Виктор Ночкин - Тьма близко
Элис долго вглядывалась в рисунок на скале, чуть шею не свернула, оглядываясь. Стоять-то здесь было нельзя, вереница воинов ехала за ней, а проход был узкий.
– А вот здесь, – указал Килгрик на новый шедевр, выплывающий навстречу из темноты, – река и лес.
Элис снова пыталась понять, как толстяк может распознать реку в этой бессмыслице. Потом до нее дошло, и она заявила:
– Да, теперь и я вижу! Просто нужно правильно смотреть, ты прав!
– Правда? – обрадовался оруженосец.
– Правда. Я вижу, – Элис склонила голову набок и несколько мгновений разглядывала новую композицию, – я вижу толстого ребенка… в набитом шерстью доспехе… с деревянным мечом…
– Эй, эй, – забеспокоился Килгрик, – там вовсе не это нарисовано!
– Ты просто не умеешь смотреть. В руках у этого противного ребенка деревянный меч…
– Госпожа Алисия! – позвал Махрин откуда-то из глубины пещеры. – Госпожа Охотница!
– Я тебе потом расскажу, что здесь нарисовано, – с сожалением сказала Элис, подгоняя Тучку.
Солдаты и рыцари посторонились, пропуская Элис. Она догнала Гринта и Махрина. Торговец указал темный провал в стене – одно из многочисленных ответвлений подземного лабиринта.
– Вот это самое место, госпожа. Отсюда приходят твари. Извольте постеречь здесь. И я с вами.
Элис спешилась и сунула поводья Килгрику. Гринт заглянул в темноту и объявил:
– Я велю нескольким опытным воинам остаться с тобой, Охотница. Если что, они окажут помощь.
Трое латников спешились и, ведя коней в поводу, прошли за Элис в глубину бокового коридора. Остаться в центральной галерее они не могли, колонне трудно было бы пройти – место здесь оказалось довольно узкое. Она прошла пару десятков шагов, освещая дорогу факелом. Солдаты и Килгрик остались позади. Пещера как пещера, этот проход ничем не отличался от других. Под сапогом хрустнуло – Элис глянула под ноги. Здесь валялось несколько разломанных костей. Похоже на ребра какого-то небольшого зверя. Может, Махрин и не солгал, здесь действительно кого-то слопали… Купец вскоре догнал Элис. Некоторое время они стояли молча. Позади шумно дышали лошади латников, оставленных Гринтом, мерно цокали копыта в проходе, по которому двигались воины…
– Может, никто и не выйдет отсюда нынче, – заговорил торговец. – Но все-таки лучше покараулить.
– Покараулю, почему бы и нет, – отозвалась Элис.
Она разглядывала кости, гадая, кому они могли принадлежать. Потом топот копыт стих, весь отряд миновал опасное место.
– Здесь уже недалеко до выхода, – заявил Махрин, – скоро господин Гринт выведет людей наружу и пришлет за нами… смотрите, что там? Впереди!
Элис подняла факел повыше, но ничего не разглядела. Позади, там, где остались солдаты, раздалось лошадиное фырканье и скрежет камней.
– Вон, впереди, шевелится во мраке, – настаивал Махрин. – Глядите, никак в самом деле ризза?
– Что там? – окликнул один из солдат. – Кони волнуются.
Элис с мечом в одной руке и факелом в другой сделала еще несколько шагов, Махрин сопел за ее спиной… и тут оглушительный грохот ударил в уши. За ними со свода стали валиться валуны, грохочущей рекой хлынули мелкие каменные осколки, пронзительно заржали лошади, но этот звук едва различался среди скрежета и треска.
Махрин толкнул Элис в спину, он что-то орал. Она не разбирала ни слова, только ноги сами несли ее прочь от обвала. Проход заволокло пылью, огонь факела погас, грохот и треск стояли позади, под ногами перекатывались камешки и высохшие кости… и Элис бежала. Кашляла в клубящейся пыли, спотыкалась, но грохот подгонял в спину.
В темноте и пыли перед собой Элис скорее угадала, чем увидела движение и отпрянула в сторону. Она прижалась спиной к холодному камню, и что-то промелькнуло перед носом, со свистом рассекая воздух. И тут же пещера ожила, наполнилась движением. Сзади продолжали с грохотом перекатываться камни, но и перед Элис кто-то двигался – быстро, почти бесшумно. Она наугад взмахнула мечом, навстречу из тьмы вылетело чужое оружие. Охотница подставила факел, и удар заставил искры осыпаться огненным потоком. В этой короткой вспышке она разглядела перед собой бородатое лицо. Удар дубины едва не вышиб факел из руки, но Элис уже знала – она имеет дело с человеком. Не с каким-то пещерным чудищем, не с тварью Тьмы, а всего лишь с бородатым мужчиной. Похоже, противник был не один. Это означало, что дело плохо, но оставаться на месте нельзя, нужно атаковать, иначе нет шансов.
Элис оттолкнулась спиной от камня и бросилась на невидимого врага, попеременно обрушивая на него то погасший факел, то клинок. Противник, должно быть, видел в темноте, во всяком случае, первые удары он отбил. Зато ему пришлось пятиться, и это позволило Элис обернуться к другому, который до сих пор держался позади. Этот не ждал нападения, и Элис длинным выпадом едва не сразила его на месте. Когда он поспешно отпрянул, размахивая перед собой оружием, Охотница аккуратным и точным движением достала его древком факела. До сих пор бой шел без шума – только топот да пыхтение, но теперь удар пришелся по голове, и древко врезалось в башку пещерного жителя с таким звонким стуком, что эхо пошло гулять по темному лабиринту. Человек охнул и замешкался, а Элис снова устремилась к нему, рунный клинок упруго вошел в тело, и раненый взвыл от боли. Жаль, но времени, чтобы добить его, у Элис не было, первый бородач снова обрушил на нее дубинку, пришлось развернуться к нему. Она спешила разделаться с этими двумя, потому что слышала приближающийся топот. К врагу спешила подмога.
Элис снова провела атаку, чередуя выпады меча и погасшего факела, бородач пятился, неуверенно отбивая удары… второй не мог ему помочь, оставался последний, заключительный удар… тут-то Элис толкнули в спину. Чужой сапог подцепил ее лодыжку, а когда Охотница споткнулась и начала падать, тяжелая туша рухнула на нее, не давая сгруппироваться. Из-за этого падение вышло неуклюжим и тяжелым. Элис треснулась лбом о пол пещеры, и сразу стало светло. Разноцветные искры заполнили каменный мешок, а потом Махрин, о котором она так некстати позабыла в сражении, пропыхтел над ухом:
– Скорее! Я ее держу!
* * *Сначала возвратились звуки. Элис слышала треск горящих фитилей, но не видела ровным счетом ничего. Над ней сопели и бубнили несколько мужчин. Среди них она различила севший голос Махрина и густой бас Людоеда. Купец сипел сквозь одышку:
– Воздух здесь тяжелый, потому и задыхаюсь. Мне бы на поверхность, под солнышко, там отдышусь.
– Сейчас, сейчас пойдешь, погоди, пусть она очнется. Зря ты ее так сильно стукнул.
– Да я только толкнул и подножку подставил. Иначе она бы твоих храбрых воинов на кусочки порубила. Не веришь? Спроси их. Вот ты, кто тебе ногу порезал?
– Ну, она, – неохотно пробурчал храбрый воин. Должно быть, один из тех, с кем Элис сражалась после обвала.
– Правда, хозяин, – вступил в разговор другой. – Она нечестно дерется. Не стоит на месте, скачет и скачет. Я сколько раз уже примерился ей по башке садануть, раз, а ее-то и нет. Она уже в трех шагах от того места скачет.
– Вот я и говорю, – сипел Махрин, – если бы не я, не справились бы твои ребятки. Я ж не виноват, что она об пол так сильно треснулась! Ты уж сделай милость, давай, что мне причитается, и отпусти.
Элис понемногу приходила в себя, чувства медленно возвращались к ней. Она уже понимала, что лежит на гладкой холодной поверхности. Лицо стянуто коркой подсохшей крови. Сейчас придет боль… точно, вот и она. Сразу заныло все тело, заболели связанные за спиной руки, разбитое лицо саднило, ноги свело…
– Что, не хочешь поглядеть, как я получу силу убивающей тварей? – пробасил Людоед.
– Это твои дела, мне оно неинтересно.
– И зря! Ты бы сам увидел: самое главное внутри! Вот здесь!
Гулкий хлопок – это Людоел стукнул себя в грудь.
– Самое главное – внутри, – повторил он. – Уже сейчас во мне сила десятерых и отвага десятерых. Вот съем ее сердце, и получу умение убивать тварей Тьмы. Я стану еще сильнее!
– И будешь прыгать, как она? – спросил другой бородач.
– И прыгать буду. Нет, не буду, не люблю я прыгать. Только стану быстрым и ловким, как эта Охотница. Но прыгать не буду. Я король подгорного царства, зачем мне прыгать?
Махрин закашлялся.
– Ладно, – снизошел к его слабости хозяин пещеры, – на вот, держи.
Элис подумала, что сейчас все наблюдают за вручением платы предателю и на нее не смотрят. Поэтому она рискнула приоткрыть глаза, с трудом разлепив веки, она окинула взглядом пещеру. А здесь было на что смотреть! Диковина на диковине. Своды были невысоки, и огонь десятка светильников отражался в бесчисленных гранях самоцветов, вросших в потолок. Они сверкали и искрились, разбрасывали вокруг себя радужные отсветы, острые лучи света бродили по пещере, окрашивая ее в причудливые невероятные тона. Здесь попадались камни всех размеров и оттенков – зеленые, красные, синие…
