Сергей Малицкий - Тень Лучезарного
– Что говорил? – спросила Кама.
– Сказал, что ищут меня здесь, – побледнел Эм. – Везде искали, но нигде не нашли, теперь ищут здесь. Посланники Храма Света. Которые отца моего убили.
– Горшки с магией, что сэнмурвов у крепости Соболн отпугивают, твой отец делал на заказ? – спросила Кама.
– Мой, – вовсе затосковал Эм. – Только туда и делал. По старой дружбе одному тамошнему проводнику. Только нет там никакой магии. И состав простой, из тех, что для шутих да для фейерверков в замысел идет на празднества всякие, разве только чуть точнее надо части отмерять. И второй состав, что мой отец придумал, тоже – простой. Есть хитрости, но не магической породы. Ну, еще для блеску он тоже кое-что добавлял в смесь. Опасное это дело. Можно самому размазаться по стенам и потолку. Если потолок не сорвет.
– Но ты это дело знаешь? – уточнила Кама. – Отчего в действие приходит состав? От удара или от вскрытия?
– От вскрытия, – вздохнул Эм. – Если б от удара, всех носильщиков поразрывало бы давно. Да и что их было? Ну и что теперь? Кому хуже от того, что я проход в долину проделал?
– Что сказал тебе призрак? – спросила Кама.
– Сказал, что придет дева, которая края силы не знает, мокроту может щелчком пальцев зажечь, и что она меня сбережет, но и я помочь ей должен, – прошептал парень.
– Намочи! – подбросила платок Кама, а когда парень щелкнул пальцами и обратил его в мокрую тряпку, ответила таким же щелчком. Плюхнувшийся на пол платок запылал.
– Вот так вот, – вовсе отставил в сторону лестницу Эм.
– Из-за горшков отца убили? – поинтересовалась Кама.
– Нет, – вздохнул парень. – По пьяному делу сболтнул где-то, что может мурса развоплотить. А то и акса. А в Эрсет языки короткие, зато уши как лоханки. Пришли за ним. Он сначала отбивался, дал мне с братом улизнуть, потом сжег себя с домом. Мать тоже погибла. Брат не дошел до Анкиды. В дороге наткнулся на дозор. Так что… из-за ерунды.
– Действительно, – вздохнула Кама. – Кто не знает ведьминых колец? Только что от них толку? Чтобы мурса ими изгнать – нужно много силы. Сколько у меня. А чтобы развоплотить… Тут самому нужно быть или аксом, или магистром ордена.
– Ерунда – эти кольца, – поморщился парень. – Есть средство и проще, и заковыристей. Чего его жечь кольцами, если его можно схлопнуть?
– Как это схлопнуть? – не поняла Кама.
– Да обратить его же силу на него самого, – поморщился Эм, – только чуть изменить. Это долго рассказывать, хотя делать быстро. Но силенка нужна, да. И умение. Я вот знаю как, да умения не хватает. Ты бы смогла…
– Вот что, – сказала тогда Кама, – получишь от меня пергамент и изложишь все ясно и в подробностях. А чтобы у меня сердце за тебя не болело, поживешь пока в довольствии, но в высокой башне, откуда ходу тебе до разбора твоей опасности – не будет. Понял?
Эм понял и без разговоров отправился туда, куда его повела Процелла, а теперь Орс беспокоится, что еще за странный подопечный у него появился, который только и делает, что пергаменты да самсумскую бумагу расчерчивает и рунами покрывает. Нет, успокоила она Орса, не нужно оберегать Процеллу от черноволосого лаэта, хотя мозги ему вправить было бы нелишне. Но то, что он корябает на пергаментах – очень важно, и ни к кому в руки, кроме как к самой Каме, это попасть не должно.
– А ты не думала, – спросил тогда Орс, – что вот эти лазутчики, которых Син заклинал бояться, не за Процеллой и не этим чудаком посланы, а за тобой самой? Что у тебя за охрана? Касасам? Да, лучше и не найти. Но так он не сам тебя пасет, приставляет кого-то, о ком ты и сама не всегда знаешь. А кто с тобою рядом будет всегда?
– Ингера и Ви, – сказала Кама.
– Ингера хороша, – сказал Орс, сдвинув брови. – Толк будет. А уж о Ви и говорить нечего. Но смотри, выпадет счастливый случай, уведет она его у тебя. Красоты в ней твоей нет, но уж больно ты сама черную воду в холодной реке напоминаешь. В дрожь бросает всякого почти. Боятся тебя в Лаписе. Любят, но боятся.
– Ты сейчас о каком счастливом случае заговорил? – заинтересовалась Кама.
– Ну, так это, – осекся Орс. – Да ладно, молчу я уже. Ухожу-ухожу. Понял.
Зачем она после разговора с Орсом пошла к Процелле? Уж не для того, чтобы поправить белье на ее постели. Посидела рядом, погладила сестру по плечу, сунула руку под одеяло, нащупала у стены меч, погладила его и как будто наполнилась спокойствием.
– Почему он здесь? – спросила Кама Процеллу о стоявшем у противоположной стены тяжелом дубовом помосте.
– Дивинус велел его сохранить, – пожала плечами сестра. – На нем кровь моего отца, Кама. Может быть, и не только его. С этого помоста проверяли возки купцов. В тот день он стоял на правой галерее от входа. У той двери.
Кама закрыла глаза, вспомнила тот день. Гибель отца, матери, Нукса, Нигеллы, Лауса, Латуса. Да, кажется, помост стоял слева от того самого выхода, через который прошли убийцы Латуса. Справа стоял Малум. Он и открыл дверь. А потом, когда Латуса ударили в спину, падая, он оперся локтем о помост. Кама вздохнула, стараясь не всхлипнуть, вытащила второй кусок мела и протянула его Процелле.
– Что это? – не поняла та. – Я у Орса видела такой. Но он был чуть побольше.
– Орс его и сделал, – проговорила Кама и, уже поднявшись, сказала: – Обычная магия. Самая простая. Если что случится плохое, сломаешь. Я буду знать.
– И ты придешь на помощь? – улыбнулась Процелла.
– Вряд ли успею, – призналась Кама. – Но я буду знать. Иногда помогает даже это.
Счастливый случай. Боятся ее в Лаписе. Любят, но боятся. Об этом ли надо думать? Замок под защитой. Даку, или, как называли ее дакиты, дакушка Фанга – очень хороша. Хотя и была уязвлена, когда выяснилось, что Кама фехтует лучше ее. Но злости не проявила. Впрочем, Касасам плохого не посоветует. Горные перевалы и тропы под защитой и под присмотром. Старшие мальчишки Касасама – теперь уже широкоплечие парни, под началом Спиранта в кирумских тысячах. Арму и Гладиоса – детей Лауруса – в очередной раз удалось выловить из походных шатров и отправить под надзор Фидусии – жены Касасама. Дивинус уже ходит и даже сколачивает дружину ветеранов и дружину юнцов. Может быть, и прав. Что же еще? Чего не хватает? Какой-то линии, черты, точки, звука…
Уже ночью в келью постучали, затем дверь приоткрылась, и появился Касасам. Он был укутан в белое и ежился от холода.
– Началось, – прошептал он довольно. – С темнотой приползло не менее сотни гахов, разбирают мост. Думаю, к утру обрушат.
– Началось, – кивнула Кама. – Будем считать, что нас от Фиденты отсекли.
– Удачи нам, – кивнул Касасам и исчез, а Кама наконец уснула.
Проснулась она от того, что приготовленное колдовство ударило по ладони. Мел Иктуса был сломан. Началось. Кама закрыла глаза и представила, как где-то там, на протяжении не слишком глубокого рва, который протянулся на сто лиг и ощетинился деревянными кольями, из густого ельника, стоявшего на склонах гор Балтуту, выползли тысячи, десятки тысяч гахов и сначала срубили охрану, потом преодолели ров и пошли на запад, подминая под себя деревню за деревней, в которых не было ни одного жителя, а только воины. Начиная от самого рва и на три десятка лиг в глубь равнины Амурру. Воины-смертники. Одетые как простые крестьяне или стражники. Воины, которые обречены на смерть. И где-то там, как раз в этот миг – хмурый воевода Иктус. Тот, который, против воли, не выходит у нее из головы. Тот, которого она послала на смерть. Кама вытянулась на тюфяке и стиснула зубами его угол, чтобы не завыть. Через несколько минут она вышла во двор крепости. Ингера и Ви уже ждали ее на галерее, внизу стояли тысячники.
– Ваше Высочество, – развел руками Ремордет. – Вы удивитесь, но ночью был обрушен мост.
– Это очень хорошо, – сказала Кама. – Воины в строю?
– Так и есть, – с тревогой заметил Канем. – Дровишки приготовлены, хворост и все остальное. Чего жечь-то будем? И где враг? Что со штурмом.
– Враг рядом, – сказала Кама. – Жечь ничего не будем, костры, где надо, уже горят. Связки хвороста – для другого. Спускаемся вдоль Малиту до брода. Там уже воины Касасама. Воды теперь по пояс. Пешим придется раздеться, на той стороне будет немного времени обсушиться. Будем бить гахов.
– И сколько их? – осторожно хохотнул Спирант. – И где?
– В Фиденте, – сказала Кама. – Как сражаться с гахами – вы знаете.
– Ваше Высочество? – забеспокоился Ремордет. – Я помню наставления, но нужны колья, щиты…
– Щиты – ваши вязанки, – отрезала Кама. – Смочите их в воде. Колья на том берегу. Их готовили несколько дней. Поторопимся. Нужно, чтобы живым не ушел ни один гах. Пленных не брать, раненых добивать на месте.
– И много их… – прищурился Канем, дергая тетиву лука, надетого на плечо.
– Думаю, не меньше двухсот тысяч, – ответила Кама.
– Ну, – крякнул дакит, – тогда даже я не промахнусь.
Глава 20
