Терри Гудкайнд - Исповедница
Но все же она не верила, что это именно так. Она не могла сказать ничего конкретного, почему думает, что он не может использовать свои способности сноходца по отношению к ней, скорее это было впечатление, основанное на совокупности большого количества мелких деталей.
– Как такое возможно, чтобы появился новый участник? – спросил Джегань, а тон его заставил сестру Эрминию вновь трястись, как ничтожнейшее из ничтожеств.
Она сделала пару безуспешных попыток, прежде чем смогла заговорить.
– Ваше превосходительство, ведь у нас нет… всех трех шкатулок. Их у нас всего лишь две. Но существует еще и третья, которая была у Тови.
– Ты имеешь в виду ту шкатулку, которую похитили из-за вас, глупых сук, отправивших Тови одну, вместо того чтобы держаться всем вместе. – Это была скорее вспышка гнева, а не вопрос.
Сестра Эрминия, на грани паники, ткнула пальцем в сторону Кэлен.
– Это из-за нее! Если бы она сделала так, как мы велели, и принесла все три шкатулки, мы тут же отправились бы в путь, и сейчас все три шкатулки были бы у нас. Но она не сумела принести их все три сразу. Это ее вина!
Сестра Улисия велела Кэлен уложить три шкатулки в свою дорожную сумку и вынести их все вместе. Все три не помещались, поэтому она вынесла одну, намереваясь вернуться за остальными. Сестра Улисия, мягко говоря, была очень недовольна этим. Она побила Кэлен в кровь едва ли не до смерти за то, что ей не удалось сделать невозможное: затолкать все три шкатулки в одну сумку, которая оказалась недостаточно вместительной.
Кэлен даже и не думала что-либо говорить в свою защиту. Он не собиралась унижаться в попытке переубедить людей, которые не воспринимали никаких оправданий.
Джегань бросил через плечо взгляд на Кэлен. Она встретила его отсутствующим выражением лица. Он вновь повернулся к сестре Эрминии.
– Ну так что? Сестра Улисия привела шкатулки в действие. И это сделало ее участником.
– Другой участник! – закричала сестра Улисия, все еще лежа на полу между ними. – Теперь два участника! Год начинается снова! Это невозможно! – Сестра Улисия приподнялась и рванулась вперед. – Невозможно!
Перед ней не было ничего, ее руки схватили лишь воздух.
Она тяжело опустилась на пол, учащенно дыша и прикрывая лицо дрожащими руками, будто была ошеломлена тем, что только что произошло.
Джегань отвернулся, углубившись в размышления, в попытках осмыслить происходящее.
– Может ли такое быть, чтобы два человека одновременно привели шкатулки в действие? – спросил он сам себя.
Взгляд сестры Эрминии метался по сторонам. Казалось, она терзалась сомнениями в попытке дать ответ. И в итоге осталась бессловесной.
Сестра Улисия терла глаза.
– Он исчез.
Джегань нахмурился, глядя на нее.
– Кто исчез?
– Я не видела его лица. – Она сделала неясный жест. – Он только что был здесь, разговаривал со мной, но исчез. Однако я не знаю, кто это был, ваше превосходительство.
Женщина выглядела потрясенной.
– Что ты видела? – спросил Джегань.
Она вскочила на ноги, будто подброшенная внезапным ударом. Глаза ее расширились, округляясь от боли. Из уха струйкой потекла кровь.
– Что ты видела? – повторил Джегань.
Кэлен не раз доводилось видеть, как он причинял сестрам боль. Был ли он или не был в разуме сестры Улисии прежде, но ясно, что сейчас он в состоянии сделать свое присутствие ощутимым.
– Кто-то был здесь… – задыхаясь, сказала сестра Улисия. – Кто-то только что был здесь, в шатре, ваше величество. Он сказал мне, что есть новый участник, и поэтому отпущенный нам год начинается снова.
Джегань нахмурился, сдвинул брови.
– Новый претендент на обладание силой Одена? Сестра Улисия осторожно кивнула, будто боялась допустить такое.
– Да, ваше превосходительство. Кто-то еще тоже привел в действие шкатулки Одена. И мы получили предупреждение, что год начинается снова. Теперь в нашем распоряжении один год, начиная с сегодняшнего дня, первого дня зимы.
С видом глубокой задумчивости Джегань направился к выходу из шатра. Два элитных стража распахнули перед ним двойной занавес, позволяя своему императору выйти наружу без малейшей задержки. Кэлен, зная, что если она не окажется рядом, в непосредственной близости, то боль от кольца на шее последует через мгновение, двинулась за ним, прежде чем он применит подобное напоминание. Сестры Улисия и Эрминия поспешили за ней, стараясь не отставать.
Рослая элитная стража, находившаяся снаружи шатра, привычно расступилась, давая дорогу императору. Обычные солдаты – охранники Кэлен – сновали возле них то в одну, то в другую сторону.
Стоя позади Джеганя, но по-прежнему вблизи него, Кэлен в свете холодного рассвета терла руки, стараясь хоть как-то согреться. Стена темных туч надвигалась с запада. Даже сквозь ужасающую вонь лагеря она могла ощущать запах дождя, повисший в сыром воздухе. Мелкие облака, бегущие к востоку, были измараны кроваво-красным отсветом восхода первого дня зимы.
Джегань молча стоял, созерцая вздымающееся вдали плато. На плоскогорье сверху находился Народный Дворец. Несмотря на то, что он выглядел как дворец, он был немыслимо огромен. Практически это был город, служивший местом сосредоточения могущества земли Д’Хара. Этот город оставался последним оплотом сопротивления стремлению Имперского Ордена править миром и распространять на все человечество свои убеждения. Армия Имперского Ордена разлилась ядовитым черным морем на равнинах Азрита возле плато, изолируя его от всякой надежды на спасение.
Первые лучи солнца едва лишь коснулись далекого дворца, заставляя мраморные стены, колонны и башни испускать золотистое сияние. Это было удивительное, захватывающее зрелище. Хотя всем людям Ордена вид дворца, такого красивого, но недоступного их вожделеющим рукам, внушал лишь зависть и злобу. Они жаждали разрушить дворец, исключить такое величие из реальности, чтобы увериться, что человек никогда вновь не будет стремиться к чему-то подобному.
Кэлен поднималась в этот дворец – дворец Лорда Рала, – когда четыре сестры Тьмы приказали ей выкрасть шкатулки из Сада Жизни. Окружающие блеск и великолепие повергали в трепет. Кэлен очень не хотела забирать эти шкатулки из сада. Они не принадлежали сестрам, и, хуже того, сестрами двигало зловещие намерения.
На том алтаре, где стояли эти шкатулки, Кэлен оставила вместо них свою единственную ценную вещь. Это была маленькая резная фигурка, изображавшая женщину с запрокинутой головой, выгнутой спиной и сжатыми кулаками, противостоящую тем силам, что пытались покорить ее. Кэлен не могла даже вообразить, откуда у нее взялась столь прекрасная вещь.
Она очень горевала по поводу того, что пришлось расстаться с этой резной фигуркой. Ей было приказано уложить в сумку две остававшиеся шкатулки, и если бы она этого не сделала, сестра Улисия наверняка убила бы ее. Несмотря на то, что Кэлен сильно любила эту маленькую фигурку, свою жизнь она ценила больше. Она надеялась, что Лорд Рал, когда увидит эту вещицу, так или иначе поймет о ее сожалении, что пришлось взять принадлежащее ему.
А теперь Джегань захватил в плен сестер и владеет этими зловещими черными шкатулками. Во всяком случае, двумя из них. Сестра Тови первой отправилась в путь, увозя с собой одну из трех шкатулок. Теперь она мертва, а шкатулка, что была с ней, пропала. Сестру Цецилию убила сама Кэлен. В результате из четырех ее первоначальных похитителей осталось двое: сестра Улисия и сестра Эрминия. Но были и другие сестры Тьмы, которых Джегань держал под своим контролем.
– Кто мог привести шкатулку в действие? – спросил Джегань, насмотревшись на дворец, возвышающийся на плато. И было не вполне ясно, требовал он ответа от сестер или просто размышлял вслух.
Сестры Улисия и Эрминия лишь обменялись взглядами. Элитная стража стояла как высеченные из камня часовые. Люди из ее особой охраны медленно прохаживались взад и вперед, а ближайший из них, особо внимательно следивший за Кэлен, бросал в ее сторону надменный самодовольный взгляд всякий раз, когда начинал двигаться в противоположном направлении. Кэлен хорошо знала этого человека, знала его привычки. Это был один из наименее сообразительных ее стражей, подменяющий эту способность высокомерием.
– Ну, – наконец произнесла сестра Улисия в тревожном затянувшемся молчании, – это должен быть кто-то, обладающий обеими сторонами дара – как магией Приращения, так и магией Ущерба.
– За исключением сестер Тьмы, которые все у вас здесь, при себе, ваше превосходительство, – добавила сестра Эрминия, – я не знаю никого, кто способен справиться с подобной задачей.
Джегань посмотрел на нее через плечо. Тот солдат был не единственным, кто безосновательно относился к другим с высокомерным превосходством. Джегань был куда хитрее сестры Эрминии; она же была недостаточно умна, чтобы понимать это, но при этом довольно сообразительна, чтобы по выражению глаз Джеганя определить, что его взгляд говорит о том, что она солгала ему. Она перепугалась и моментально замолчала под этим испепеляющим взором.
