Юрий Никитин - Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)
Томас медленно обернулся. Рыцари смотрели с недоброжелательством, кое-кто с вызовом. Даже те двое, что любезничали с женщиной, повернулись в его сторону и воинственно крутили усы. Женщина смотрела на Томаса с интересом.
Огромный грузный рыцарь, похожий на быка, научившегося ходить на задних копытах, проревел угрожающе:
– Ну что застыли, сэр Томас, умелый подхалим и похититель чужих земель?.. Страшно?
– Как льву перед шакалом, – ответил Томас. – Итак, сэр шакал, вы забыли назваться. Весьма трусливо, не так ли?
– Сэр Регерд, – проревел рыцарь с угрозой.
– Итак, сэр Регерд, – ответил Томас холодно. – Какое оружие выбираете?
– Меч, – ответил быкообразный. – Этого достаточно для рыцаря.
– Так это для рыцаря, – ответил Томас. – Вам этого будет мало. Хорошо, я докажу, что вы не рыцарь, а срань болотная. Где?
– На заднем дворе, – ответил сэр Регерд. – Если не трусите.
– Сейчас?
– Да. С момента вашего появления хотел вбить вашу улыбочку вам обратно в глотку.
– Так за чем же дело? – спросил Томас.
Они вышли во двор, трое дворян зажгли факелы и встали по сторонам площадки. Сэр Регерд сразу же ринулся в атаку. Он наносил удары быстро и умело, Томас некоторое время стойко выдерживал натиск, он не новичок в боях, чтобы раскрываться сразу, а едва увидел манеру боя этого завсегдатая турниров, сам перешел от защиты к нападению. Умельцы, а зачастую и победители в турнирах оказываются никудышными бойцами, где дерутся насмерть. Ну, не совсем никудышными, однако есть разница, когда стремишься сбить противника с седла, чтобы захватить его коня и доспехи, и когда бьешься так, чтобы обязательно убить врага. Именно врага, а не противника.
Сэр Регерд содрогался от ударов Томаса. Щит трещал, от него отскакивали крупные куски. Сэр Регерд начал пятиться, а когда пропустил два страшных удара, потрясших его до пят, вскричал:
– Я сдаюсь!..
– Что-что? – спросил Томас и ударил со страшной силой в голову.
Сэр Регерд успел подставить меч, но лезвие меча Томаса перерубило с хрустом, словно толстую сосульку, голова сэра Регерда дернулась, он упал на колени, потом завалился на спину.
Из-под вмятой решетки забрала, откуда обильно потекла кровь, донесся слабый стонущий голос:
– Я… сдаюсь… сдаюсь…
Томас выхватил из ножен мизерикордию.
– Сдавайтесь, сэр!
– Сда…юсь…
– Ну, – сказал Томас, – раз не хотите сдаваться, отправляйтесь в ад!
Он быстро вставил узкое трехгранное лезвие в щель и, придерживая одной рукой, сильно ударил кулаком по рукояти. Мизерикордия погрузилась, как он прикинул, не просто в мозг, а уперлась в стальной затылок шлема.
Вокруг была тишина, Томас поднялся и обратил внимание, что все смотрят не на него, а на галерею. Там стоит Олег с заряженным арбалетом и нехорошей улыбкой.
Олег сказал сверху с лицемерным сочувствием:
– Какой грохот по железу, меня тоже оглушило… Вижу, как рты разевают, но слов не слышу. Ничего, сейчас пройдет.
– Да, – ответил Томас, отводя глаза, – сейчас все пройдет.
Олег чуть ухмыльнулся, кивнул на гостей, что с великой неохотой вкладывали мечи в ножны.
– Кажется, нас догнали? – поинтересовался он спокойно.
– Кажется.
– Тогда надо уносить ноги, – ответил Олег.
– Заскочу в конюшню, – ответил Томас торопливо, – таких коней оставить – преступление.
– Только быстро…
Он оборвал себя на полуслове, из здания выбежали латники в добротных доспехах, с топорами и щитами, все рослые, настоящая дворцовая стража. Передний закричал при виде Томаса и Олега:
– Вот они!.. Убейте!
– Да, – прорычал Томас. – Всего лишь.
Первый латник умер, только поднимая меч, второму Томас разрубил голову в шлеме, даже не обменявшись ударами. Сбоку послышались яростные крики, там крушил все на своем пути Олег, Томас выкрикнул имя Пресвятой Девы, покровительницы рыцарей, ринулся, как озверевший бык, с такой скоростью нанося удары, словно в руке не рыцарский меч, а легкая сарацинская сабля. После каждого удара трещали щиты, кто-то вскрикивал и падал с разрубленной головой или отсеченной вместе с плечом рукой. Его тело содрогалось от частых ударов, но булатный панцирь даже не прогнулся, а меч все рубит и рубит, кровь хлещет из разрубленных тел, как из кабанов, на стенах красные брызги, под ногами хлюпает… и вдруг оставшиеся, не выдержав яростного напора, бросились в стороны.
– К воротам! – крикнул Олег.
– А кони?
– Какие кони? – ответил Олег, он срубил еще одного. – Мы сами кони!
Из караульной башни ворот высыпало человек пять, сами ворота закрыты, решетка опущена. За спиной от здания донесся яростный крик, из парадного входа выскакивают уже не простые ратники, а вооруженные гости.
Олег оглянулся затравленно.
– Не успеваем…
– Так примем бой! – воскликнул Томас.
– И это все, на что ты годен?.. Следуй за мной!
Голос был таким, что у Томаса и мысли не возникло ослушаться, он вбежал за Олегом в полутемное помещение бездумно, пронесся следом через комнатки прислуги, перед ними в страхе разбегались стряпухи, прачки, отпрянули к стенам два углежога с черными мешками. У одного завязка на мешке лопнула, крупные угли покатились по полу, звучно лопаясь под сапогами.
Олег с разбега вышиб запыленную и затянутую паутиной дверь, исчез в полутьме, что перешла в тьму полную, непроглядную, оттуда донесся его злой голос:
– Не отставай, черепаха!
Далеко впереди вспыхнул красноватый свет смоляного факела. Олег уходил с мечом в одной руке и факелом в другой по узкому коридору. С грохотом вышиб еще одну дверь, а дальше ступени повели вниз, откуда пахнуло сыростью.
Томас бежал следом, наконец вспомнил, что таким голосом принц Готфрид Бульонский посылал их, усталых и замученных, на прорыв сарацинского войска. И отряд крестоносцев прошел через несметное полчище, как горячий нож сквозь глыбу масла, вышел к своим и захватил по дороге двух знатных пленников.
– Не отстаю, – прокричал он звонко. – Я тебе пятки оттопчу!
Ход привел в мрачную захламленную галерею с застойным затхлым запахом. Томас догнал Олега, тот пробирается осторожно, смотрит под ноги, светит факелом в стены.
– У тебя глаза хорошие? – спросил он. – Смотри по той стороне, я – по этой.
– Что это за коридор? – спросил Томас. Он оглянулся. – Почему за нами не гонятся?
– Трусят, – ответил Олег.
– Я так и знал, – сказал Томас с презрением. – А еще на поединок…
– Здесь древние твари, – объяснил Олег. – Это пострашнее, чем смерть от меча.
Он ускорил шаг, Томас споткнулся, а когда поднялся, отсвет факела падает уже из-за поворота. Донесся раздраженный голос:
– Ты где? Все отдыхаешь?
– Я между двумя каменными ящиками, – радостно прокричал Томас, – только железными!
В голосе отшельника ясно звучало раздражение.
– Дикий ты, как все христиане. Это не ящики, а дивно украшенные лучшими мастерами гробы древних вождей пиктов. Тот, что справа, принадлежит Концеляниускису, а тот, что слева, самому Угнолыртуксу.
Томас спросил ядовито:
– Это ты их прикончил?
– Грубый ты, – ответил Олег хмуро, – я ведь мыслитель, а не этот… мечемахатель.
– Да, конечно, – согласился Томас, – это они сами закололись мечами, а ты только рядом стоял, верю… Надеюсь, от грохота не проснутся?
– Не хотелось бы, – откликнулся Олег. – Хотя кто знает…
Томас сказал с беспокойством:
– Тогда надо выбираться как-то! Я мертвых что-то не совсем обожаю. В смысле не свежих мертвых, эти безопасные, а давно мертвых…
– Не отставай, – донесся напряженный голос. – За нами не спускаются лишь потому, что здесь нечто более опасное, чем твой меч.
Томас, ушибаясь и падая, но держа меч наготове, поспешил на голос. К счастью, Олег остановился и ощупывал стену. Пробормотал разочарованно:
– Не здесь… и не здесь…
Томас спросил с ядовитым сочувствием:
– Уже и забыл, где ловушки ставил…
– Я здесь первый раз, – огрызнулся Олег. – Но я говорил, все строят одинаково, как пчелы соты. Хоть и не подсматривают друг у друга. И все уверены, что уж они-то придумали что-то необычное. Идиоты.
Он двинулся вдоль стены, черная тень металась от стены к стене, пальцы Олега трогали покрытый склизким мхом камень, иногда ударял кулаком, но всякий раз Томас слышал только разочарованное бормотание, отшельник шел дальше, а Томас чувствовал, как от страшного напряжения немеют мускулы.
Меч стал тяжелым, перекинул в другую руку, глаза шарили не по стенам, как велел Олег, какие там таинственные знаки, как будто он отличит их от нетаинственных, а вот что-то там впереди черное шевельнулось в темноте…
Но Олег проходил мимо, однако Томас не успевал перевести дыхание, как снова что-то выглядывало из тьмы, вращало огненными глазами, даже шептало жутким голосом.
Ноги начали подкашиваться, он слышал свое тяжелое дыхание, потерял счет поворотам, спускам. Дважды Олег вроде бы находил тайные ходы, трижды пробирались на четвереньках, пока находили место, где удавалось распрямить ноющие спины, и вдруг впереди блеснул свет, настолько невероятный, что Томас прошептал в великом удивлении:
