели провести в наше море. К нашим матерям!
Грозный рев был ответом.
– К нашим сестрам! К нашим родичам и любимым!
Варяги уже ревели, готовые сорваться в бой по первому слову, чудище начало вертеть головой, пытаясь понять, где оно находится. На спине открылись многочисленные пещерки, откуда стали выползать отвратительные существа, похожие одновременно и на рыб и на людей, с острыми клыками и рыбьими глазами.
– Каждый из нас, кто остановит это чудовище, уже в Вальгалле!
– ДА! – ревели варяги, стуча топорами о щиты.
– Вперед, сыны моря!
Рерик махнул рукой, и бревна, окованные сталью, вылетели из метательных машин; чудище взревело от боли, изгибая свое тело в узкой для него реке. В дно реки были вкопаны острые камни, и чем больше чудовищная рыба билась, тем больше калечила себя о них. Существа на ее спине падали вниз, где их встречали варяги. Смоленская дружина стояла наверху, охраняя город от возможных неприятностей, с чудо-юдом бились только варяги и расчеты метательных машин, посылающих свои снаряды снова и снова. Вся вода в округе окрасилась в цвет крови, топоры варягов рубили без устали, огромное тело извивалось, все больше раня себя об острые камни. Рерик вскинул лук, целясь в огромный глаз. Первые две стрелы прошли мимо, но третья поразила черный зрачок. Ослепшее на один глаз чудовище наугад щелкало огромными челюстями, не причиняя нападавшим людям никакого вреда, река была слишком узка и мелка даже для того, чтобы повернуться. Огромные челюсти, способные перекусить целый корабль, были абсолютно бесполезны в таких условиях.
– Бей! Руби! Вальгалла! – гремело отвсюду. Синеус разрубил одним ударом четверых рыбоподобных существ, Трувор вздел самого крупного на копье и бросил в кучу его сородичей. Остальные варяги неистово били и кромсали чудовищное воинство.
Рерик поднял топор выско над головой и крикнул так громко, чтобы все слышали:
– За ермунганда!
На Смоленск опустился вечер, следы битвы оставались лежать по всему берегу: многочисленные тела непонятных рыболюдей и огромная туша чуда-юда.
Рерик стоял на берегу, устало глядя куда-то вдаль. Трувор не спеша подошел к предводителю.
– Ты же понимаешь, Садко это так не оставит.
– Понимаю, – вздохнул Рерик, – такое не прощают.
– Я думаю так: бежать нам надо, пока не поздно. Наши не выдадут.
– Бежать – это не по мне. – Рерик тяжело вздохнул. – Не для того мы здесь обживались, чтобы так легко все потерять. Без боя нас не возьмут, Смоленск – настоящая крепость.
– Я знал, что ты так скажешь, хотя бежать в такой ситуации самое правильное. У меня есть для тебя хорошая новость. Письмо пришло из Киева.
– Вот как, из Киева? – удивился Рерик. – Это интересно; и что пишут?
– Сам я читать не умею, но Йован твой говорит, что послание от имени великой княгини Тридевятого царства писано галицким князем Даниилом.
– А это кто такой?
– Понятия не имею. Мало ли этих князей на Руси…
– И чего хочет?
– Хочет, чтобы мы признали великую княжну как верховную правительницу.
– Это с чего вдруг?
– Смоленское княжество, которое мы захватили, оказывается, входило в Тридевятое царство.
– Ничего себе…
– Да, а взамен предлагает защиту и дружбу.
– Защиту? – Рерик громко рассмеялся. – Это нам сейчас не помешает.
– Вот и я думаю: одно дело со слабым княжеством воевать, и совсем другое – со всем Тридевятым царством. Отважится ли Садко?
– Это просто подарок судьбы какой-то. Пусть Йован напишет ему, что мы согласны.
– Хорошо, передам. И еще, я тут подумал… а вот это чудо-юдо – оно съедобное вообще?
– Я пробовать не стану.
– Я тоже, но у нас же найдется какой-нибудь приговоренный к смерти? Почему бы ему не дать на пробу? Если выживет, ты представь, сколько еды мы на город заготовим.
– И правда, почему бы не попробовать. А Садко теперь пусть приходит, еще посмотрим, кто кого.
– Отпустишь меня на несколько дней?
– Это зачем еще?
– Помнишь, свистун в окрестностях водился, банду собрал, бояр грабил.
– Помню. Вы же перерезали всю его банду.
– Точно. Веселое было дело. Вот только сам свистун выжил. Теперь он один ходит, нападает, свистит и убегает. Жалуются люди. Да и мне обидно, что дело не закончил.
– А как ты его сейчас искать будешь? Нет, свистун много бед не наделает, потом поймаем. У нас сейчас тут такое начнется, когда Садко узнает, что мы сделали… Ты мне здесь нужен.
Приговоренный к смерти попробовал жареного чудо-юдо рыбы-кита. Весь вечер жители города внимательно смотрели на осужденного в клетке, ожидая, умрет ли подопытный. Утром он проснулся, бодрый и веселый, и попросил добавки.
Глава 48
Завершение турнира
Галицкий князь сидел на стуле в своем шатре и читал книгу. Книги на Руси по-прежнему были большой редкостью, раньше они писались сплошь на греческом, но две сотни лет назад монахи острова Буяна создали русский письменный язык, взяв за основу греческий, но привнеся множественные изменения. Переводили на него исключительно святые книги, но так уж вышло, что торговцам этот язык пришелся по нраву. Так, через торговлю из варяг в греки и обратно, письменный язык стал распространяться по всей Руси, вытеснив и руны, и клинопись, и другие вариации письма. При царе Иване его утвердили на государственном уровне, издав на русском языке первый закон. Грамотных людей было немного, даже не все князья и бояре были грамотными, не говоря уже о простых людях, но язык потихоньку распространялся все шире и шире.
Ворвавшийся в шатер Микула прервал чтение Даниила.
– Ты чего, князь… там… – Богатырь резко жестикулировал, он явно был взволнован.
– Прекрасное утро, вы не находите? – Даниил говорил будничным тоном, казалось, что он не замечал волнения богатыря.
– Какое «прекрасное», – выдохнул Микула, – это же ни в какие ворота не лезет…
