Наталья Болдырева - Два сердца Дио
Мужчина в штурмовой броне поднял автомат, но тот, которого звали Виктор, остановил его:
– Веня, нет. Он убьет девушку.
Тот нехотя опустил оружие.
– Разумно, – в голосе Бориса звучало удовлетворение. – Всем бросить оружие! Ты тоже бросай пистолет!
Дио опустил взгляд. Не лучший стрелок, он только что дважды промазал, стреляя с гораздо меньшего расстояния, почти в упор. И он не мог рисковать жизнью Шуры, хотя прекрасно понимал, та не будет в безопасности, покуда Борис жив. Урок, усвоенный на арене, был слишком жесток, но вполне нагляден. Схарматы не знали честной игры и меняли правила так, как им было удобно. Дио медленно присел, опустив пистолет на ступени, и так же медленно поднялся. Рядом с ним точно так же разоружались бойцы штурмовой группы. Дио смотрел на Шуру. В глазах ее не было страха. Только боль. Эта боль ранила Дио, будто была его собственной. Сердце мучительно сжалось. Дио сделал шаг вниз по ступеням.
– Стоять! – Борис попятился, увлекая девушку за собой. Рука с пистолетом вынырнула из-за ее спины, и черное дуло смотрело теперь прямо на Дио. Дио замер послушно, тихо радуясь невольной удаче. – Стоять, – повторил Борис. Взгляд его бегал с одного на другого. Потом он снова посмотрел на Дио. – В следующий раз, дружочек, стреляй в голову, если уж хочешь кого-то убить. – В голосе его звучала насмешка. Дио молча кивнул. Он уже прочувствовал свою ошибку в полной мере. – Где Флегонт? – Взгляд схармата вновь заметался.
– Не знаю, – ответил Дио. – Вы ушли, и я его больше не видел.
– Здесь! Здесь! – сдавленный крик схармата раздался из темной глубины вестибюля. – Я здесь, – причитал Флегонт, пробираясь к выходу.
Дио даже не обернулся посмотреть. Он не спускал глаз с Бориса и Шуры. Девушка пришла немного в себя. Она уже тверже стояла на ногах, не падая на хаосита всем своим весом, но боль в ее взгляде никуда не ушла, став лишь сильнее и глубже. «Что случилось? – спрашивал себя Дио. – Что успело случиться с ней?» Он узнал эту боль. Он уже видел такие глаза у Тары. Он сам испытывал нечто подобное, потеряв единственного близкого ему человека. И боль Шуры отзывалась в нем эхом этой забытой уже боли.
– Флегонт! Выбросьте вы уже эту банку, раз все равно не можете пользоваться ей! – Голос Бориса звенел от ярости. – Почему вы не сделали ничего до сих пор?
– Он боится, – ответил Дио с полуулыбкой, затылком видя, как трясущийся от страха схармат пробирается между живыми и мертвыми, стараясь держаться подальше от каждого и прижимая к груди колбу с бьющимся сердцем.
Глаза Шуры распахнулись шире, и Дио понял, что она увидела его настоящее, живое сердце. Понял, что Флегонт подошел достаточно близко. На минуту Дио отвел от нее взгляд. Повернулся и, глядя Флегонту прямо в глаза, произнес, улыбаясь все так же:
– Он знает, что я – Губитель. Очень страшно выступать против таких могущественных сил.
Флегонт отшатнулся, запнувшись о ступеньку и чуть не упав. Безграничный ужас читался в его взгляде, прикованном к лицу Дио. Тот улыбнулся шире, и Флегонт, не выпуская из рук колбы с сердцем, сбежал вниз по ступеням, стремясь оказаться подальше от того, кто внушал ему такой страх. Дио вновь перевел взгляд на Шуру. Та больше не смотрела на него. Как завороженная, она смотрела на сердце, бьющееся в колбе, на дергающийся с каждым ударом арбалетный болт. Дио стало так больно, как не было еще до сих пор.
– Смотри на меня! – крикнул Борис. – Еще успеешь налюбоваться своей кралей. – Дио послушно взглянул в глаза схармата. – Сейчас ты вызовешь сдвиг, перенесешь нас всех на Аррет. Этих, – Борис кивнул на бойцов штурмовой группы, – можешь оставить здесь. Мне осточертел мир без капли магии. Я хочу почувствовать хоть толику былой мощи. Ты сумеешь это сделать, дружочек, я знаю. Иначе я убью твою девку.
Дио смотрел, понимая: Борис убьет Шуру в любом случае. Он привел ее сюда, чтобы убить, и сделает это, как только Шура исполнит свою роль рычага, которым можно управлять Дио, давить на него, заставляя подчиняться приказам. Схармат был одержим этой мыслью. Дио читал в его глазах предвкушение скорой расправы так же ясно, как боль потери в глазах Шуры и ужас смерти в глазах Флегонта. Борис хотел реванша. Он не умел проигрывать и не мог простить Дио своего поражения. Все остальное для него было не так уж важно.
– Я сделаю это, – ответил Дио. – Обещай, что отпустишь девушку, и я сделаю это.
– Обещаю, – на губах схармата заиграла улыбка.
«Лжец», – подумал Дио, глядя, как начинает дрожать и подпрыгивать мелкая крошка иссеченного выстрелами камня на ступенях крыльца. Сделать это сейчас было действительно просто. Огромное желание и воля. У Дио достало бы и того и другого, чтобы сдвинуть весь мир, не говоря уж о маленьком горном поселке. Лишь бы Шура была в безопасности.
– Дио, нет! – черноволосая женщина качнулась к нему, и пуля тотчас ударила ей под ноги.
– Всем стоять! – Борис кричал, пытаясь перекрыть стон содрогающейся земли. – Убью следующего, кто попробует ему помешать!
Женщина замерла послушно, но Дио слышал ее громкий шепот за спиной. Она говорила что-то быстро на чужом незнакомом языке, и Дио молил Губителя помочь ему закончить все раньше, чем она сумеет остановить его. Стоять на лестнице становилось все сложнее. Ступени ходили ходуном. Кто-то оперся о парапет, боясь упасть и покатиться вниз. Трещали не выдерживавшие напряжения перекрытия, а потом крыша здания с грохотом провалилась внутрь. Там, где горело что-то, взметнулся к небу новый столп пламени и загудел, расползаясь шире, огонь. Земля дрожала. Казалось, деревья подпрыгивают на месте, а дорога колышется студнем. Флегонт упал на колени. Его дикий животный вой вплетался в вой ветра.
Дио не видел ничего. Он смотрел только на Шуру. Распахнув глаза от ужаса, она глядела ему за спину, туда, где рушилось, схлопываясь внутрь, здание главного корпуса, где, гудя, горел лес и пристройки. Где, закручиваясь спиралью, стремительно неслись тучи, и взблески молний сверкали из самого сердца циклона.
«Посмотри на меня! – мысленно кричал Дио. – Посмотри на меня!» Он не мог отпустить ее, не увидев еще раз глаз. И она услышала его немой призыв. Когда девушка взглянула на Дио, мир схлопнулся черной воронкой. Вихрь пронесся по кронам деревьев, пригибая их к самой земле. Ветер ударил в лицо наотмашь. Голова Дио дернулась, он невольно зажмурился.
Открыв глаза, он увидел Бориса. Тот стоял, распахнув удивленно руки и глядя в пространство перед собой. Шура исчезла. Пропала, как будто ее и не было. Пропала вместе с половиной лечебно-профилактического комплекса «Олений Ручей».
Будто сметенная тайфуном, база была пуста. Антрацитовой грудой в сером сумраке утра темнели обломки нескольких зданий. Все так же полыхал за спиной лес, бросая кругом ярко-алые отсветы огня. А из клубящихся туч стремительно спускались на землю, пришпоривая горячих коней, яростные всадники Дикой Охоты. Закусив удила, неслись скакуны, и клочья облачной пены падали с крутобоких коней. Седой одноглазый воин на великолепном восьминогом скакуне несся, вырвавшись вперед на полкорпуса. Конь его светился чисто-белым светом точно так, как Великий Орлангур во сне Дио сиял чисто-золотым.
– Торбьорн! – громоподобно взревел воин, мчавшийся к земле в свете молний, и лицо Бориса исказила гримаса ужаса. Он обернулся, уставившись на мчащихся к нему всадников. Вскинул руку с оружием, давя на спусковой крючок. Прогремело пять выстрелов, и в ответ им прогремел голос небесного всадника. – Наконец-то мы снова встретились! – В громовых раскатах звучало торжество. Одноглазый воин рванул рукоять, вынимая из ножен золотой, словно солнечный луч, меч, и, вспоров пелену облаков, опустился клинок, надвое разрубая парализованного ужасом схармата.
Флегонт закричал, увидев, как рухнули перед ним две половинки, бывшие еще недавно человеком. Не выпуская из рук колбы с сердцем, схармат вскочил на ноги и побежал, не разбирая дороги, прочь. Дио присел, подхватив со ступеней отнятый у Бориса пистолет. Не думая ни о чем, он выстрелил дважды: в спину схармата и в его голову. Он не промазал, несмотря на все разделявшее их расстояние. Флегонт запнулся. Полетел наземь, выпуская из рук стеклянную колбу с сердцем. Дио спокойно смотрел, как падает на асфальт, вдребезги разбиваясь, сосуд. Грудь его разорвала невозможная боль. Он упал на ступеньки, скатился к подножию лестницы, опрокинувшись на спину. Над головой его кружили, едва не задевая копытами, небесные кони. И единственный уцелевший глаз воина смотрел, заглядывая Дио прямо в душу.
– Кто это? – пророкотал он. – Я чувствую в нем силы хаоса!
– Дима! – закричала черноволосая женщина, бросаясь к предводителю Дикой Охоты. – Дима Волков! Схарматы сделали с ним это, но он наш! – Она кричала, силясь перекрыть ураганный свист ветра, поднятого небесными всадниками.
