Ян Бадевский - Мастер ножей
Мы мчались, скользя над брусчаткой. Сон разума позволял проделывать такие вещи. А еще этот сон любил порождать чудовищ.
Улица шла под уклон. Океан шумел совсем близко – я уже различал впереди его чернильную громаду, пытавшуюся прорваться сквозь волнорезы и затопить набережную. Отступающая после наката вода злобно шуршала галькой. Краем уха я услышал конский топот, затем где-то раздался смех. Звуки веселья врезались в мой город и отступили, умолкнув навсегда. Тут не положено веселиться. Это, знаете ли, арена для поединка.
А вот и набережная.
Дома расступились. Справа на углу, перед кондитерской лавкой, горел одинокий газовый фонарь. По карнизу метнулась тень кошки. Или не кошки? Присмотревшись, я понял, что существо из Внемирья пытается вскарабкаться по водостоку на скат черепичной крыши. Сейчас эта мерзость напоминала кляксу, прильнувшую к стене и даже отдаленно не напоминавшую человека.
Не знаю, что случилось. Враг казался могучим, по всем законам он не должен был проиграть. Акустическая волна в мире снов – ничто. Думаю, появление Рыка помогло мне поверить в себя – это и подкосило женщину с тысячью лиц. Сейчас она пыталась сбежать из мира, который ей не принадлежал. Враждебного мира, обернувшегося против нее всеми условными законами.
Я отдал приказ.
Крик зверя сбросил ползучую тварь на мостовую и распластал под фонарем. Звездное небо безучастно взирало на полуночную агонию чужака.
Я приблизился к врагу, вступив в круг света.
То, что лежало у моих ног, больше не являлось человеком или человекоподобным существом. Бесформенная масса корчилась, меняя облики, фактуру, плотность. Словно невидимые руки месили инфернальное тесто. Одна из масок Посторонней застыла. Всего лишь миг, но в память врезалось выражение безграничной тоски. Самое поразительное – ненависти я не почувствовал. Существо страдало от невыполненного долга, незавершенной миссии. И все.
– У тебя есть имя? – спросил я.
Губы твари силились что-то прошептать. Я склонился над поверженным противником, но так и не услышал ответа.
«Добей ее».
По закоулкам сознания прокатился шепот Коэна. Думаю, он наблюдал все это время за схваткой, не вмешиваясь.
И я добил.
Сосредоточился и начал удалять Постороннюю из своего разума. Представил, что ее здесь никогда не было. Без имени, без формы, без лица и голоса.
Ничто.
Подернутая рябью плоть начала растворяться. Тьма развеивалась дымом, истончалась, становилась прозрачной и вскоре бесследно исчезла. Я некоторое время стоял под тусклым ночным фонарем на углу несуществующей набережной, глядя на опустевшую мостовую. Потом закрыл глаза и вернулся в Гильдию ножей.
Эпилог
Очаг пожирал поленья и отдавал нам тепло. Уютное потрескивание отгородило жилище магистра Нге от холодного и враждебного мира.
Я очнулся в доме на краю утеса. Меня перенесли на простую деревянную кровать, уложили на подушку, раздели и укрыли шерстяным одеялом. Собравшиеся смотрели на меня – кто с надеждой, кто с тревогой, кто с любовью и преданностью. А кое-кто – с опаской и восхищением.
Здесь были все: уцелевшие братья Внутреннего Круга, Коэн, Мерт, врачеватель Ли, Вячеслав, Кьюсак, Брин, Навсикая и Гарнайт. Рык развалился на шкуре горного барса. Все они терпеливо ждали, пока я проснусь. Тихо переговаривались, пили горячий травяной отвар. В моих руках оказалась дымящаяся кружка. Сделав обжигающий глоток, я понял, что вернулся в реальность. Во всяком случае – во внешнюю реальность.
Нге поднялся, чтобы пошевелить угли и подбросить дров в очаг. Я закашлялся – отвар опалил гортань.
Первой ко мне подбежала Мерт. Крепко обняла, стала целовать, не стесняясь окружающих. Мелькнула белая молния, и морда моего лучшего друга ткнулась в плечо. Я потрепал полярного рлока по холке. Зверь чувствовал мою признательность и радовался тому, что беда отступила. Обнимания, похлопывания по плечам, поздравления… Я едва не разлил кипяток, хотя и был тронут столь радушным приемом друзей.
– Поздравляю, – сказал Коэн. – У нас появился новый Хозяин Дверей.
Братья Круга склонились, встав на одно колено. Я был ошарашен. Склонились Вячеслав и магистр Нге. Склонился сам Коэн. А вслед за ними – мои друзья. Только Мерт продолжала сидеть рядом, обнимая меня за плечи.
– Перестаньте, – сказал я. – Вы что?
А потом накатило понимание. Теперь я был человеком, держащим ключи от всех Дверей – затерянных в Облаках и разбросанных по Тверди. Я мог закрыть наш общий дом от Внемирья или впустить сюда древнее зло. Я мог уйти в один из бесчисленных миров и никогда не вернуться. Я мог практически все.
Правда, я не знал, как воспользоваться внезапным могуществом.
Тогда не знал.
Мне предстояло вновь сделаться учеником Вячеслава. Коэн объяснил, что это новый уровень обучения, подготовка Хозяина Дверей. И этот путь мне предстояло пройти одному. Сначала – долгие тренировки на террасах Трордора. Потом мы отправимся с Вячеславом в странствие по мирам Преддверья – ближним реальностям, дружелюбно настроенным к народам Тверди и Облаков. Вячеслав должен научить меня открывать и закрывать Двери, пользоваться энергией Храмов, защищать наш мир от непрошеного вторжения. Я должен познакомиться с теми, кто живет во Внемирье, понять, кто из них принесет благо, а кто – зло. Уметь противостоять этим существам. Но это – лишь первый этап посвящения. Мне предстоит пройти выучку у Архивариусов, Изменчивых и Стражей, а затем я буду допущен в Безымянный Скит.
Я ушам своим не поверил.
Безымянный Скит? Но ведь никто не знает, где он находится.
– Верно, – согласился Коэн. – Никто не знает. Но Демиурги, оберегающие мудрость тысячелетий, сами тебя отыщут, Ольгерд.
Дверь скрипнула.
Сначала я увидел кривой посох с шариками, перьями и медвежьим зубом. После этого в проеме показался ухмыляющийся Ивен из ордена Изменчивых, обвешенный своими неизменными шнурками и оберегами.
– Отыщут, – буркнул старик. – В этом не сомневайся.
Болотный проводник приблизился ко мне. Морщины на старческом лице разгладились, озарились приветливой улыбкой.
– Позвольте взглянуть на этого парня. – Кряхтя, Ивен уселся на подставленный Брином табурет. Шарики на конце посоха тихонько позвякивали. – Победитель Постороннего. Такого не случалось уже тысячу лет.
Его лицо оказалось рядом с моим.
– Тяжелая судьба. – Старик покачал головой. – Тебе предстоит долгий путь, полный опасностей. Знал ли тот мальчик на хуторе об этом? И стал бы вычерчивать руны на песке, если бы знал?
Я не ответил.
В воздухе запахло фатумом. Про меня слышали, мой приход предвидели. Есть какие-то сказания, пророчества и все такое. Но хочу ли я этого? Мне нужно быть рядом с Мерт. Я жажду спокойствия, не надо больше приключений.
– Бедный мальчик, – промолвил Изменчивый. – Думаешь, нас кто-то спрашивал, готовы ли мы к битве? Думаешь, я хотел черным вороном носиться в поднебесье или вести отряд наемников через владения волколаков? Поверь, это не предел моих мечтаний.
Он вздохнул.
Тот вечер навсегда врезался в мою память. Грядущее обучение не доставляло мне радости. У Коэна имелись обязательства перед Трордором, и Мерт должна была отправиться с ним. Мы расставались, причем на неопределенный срок. Я расставался со всеми, кого успел полюбить, – с Брином и его маленькой сестрой, погонщиком Гарнайтом, страдающим от неразделенной любви врачевателем Ли, мудрым Коэном. Я больше не увижу Кьюсака, меланхолично чинящего оснастку браннера. Все эти люди окажутся далеко от меня. Как и Грорг, отправившийся отвоевывать землю своих отцов. Возможно, они погибнут в страшной битве, пока я буду учиться открывать Двери.
Это несправедливо.
Мы пили горячий отвар и вслушивались в завывания первой зимней вьюги. Снег быстро заваливал подступы к террасам Гильдии ножей.
– А еще, – сказал Коэн, – ты увидишь Предельные Чертоги.
Мерт и другие смотрели на меня с восхищением.
Я грустно улыбался, понимая, что мой иллюзорный мирок скоротечного счастья рушится. Необратимо рушится. Если я снова встречу Мерт – мне сильно повезет.
…Ночь мы провели вместе. Старый дом мастера-ученика поскрипывал на ветру. Пылал очаг, разгоняя холод и тени. Мы любили друг друга, думали, что это в последний раз. Во вторую встречу никто не верил, но оба поклялись в верности до самой смерти. Мы дали обещание: когда все закончится, будем искать встречи. Пусть даже ради этого придется проходить через Двери или сражаться с Посторонними. Мы стали частью целого и не собирались разрушать то, что обрели.
Утром «Мемфис» отчалил от верхних террас гильдии.
Мы прощались с тяжелым сердцем – никто не был уверен в завтрашнем дне. К Трордору двигалась армада второго континента. Опасность открытия Двери в город исчезла, но войну никто не собирался завершать. Коэн сказал, что вражеский флот движется, не меняя курса.
