Терентий Гравин - Азарт
Уже через полчаса осторожной, осмотрительной езды мы с Гнедым оказались на месте. Проехать верхом непосредственно к валунам возможности не было – вокруг слишком пересечённая местность, сплошные уступы, ямы и мешающие корни низкорослых деревьев. Поэтому я оставил коня в пятидесяти метрах от валунов, уговорил его не нервничать и не рваться с привязи и зашагал с мечом и щитом в сторону вновь раздавшегося, теперь уже совершенно чёткого гудка. Кажется, трубили в горн или в охотничий рог, и я молил всех местных богов, чтобы попавшее в яму существо оказалось человеком.
«А весьма и весьма желательно, чтобы сюда попала женщина, – вдруг пустился в фантазии. – В меру молодая… симпатичная… не злая… покладистая… – Я даже остановился на месте, сглатывая набежавшую слюну и сам себе поражаясь: – Однако! Максим-Адриано свет Сергеевич! Опасно тебе иметь такое молодое, полное гормонов тело! Ещё и не увидел никакой женщины, а что-то уже мешает нормально двигаться? Э-э-э… Давай, брат, губу закатывай на место! Понимаю, что соскучился по этому делу, но терять над собой контроль нельзя! Быстро успокоился! Вспомнил противную пасть Поедателя! О… молодец. Теперь топай и по сторонам посматривай!»
Внушение подействовало. Воспоминание о премерзкой харе волной отвращения прошло по телу, моментально гася излишнее перенапряжение отдельных участков. Двигаться ничего больше не мешало.
Опасность возле ловушки могла оказаться совсем не надуманная. Поэтому, приблизившись, первым делом обошёл валуны по периметру, держа от них дистанцию метров десять. И только убедившись, что со времени прошлого посещения ничего не изменилось, решился на быстрый нырок в щель:
«Смотреть – не больше минуты! – приказывал я сам себе. – Никто ведь не подстраховывает и окрестности не осматривает!»
Когда я протиснулся между валунами, выставил голову над краем ловушки и уставился вниз, то «завис»… Ибо было что рассматривать и чему удивляться.
Разорванная взрывом и частично обугленная лошадь. Два мёртвых тела, пусть и не настолько обгорелых, как лошадь, зато узнаваемые: лысые гномы. Ещё одно тело, тоже мёртвое, но просто сильно окровавленное, принадлежало существу, похожему на орангутанга. В том, что оно разумное, сомнений не оставалось: сапоги, шорты из грубой материи, широкий пояс и ремни, крест-накрест пересекающие мощную грудь. Чуть обок от знатно рассечённого черепа лежал шлем, похожий на ведро, только с вырезом для лица. В сжатой ладони – рукоять огромной, тяжеловесной сабли. Ну и вся поза… Такое ощущение, что «обезьян» погиб именно здесь.
Чуть в стороне от этого натюрморта, на расстеленном во всю свою площадь красном плаще, сидел воин в богатых одеждах и рыцарских латах, настолько вымазанных в крови и грязи, что различить их первоначально белый цвет можно было с большим трудом. Воин опирался спиной на стену, голова склонилась на грудь, а в руке был зажат охотничий рог. Покойник. Но не мог же он трубить совсем недавно с такой силой, а потом сразу умереть?!
Как только я задал себе этот вопрос и посчитал осмотр завершённым, тут же подал назад. И не просто осмотрелся с одной точки, а не поленился дать полный круг вдоль периметра ловушки, часто замирая на месте и присматриваясь к мелким деталям ландшафта через бинокль. Убедившись, что напасть на меня никто не готовится, вновь ринулся на осмотр несчастных, попавших в смертельную западню. Я подполз с другого места, чтобы лучше рассмотреть лицо рыцаря.
В этот момент он очнулся, поднял голову, облизнул пересохшие губы и собрался трубить. И дёрнулся от неожиданности, когда до него донёсся мой спокойный голос:
– Хорош дудеть! Лучше рассказывай, кто такой и что тут делаешь?
Конечно, я не собирался оставлять человека в беде и уже сейчас лихорадочно продумывал, как его оттуда вытащить. Особенно если он тяжело ранен и сам не сможет содействовать своему спасению. Но некие навыки первого общения с разными личностями заставляли меня действовать с напором, пытаясь сразу выяснить подноготную человека, прощупать его характер и понять его глубинные замыслы. Называется: психология верховенствующей стороны. А уж в моём верховенстве никто не рискнул бы засомневаться.
Сразу стало ясно, что внизу тёртый калач. Мужик совершенно не спешил передо мной отчитываться, а стал давить на жалость:
– Пить! Умираю!..
– Хорош врать! – прикрикнул я на него. – Вчера ливень лил, так что жажды у тебя нет!
– Но я ранен… потерял много крови… – возмутился воин и мучительно, явно показательно застонал.
– Пока ничем не могу помочь! Честно! Но всё равно ты о себе расскажи, иначе не знаю, есть ли смысл мчаться за помощью и тебя спасать.
– А я где? – Ну этот вопрос меня уже вывел из себя окончательно:
– В Караганде! Или ты что, оголтелый иудей и не можешь толком ни на один вопрос ответить?!
Неожиданно лицо незнакомца озарилось радостной, искренней улыбкой:
– Земля!!! – заорал он, словно его сразу в несколько мест шилом кольнули. – Родной ты мой! Ты откуда?!
Я уже и сам понял, что разговариваем мы на русском и слова воспринимаются без ненужной конвертации в сознании. Но отчаянное нежелание мужика отвечать на мои вопросы уже не взбесило, нет, а просто сделало невероятно равнодушным, закоренелым циником и пофигистом:
– Ладно, не хочешь говорить… прощай! – молвил, да и сдал назад, выползая из щели между валунами. Пока поднимался на ноги да по сторонам осматривался, из ямы неслись вперемежку отчаянные вопли, оправдания, просьбы прощения, матерные слова и мольбы сжалиться над попавшим в беду человеком:
– Эй, чувак! Кончай издеваться! Мне тут и в самом деле не лафа! Вначале мне показалось, что ты – простой НПСник, вообще без уровня, потому и подумал, что сейчас дашь задание или квест. Думал, что ты и сам видишь моё имя, уровень и специализацию, я ведь их не скрываю. Тем более что меня в клане ещё называют Великим Нагибатором, потому что мне почти нет равных. Но это я не хвастаюсь, ты не подумай!.. Прости, если чем ненароком обидел, и поверь, что не со зла, а по недоразумению! Эй! В мать твою влюбись! Не уходи! Вернись! Озолочу! Умоляю, помоги мне! Тут явно какая-то ошибка в системе. Жуткий баг! И эти, что со мной попали, – умерли, но не исчезают, и горы костей с трупами, всё здесь страшно до омерзения! И меня уже колбасит, как простого смертного!..
Всё это, в разных вариациях и разными словами, повторилось раза три, пока я вновь не обошёл овал валунов и тщательно не осмотрелся вокруг. Нужное дело, но бедняга, сидящий в яме, оставался в неведении моих действий и в конце концов сорвался на истерику. Слушать подобное было уже выше моих сил, и я нырнул в другую щель и сразу рявкнул как можно строже, хотя на душе кошки скребли от сочувствия:
– Кончай орать! Не то гули сбегутся на кормёжку. Или ты быстро, чётко рассказываешь всю свою биографию: где, что делал, и как тебя сюда угораздило попасть, или я ухожу! Начал! И учти, остановишься – я сматываюсь отсюда.
Ещё молодой в принципе мужик, может, чуть больше тридцати лет на вид, уже стоял, опираясь на обломок копья, размазывал слёзы, пытаясь меня рассмотреть, и поспешно кивал на каждое моё распоряжение. И как только я умолк, зачастил словами:
– Мой никнейм Чайре́вик, сто тридцать второй уровень, воин-маг со званием паладин, добавочная специализация – артефакторщик. В игре «Центр Вселенной» уже шестой год, состою в клане «Призрачные инквизиторы». Точка постоянного возрождения – главная крепость нашего клана. Попал сюда, когда уходил от многочисленной погони. Силы и так были не равны, да ещё этим дятлам… – он кивнул на гнома и «обезьяна», – удалось загнать меня в тупик. Пришлось принимать последний бой. И я решил использовать весьма капризный артефакт «Изгнание». Древняя штука и, как утверждал наш главный маг, часто непредсказуемая во время активации. Обычно он вводит во временный паралич всех врагов в радиусе десяти метров. Но в моём случае что-то пошло не так, и мы всем скопом провалились именно сюда. Хорошо, что остальные не попадали следом, там уже около двух десятков вражин пёрлось за нами… Ну, тут-то я с этими тремя справился… – попытавшись сменить позу, рыцарь непроизвольно скривился, – …почти легко. Но вот дальше – сплошные непонятки.
И он честными-пречестными глазами уставился на меня, словно я ему папа родной. Издевается или головой сильно ударился?
Ладно, сейчас проверим:
– Слушай, любезный Череви-и?..
– Чайре́вик! – подсказал он чуть ли не с подобострастием.
– Гут! Пусть будет Чайре́вик… пока! Но объясни мне: ты мой вопрос о биографии правильно понял или под больного амнезией косишь?
– Так я всё рассказал! Господин?.. – видимо, вспомнил, что в любой игре вежливость приветствуется.
– Зови меня Максим-Адриано, – представился я, тут же позволяя: – Или Гром. Но сейчас хочу повторить свой вопрос в последний раз: где ты родился?
