Ларк Аэри - Витой Посох. Время пришло
– У вас есть ученики? – поинтересовался Герцог.
Мастер хмыкнул, вопрос подразумевал ответ. Наверняка второй аррал узнал о его возвращении и месте жительства от ближайших соседей или даже у самого Марни, который мог и не заподозрить, кто и зачем интересуется мастером. А вот что им известно про Арена? Хотя увиливать смысла уже нет, коль уж дела обстоят так, как описал Мертвый Герцог. А мастер чувствовал, что тот достаточно откровенен со своим гостем.
– Да, двое, – подтвердил Лодан. – Но интересующими вас способностями обладает только один, и то мне еще надо проверить насколько.
– А второй?
– Хороший парень и рвется к военной карьере, однако жилки лучника у него нет, и то, что вы назвали проходом сквозь тень, вряд ли ему доступно.
– Почему?
– Другая кровь… – пожал плечами мастер. – Но не исключено, что он обладает каким-то иным даром, который сможет раскрыть кто-то еще.
Увидев изменившийся облик Марни и сопоставив со своими ощущениями, Лодан был почти уверен в этом, но не знал, как объяснить.
Фарна заинтриговало упоминание мастера-лучника по поводу крови, он вспомнил другого необычного человека и его слова про кровь. Потом герцог сопоставил внешность: темно-пепельные волосы Лодана Нэдри и такие же у виконта Халега ло’Айри, сходные черты лица и странные способности – тут было над чем призадуматься.
– Завтра вы свободны? – поинтересовался Мертвый Герцог.
– Вполне, – кивнул Лодан.
– Тогда подходите к этому особняку часов в десять утра. Вас отвезут в Антрайн, чтобы провести пару экспериментов.
– Хорошо, подойду. Брать ученика пока смысла нет, я думаю.
– Как пожелаете, – не стал возражать глава второго аррала. – И, кстати…
– Что? – насторожился мастер.
– По поводу вашего второго ученика. У меня есть одна мысль. Раз вы не знаете, в чем заключается его дар, то, возможно, стоит прогнать его через всех наставников Военной академии? Может, они сумеют определить?
– Это было бы очень хорошо. Марни об академии давно мечтает. Но он не аристократ.
– Это не имеет ни малейшего значения, – отмахнулся Мертвый Герцог. – С моей рекомендацией возьмут любого. Пока его можно определить вольнослушателем, а затем посмотрим. Проявит себя – и дворянство легко заслужит.
Лодан слегка улыбнулся, вспомнив сокровенные мечты своего ученика. То-то он изумится. Глава второго аррала, не теряя времени, вызвал секретаря и продиктовал ему рекомендательное письмо к руководству Военной академии, спросив только имя и фамилию ученика. Затем подписал, поставил личную печать и вручил бумагу мастеру, после чего они распрощались.
Вечером Лодан подозвал к себе вернувшегося с работы Марни и огорошил его известием, что тот до осени обязан научиться читать и писать, поскольку зачислен вольнослушателем в Королевскую Военную академию. Молодой плотник побледнел, позеленел, его руки затряслись, мастер даже испугался, что ученик лишится чувств, но тот справился с собой и уставился на наставника с нескрываемым благоговением.
– Теперь у тебя есть возможность показать, чего ты стоишь, – негромко сказал Лодан.
– Я буду стараться! – Глаза Марни горели.
– Тогда пусть помогут тебе боги! – улыбнулся мастер, осознавая, что для начала именно ему с Ареном придется обучать парня грамоте.
Рада медленно шла по каменистой пустоши между невысокой скальной грядой справа и набегающими на серый песок холодными зеленоватыми волнами слева. Невольно проскальзывали воспоминания. На границе Дорского полуострова и основной территории Игмалиона они с Селли неожиданно встретились с патрулем невидимок. Огромные кошки в первый момент напугали путников, но молодой веселый темноволосый лейтенант сразу же объяснил, что честным людям бояться нечего, патрулирование ввели после бунта, только чтобы отследить и предотвратить проникновение вооруженных отрядов со стороны Дора. Узнав, что Рада провожает юного многообещающего мага в Антрайн, он предложил подвезти их до Игмалиона. Однако молодой ведьме не хотелось в столицу, и Селли в полном восторге верхом на карайне отправился в Антрайн под опекой одного из невидимок. Раде, сославшейся на свои дела, лейтенант со вздохом пожелал доброго пути и долго смотрел вслед удаляющейся фигурке в летящем черном платье.
Теперь торопиться девушке было некуда, ее никто нигде не ждал. Очередной рыбацкий поселок из полутора десятков хижин, сооруженных из камня и плавника, она прошла два дня назад. Пожилые рыбачки, остававшиеся на берегу, сказали, что до следующего жилья дня два-три, а то и четыре, смотря как идти. Туфли Рады, державшиеся только за счет заклинаний, скоро должны были развалиться окончательно. Может, и стоило, покидая территорию Дора, купить лишнюю пару обуви – та, что девушка видела здесь, повергала ее в шок, хотя какая теперь разница, в чем идти, лишь бы ноги оставались целы. Только неизменное черное платье, зачарованное еще Араной, все еще служило верой и правдой. Оно уже было залатано в нескольких местах, но, не считая этого, до сих пор выглядело как новое. При наставнице девушка сменила бы платье уже давно, но теперь оно казалось Раде последней ниточкой, которая связывала ее с Араной, спящей в склепе.
Редкие корявые деревца и густые колючие кустики, напоминающие гнезда птиц, среди серых каменных глыб и гальки навевали уныние – одним словом, Северные Пустоши, приют отверженных, дикий малолюдный край со своими нравами и законами, живущий почти без контактов со всем остальным миром. Далеко не все, что рассказывали о них в Доре, оказалось правдой. Радовало одно – здесь на самом деле давали кров и угощали чем было, не приставая с расспросами, кто ты и откуда. Это являлось незыблемым законом. Девушка сама порой рассказывала кое-что о себе и об известных ей делах, происходивших во внешнем мире, чтобы не показаться совсем уж неблагодарной букой.
Свою магическую ауру Рада как могла прикрыла, и теперь никто, кроме сильных ведающих, не смог бы отличить ее от обычного человека. Трех ведуний она встретила, причем все были светлыми, но они тоже не стали расспрашивать девушку, чувствуя, что она не настроена на откровенность. Иногда Рада помогала в лечении мелких хворей, один раз пришлось снять непреднамеренную порчу, ничего серьезного, к счастью, не встречалось. Местные ведающие справлялись сами.
В некоторых селениях молодая ведьма оставалась и на несколько дней, если чувствовала, что местных не тяготит ее общество. Уходя, она всегда старалась отблагодарить хозяев хоть чем-то. Денег они не брали, хотя сами еле сводили концы с концами, это выяснилось в первую же декаду – девушку просто не понимали, когда она предлагала плату за ночлег и пищу. Тогда ведающая начала раздаривать свои нехитрые украшения и другие женские безделушки, оставив себе только зеркальце из полированного металла и расческу.
Так тянулись декада за декадой, а Рада все шла на восток между морем, скалами и небом, и казалось, что этот путь может длиться вечно.
Неожиданно что-то привлекло внимание молодой ведьмы, она села на песок, подобрав ноги, и огляделась. В посвисте ветра над дикими нагромождениями скал, как будто вырванных из земли и брошенных с размаху обратно, чудилась мелодия. На грани слуха, почти неуловимо, но она вплеталась нитью в окружающий пейзаж.
«Что это? Бред усталого разума? – не поняла Рада. – Или чья-то песня?»
Песня была подобна зову – она куда-то приглашала, куда-то вела. Усталая девушка встала и, закинув на плечо тощую котомку, пошла вперед. Терять ей в общем-то было нечего, хотя и умирать она вовсе не собиралась.
Миля за милей оставались позади, а голос не приближался и не удалялся. Ведунья уже начинала сомневаться в своем рассудке и была готова поверить в злое наваждение, когда за изломом скал перед ней открылся провал в земле. Точнее, это была широкая расщелина в скальном плато, на которое неведомо как успела подняться Рада, убаюканная пением. Море шумело где-то далеко внизу, хотя с этого места его не было видно. Дрожь пробрала девушку – ведь она ничего не знала ни о местных колдунах, ни о более древних обитателях побережья, изначально чуждых человеку. Север не прощал ошибок ни своим, ни чужим. Даже в довольно густонаселенном центральном Доре, распаханном под поля и изъезженном людьми вдоль и поперек, встречались такие места, от которых следовало бежать без оглядки или, по крайней мере, обойти их стороной. Чего стоили только Маранские топи или Кирхайд – скальный массив с почти отвесными склонами посреди голой равнины. Ходили слухи, что гора внутри полая и там кто-то обитает, но окрестные жители выяснять это не решались и обходили Кирхайд на почтительном расстоянии. Один раз Рада видела это место издалека во время небольшой грозы – туча зависла прямо над Кирхайдом, и подсвеченный постоянно бьющими в его вершину молниями скальный массив производил очень странное впечатление. Наверное, и на остальной территории каверны встречались не менее странные места, но там девушка никогда не бывала.
