Игорь Колосов - Идущий
Когда Он вошел в камеру, Дини смотрел в пол. Мальчика трясло. Несмотря на это, он услышал шаги. Может быть, благодаря наступившей тишине, мертвой и одновременно подобострастной.
Как всякий деревенский мальчик Дини боготворил Правителя. Каждый знал, что Он – ставленник Неба. Потому и является Правителем всех людей. Его личность не подлежала критическому обсуждению. В этом Дини не усматривал ничего неправильного. Его родители никогда не оспаривали чью-то власть, они больше заботились о собственном разуме.
Сейчас, услышав шаги, Дини вспомнил одну незначительную деталь из разговора с отцом. Однажды на вопрос, действительно ли само Небо послало людям одного-единственного человека, отец, усмехнувшись, ответил, что ВСЕ люди равны. Значило ли это, что Правителя никто не посылал? Отец не ответил, он шутливо шлепнул Дини и предложил ему радоваться лету, пока оно в разгаре.
Возможно, тогдашние слова отца не оставили сколько-нибудь заметного следа, если бы мальчик не повстречался с Правителем в подобных условиях. Его, Дини, похитили воины, привезли сюда, усыпив, чтобы он не сбежал, и все это для встречи с Правителем. Но людей не тащат против воли, даже к Правителю. Дини чувствовал правоту этого утверждения, хотя и не смог бы объяснить это постороннему человеку.
Его сумбурные, обжигающие беспокойством и чувством вины мысли прервались. Мальчик услышал запах. Запах цветочной воды, о которой однажды щебетала сестра. Она говорила, что обязательно купит эту воду, когда вырастет. Цветочная вода была дорогой, ее могли позволить себе лишь жены баронов или очень зажиточных горожан, но Дини не говорил сестре об этом – слишком увлеченно девочка мечтала. И хотя мальчик ни разу не слышал запах цветочной воды, он догадался, что это она и есть. Только цветочная вода могла так волшебно пахнуть.
Водой пахло от Правителя. Появился Он, и вместе с Ним это мрачное место заполнил невероятный запах.
Дини не поднимал глаза, боялся взглянуть на Него. Человек, от которого так пахло, наверняка величественный настолько, что на него больно смотреть. Как-то один из деревенских мальчишек сказал: «Если разок взглянуть на Правителя, можно ослепнуть». Дини не очень верил этому, но соглашался, что смотреть на Правителя не то же самое, что смотреть наобычного человека.
– Здравствуй, Дини. – Голос приятный, глубокий, обволакивающий, как запах, исходящий от его обладателя.
Дини зажмурился, его тело с головы до пяток покрылась гусиной кожей. Реакция на голос.
– Наконец-то мы встретились, – в голосе слышалось искренне волнение. – Ты был мне нужен, очень-очень. Даже не представляешь, насколько ты был нужен, мой мальчик.
Правитель не просил посмотреть на него, просто говорил, и мальчик непроизвольно поднял голову. У него вырвался вздох удивления. Глаза расширились. Так созерцают узкую изумрудную долину, приютившуюся в расселине между угрюмых серых гор. Правитель говорил, говорил, тихо, мелодично, Дини не улавливал смысл сказанного, он просто смотрел.
На первый взгляд он чем-то напоминал мужчину, который разговаривал с мальчиком перед этим. Тот же рост, та же комплекция. Овал лица, цвет волос. Однако между ними пролегла пропасть. Во всяком случае, Дини так показалось. Если мужчина, предупреждавший о Его визите, был изящным и грациозным, как рысь, то Правитель казался божественным, как солнечный свет. В нем как будто все искрилось, и полумрак, загустевший в камере, как нечто, недавно изгнавшее настоящих хозяев, потускнел, отступил.
Этот человек действительно послан Небом, иначе и быть не могло. В Его присутствии душу переполняла странной силы энергия, и это несмотря на то, что мальчик измучен. Отстраненно Дини заметал, что его стражи в количестве трех человек исчезли, остался лишь прежний мужчина. Последний стоял за решеткой, повернувшись к ним боком. Он мог слышать их разговор, но мог и не слышать.
Мальчик зачарованно созерцал этого богочеловека, и крепла мысль – для Него нужно сделать все, что Он попросит.
– Дини?
Голос вернул его в прежнюю реальность. Правитель хотел, чтобы Его слышали.
– Да… отец?
Дини показалось, что это сказал кто-то другой. Мальчик почувствовал, что краснеет. Правитель улыбнулся. В отличие от того изящного человека, у Него улыбались и глаза, и губы. Казалось, улыбалось все Его тело.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал. Ты – хороший, ответственный мальчик, а такие мальчики держат свое слово. Тебя научили этому твои родители?
Как под гипнозом Дини кивнул. Конечно, слово надо держать. Отец всегда требовал серьезно относиться к собственным словам.
– Обещаешь выполнить мои просьбы?
На мгновение, одно короткое мгновение, Его улыбка поблекла, растаяла, подернулась, как отражение в лужице, после чего все стало, как прежде. Правитель опять улыбался своей божественно-отеческой улыбкой, от которой на душе становилось светло и радостно.
Дини колебался. Его интуиция, будто запертая в крепком дубовом сундуке, постучала в крышку изнутри. Постучала и вновь замолчала, обессиленная. Дини хотел сказать, что обещает, но что-то его остановило. Он ведь не знал, что от него просят. И хотя он не допускал мысли, что Правитель попросит от него что-то нехорошее, обещать что-то заранее мальчик испугался.
Правитель выжидающе смотрел на него.
– Обещаешь?
Мальчик молчал. Перед глазами возник образ отца. Отец качал головой. Казалось, он говорил: «Нет, Дини, прежде ты должен знать, что от тебя хотят».
Правитель улыбнулся, решив, наверное, больше ничего не требовать.
– Хорошо, слушай меня.
Дини почувствовал стыд. Как он мог в чем-то сомневаться? Это недоверие обидело бы кого угодно. Мальчик испытал желание исправить досадную оплошность и пообещать, что выполнит все, что от него попросит Он. Однако Правитель уже говорил, и Дини не рискнул Его перебивать.
– Ты останешься рядом со мной. Тебе больше не надо скитаться голодному и рисковать, что тебя похитят какие-нибудь недостойные люди. Ты будешь жить в Столице, и у тебя будет все, что ты пожелаешь. Единственное, что ты должен делать – чтобы меня не коснулась никакая из болезней. Никогда.
Ведь я – посланник Неба, и ты должен быть счастлив, что продлишь мою жизнь.
Пауза.
– Дини, обещаешь, что выполнишь это?
3
Дини почувствовал, как капелька пота, чужого, не принадлежащего ему, скатилась по лбу и жадно впилась в глазное яблоко. Дини зажмурился.
Ощущения мальчика напоминали состояние человека, идущего по натянутому канату. И этот канат где-то надрезан. В каком месте, можно узнать лишь, когда канат порвется. Удачная балансировка уже не имела значения. Оставалось полагаться только на Провидение.
Между бровей Правителя возникла складка. Дини заметил это перед тем, как закрыл глаза. Правитель, хоть и был посланцем Неба, оставался обычным человеком. Который не только улыбается, излучает странно притягательную ауру, искрится, но и хмурится, огорчается, негодует и беспокоится.
Все люди равны, сказал отец. И Дини не находил оснований не верить ему. Как всегда.
Правитель ждал. Дини чувствовал Его беспокойство. Теперь, когда в голове мальчика ослабла первоначальная эйфория, он уловил то, что исходило от Правителя в реальности.
Правитель не удовлетворился сказанным:
– Помогая мне, Дини, ты поможешь многим людям. Ведь я управляю Всеми Заселенными Землями. Помогая мне, ты поможешь улучшить жизнь каждого человека.
Довод обладал силой. Дини, готовый поверить, что Правитель всего лишь один из тех, кто хотел заполучить его дар как полезную, бесценную вещь, снова заколебался. И ощутил крен в сторону того, чтобы пообещать Правителю все, что Он попросит. Медленный, незаметный крен, неумолимый.
Правитель, угадав мысли ребенка, заулыбался, и опять рождалось волшебство. Дини приготовился говорить, но его кто-то позвал, такой тихий-тихий шепот. Дини повернул голову, как будто так легче слышать невидимого собеседника.
Ты ведь хотел увидеть отца и мать. Да, он хотел. Он потому и двинулся в этот тяжелый, полный лишений путь. Двинулся, чтобы увидеть своих родителей. Тогда продолжай идти вперед. Идти, несмотря ни на что.
Спустя много-много дней мальчик снова увидел внутренним зрением мать и отца. Отец стоял, подняв голову, он смотрел в небо. Мать находилась рядом и смотрела перед собой, и от этого Дини казалось, что она смотрит ему в глаза. Мать улыбалась. Улыбка немного печальная, но живая, настоящая. Они, его родители, где-то совсем близко, он даже мог увидеть их, если бы покинул это мрачное место, где его держали. Для этого ему нельзя соглашаться ни на какие условия. Ни на что.
– Так что, мой мальчик? – прошептал Правитель.
Дини покачал головой.
– Я не могу.
Правитель по-прежнему улыбался, но из улыбки иссяк свет, она поблекла.
