Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет
Со временем Фима привык выполнять все эти странные для возможного стороннего наблюдателя ритуалы регулярно: меняя ход будущих событий так, как ему этого хотелось. Правда, меняя только для себя. На судьбу других людей он влиять не мог, не представлял, как это сделать.
К двадцати годам Амфибрахий Сатаров проштудировал чертову уйму литературы по интересующему его вопросу энергетики пространства – от псевдоисследований псевдоученых до вполне себе серьезных трудов по квантовой физике. Но его дар не стал для него понятней. Все, чему Фима научился, он постиг только на собственном опыте, путем бесконечных попыток и постоянных наблюдений. И он не мог не чувствовать необозримость океана тайных знаний, оставшихся от него скрытыми… Некому было помочь ему разобраться!
Впрочем, и те навыки, что он сумел приобрести, оказались поразительными. Фима научился, ни много ни мало, формировать собственное ближайшее будущее.
Просто говоря – он загадывал желания, и они исполнялись; с разной степенью точности, но всегда неизменно.
Обстоятельства послушно складывались таким образом, что реальность подстраивалась под Амфибрахия Сатарова. Необходимая денежная сумма обнаруживалась в подкладке старого пальто или в потерянном кем-то кошельке, толкнувшемся ему под ноги в уличной толкотне, или в кассе почтового отделения, где он купил лотерейный билет. Уголовники, ищущие добычи, да и просто пьяные хулиганы избегали появляться в привычном ареале своего обитания в то время, когда там случалось бывать Фиме. В институте на экзамене ему попадался именно тот билет, который он учил. Даже старшина Попадайло, гроза и ужас воинской части, где проходил срочную Фима, свирепый ротный старшина Попадайло, известный садист и пьяница, самим фактом своего существования нарушавший гармонию бытия, ни разу за все годы службы Амфибрахия не удостоил его ни единым внеочередным нарядом…
Кто бы другой на месте Фимы выстроил блестящую карьеру, ограбил бы действительность, выкачав из нее какие только возможно привилегии, поднялся бы до необозримых высот, подчинив себе все и вся. Но Амфибрахию Сатарову ничего такого не хотелось. Реальность и без того исправно подчинялась ему – чего же больше? Ему достаточно было одного осознания: что он способен достичь, чего пожелает. Кому и зачем доказывать это на практике? Разве истинный властелин посылает подданных на смерть или дарует им полцарства только ради того, чтобы лишний раз убедить себя, что он – властелин?..
И в конце концов Фима пришел к выводу, к которому рано или поздно должен был прийти человек его воспитания и склада ума: если он такой, какой есть, значит, это зачем-нибудь нужно? Уж конечно не для того, чтобы он выстроил себе дворец, набил его бриллиантами и завел в нем гарем…
И надо же было такому случиться, что именно в этот период своей жизни Фима узнал о существовании интернет-сообщества «so-ratnic.ru».
Спустя несколько дней он больше уже не сомневался в том, зачем это высшие силы наделили его недоступными другим способностями. Собственное предназначение открылось ему. Оставалось самое главное: понять, как он, двигая своими «рычажками», сможет воздействовать на реальность не только собственную, но и других людей. Он чувствовал, что это возможно; более того, он чувствовал, что научиться такому – и есть конечная цель его жизненного пути. А еще он чувствовал, что вот-вот появится рядом с ним кто-то, кто поможет ему, разъяснит и покажет все, до чего Фима не сумел дойти силой своего дара.
И все окончательно стало на свои места тогда, когда Амфибрахий Сатаров впервые попал на Чудесный холм (в тот момент, впрочем, не обретший названия, безымянный), когда увидел причудливые металлические фигуры, расставленные вокруг котлована для фундамента грядущей палестры. Он моментально догадался о том, что это за фигуры и для чего они предназначены. И подойдя ближе к одной из диковинных конструкций, замер в восхищении. Такого рода рычагов для управления потайным механизмом бытия – рукотворных рычагов! – ему никогда раньше видеть не доводилось. Сколько же энергии они должны высвобождать?! Энергии для всех, не для одного!
На несколько минут он замер в восхищении, подобном, наверное, восхищению древнего изобретателя, только-только додумавшегося обращать силу речной воды на вращение лопастей примитивной мельницы и вдруг узревшего двигатель внутреннего сгорания.
Из блаженного ступора Амфибрахия Сатарова вывел прозвучавший за спиной голос:
– Ты что-то в этом понимаешь?
Фима обернулся. Так он впервые воочию увидел Олега Гай Трегрея, о котором столько слышал раньше…
Глава 5
«Десятка» прокатилась несколько километров по лесной подпрыгивающей дорожке и уперлась в опущенную стрелу шлагбаума, объехать который не представлялось возможным – слишком близко подступали деревья к дорожным обочинам.
Игорь Двуха вышел из автомобиля, пару раз подпрыгнул, разгоняя кровь в затекших ногах, пробил молниеносную «двойку» в несуществующего противника, с удовольствием глотнул сырого и терпкого негородского воздуха и шумно, длинно выдохнул:
– Кр-расота!..
Небо здесь было каким-то особенно высоким и светлым, каким-то средневеково-нетронутым. Деревья леса, мокрые, замшелые по низу стволов, неподвижно высились вокруг подобно развалинам древнего замка. И тихо было. Только слышался откуда-то издалека тяжелый шум большой воды.
Перепрыгнув зафиксированную амбарным замком стрелу шлагбаума, Двуха продолжил путь пешком. И когда впереди в просветах между деревьями замелькали свинцовые просветы близкой реки, дорожка резко свернула, нырнув опять в сырую гущу леса, и скоро уперлась в изрядно поржавевшие ворота, намертво вписанные в бетонную обшарпанную стену высотой не менее двух метров.
На воротах имелась неказистая фанерная табличка, заметно полинявшая от дождей.
«Волжский берег», – сообщала табличка. – Туристическая база».
– Точно по адресу… – удовлетворенно кивнул сам себе Двуха. И подергал залязгавшую створку.
Ворота оказались заперты изнутри. Двуха постучал – сначала кулаком, потом ногами. Ни в первый, ни во второй раз никакой ответной реакции с той стороны ворот он не уловил. Тогда он подпрыгнул с места и в кувырке перемахнул двухметровую стену, не коснувшись ее.
«Никакой Амфитеатр так не сможет… – приземлившись, с удовлетворением подумал Игорь. – Пусть он в психоимпульсах всяческих и кумекает, а на деле что-нибудь показать – кишка тонка!»
Он быстро оглядел просторный двор, в котором оказался. Прямо напротив него тянулись тусклые и низкие гаражи, на каждом из которых темнел такой же замок, как на стреле шлагбаума. Поодаль от гаражей громоздилась уродливая куча, накрытая грязным брезентом, из-под которого высовывались, будто кости скелетов, части ржавеющих катамаранов, лодочные носы, обломки весел… И довершало всю эту унылую картину одноэтажное строение вполне барачного типа – с мутными окнами, стенами, облупившимися крупной чешуей давней покраски, покосившимся деревенским крыльцом, над которым неровно и размашисто было выведено: «Добро пожаловать!»
«Да плевали мы на ваших Амфитеатров! – додумал свою внезапную мысль Двуха. – Подумаешь! Сами справимся! Отыщем Охотника, доберемся и до Хранителей! Главное – ниточка есть! Сейчас вот прошерстим эти фирмочки, через которые забугорные финансы обналичивались, уж хоть что-нибудь да и вскроется. Молодцы москвичи, быстро нашли эти фирмочки. Магазин сантехники «Триумф-1», туристическая «Волжский берег» и салон интим-товаров «Штучки-дрючки». По меньшей мере, еще какая-нибудь ниточка обнаружится… Не может быть, чтобы не обнаружилась! Если тщательно-тщательно, досконально-досконально… Все счета, всю документацию вообще, всех сотрудников, партнеров, все-все… Переболтаем эти фирмочки и вытряхнем дочиста, как ящики стола. Тут уж Нуржан расстарается со своей ментовской корочкой и служебным доступом к базе данных МВД. А Сомидзе ему поможет. А москвичи подстрахуют – уж их-то ксивы точно лишними не будут… А я – пока они с бумажками разбираются – личными визитами займусь, понюхаю да посмотрю. Уж если что подозрительное встретится, за что зацепиться можно, это от меня не уйдет. Вот с этой туристической базы и начну, с «Волжского берега». Ну не со «Штучек-дрючек» же начинать, в самом деле? Что там нюхать? Резиновые члены? Хватит с меня на сегодня резиновых членов, отдохнуть от них неплохо было бы…»
Двуха обошел гаражи, подергал замки. Приподнял брезент, потянул один из катамаранов за ржавую лапку… Он не оглядывался на мутные окна одноэтажного строения, но ясно чувствовал: оттуда за ним пристально наблюдают. Поэтому не стал упорствовать в своем намерении отыскать что-либо необычное, а нарочито растерянно помыкался еще из стороны в сторону, ожидая, пока на него обратят внимание. И, так и не дождавшись этого, направился наконец к покосившемуся крыльцу.
