Андрей Буторин - Сильнее боли

– Вы к Кириллу? – спросил он столь буднично и просто, будто собрались они к общему знакомому на чашечку чая.

– Ты его… знаешь? – ахнул Тарас. В голове невольно забили в набат былые подозрения.

– Да, – нахмурился отец. Он снял кепку, и под ней неожиданно обнаружилась лысина, кожа которой была нежной и розовой, словно у новорожденного, и блестела от пота. Отец вытер пот ладонью и вновь надел кепку. Осмотрелся и, увидев чуть поодаль лавочку, кивнул: – Пойдемте-ка, сядем.

Тарас дернул плечами. Хотел сказать, что не время вроде бы, но по выражению отцовского лица понял, что как раз самое время. Он повернулся к Гале, но та уже была рядом. Шепнула, коснувшись губами, в ухо:

– Валера пошел.

Отец, как ни странно, услышал.

– Кто он, этот Валера?

– Мой приятель, – сказал Тарас. – Коллега.

– А что ему надо от Кирилла? – еще больше нахмурился отец, подходя к лавочке. Сел и снова, сняв кепку, вытер розовую лысину.

Тарас с Галей опустились рядом.

– У него отец пропал. Вот он и хочет его с помощью экстрасенса найти. Только не найдет…

– Почему?

– Его отец… Это тот самый человек, с которым ты тогда… дрался. На даче. На пожаре… – Тарас мучительно подыскивал слова. Он не знал, что стоит рассказывать отцу, а что не нужно. Но еще больше у него было вопросов к нему, которые он тоже не мог пока решиться задать.

Но отец помог ему сам.

– Это плохо, что твой приятель пошел к Киру. Впрочем, может и обойдется. Надеюсь, тот не станет говорить ему правду. Главное, чтобы он самого парня не использовал…

– Как нас? – быстро вставила Галя.

– Да, – чуть помедлив, ответил отец. – И не мнитесь вы так! Я на вашей стороне. И не знаю я деталей, что именно и, главное, зачем делает Кир.

– Почему ты его называешь Киром? И откуда ты его вообще знаешь? И как ты уцелел после такого взрыва? Как ты вообще там оказался? – прорвало вдруг Тараса.

– Ого, сколько вопросов, – усмехнулся отец. Потянулся было к кепке, но опустил руку. – И, чувствую, это еще не все. Подробно рассказывать долго. А пока почитайте вот это. – Он полез за пазуху и достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок.

Тарас развернул бумагу и увидел, что это ксерокопия газетной страницы. Сверху страницы был нарисован падающий самолет, а над ним – какое-то пузатое веретено. Ниже шел текст:

После выполнения учебно-тренировочного задания летчики А. Румянцев и К. Голубев, пилотирующие истребители-перехватчики «МиГ-31» в небе Кольского полуострова, возвращались на родной аэродром, до которого оставалось уже менее ста километров. Но в районе горного массива Ловозерские тундры, над лесом, случилось невероятное. Вот что рассказывает майор Румянцев, который был в той паре ведущим:

– Совершая полет на высоте 4000 метров, я визуально обнаружил цель, обозначенную тремя голубыми проблесковыми огнями. Цель меняла высоту в пределах 1000 метров и направление полета. С разрешения КП включил прицел на излучение. Наблюдал цель на экране. На запрос «Я-свой» цель не ответила. Дал приказ ведомому следовать за мной и выполнил сближение с целью примерно на 500–600 метров. Форму объект имел чечевицеобразную, длиной около 100 метров. Проблесковые огни прекратили свечение, зато сам объект стал светиться, словно вспышка сварки, но не мгновенная, а постоянная. На объект стало больно смотреть даже из-под солнцезащитного щитка. Внезапно вся электронная аппаратура, а затем и спецоборудование вышли из строя. Сильно заболела голова. На какое-то время я потерял сознание. Когда пришел в себя, самолет с выключенными двигателями падал. Но аппаратура работала. Уже над самой землей удалось запустить двигатели и поднять машину на безопасную высоту. Ни неизвестного объекта, ни самолета ведомого ни в зоне видимости, ни на экране не было. Ведомый на запросы не отвечал. На его поиски не хватало горючего, и после доклада на КП я получил приказ возвращаться на аэродром базирования.

Что же произошло с ведомым, капитаном Голубевым? Он тоже был ослеплен вспышкой загадочного объекта и потерял сознание. Но пришел в себя слишком поздно, на спасение падающего с неработающими двигателями «МиГа» не оставалось времени. Летчик катапультировался. Однако на полное раскрытие парашюта не хватило высоты. Капитан Голубев получил серьезные травмы, в том числе перелом позвоночника.

Отправленный на его поиски спасательный вертолет обнаружил раненного пилота и доставил его в госпиталь.

33

Галя забрала у Тараса листок и перечитала заметку еще раз.

– Погодите, – сказала она, – но это же обычная утка. Дикость!.. Не хотите же вы сказать, что это случилось с вами? Да и фамилия тут другая.

– Фамилия – это единственное, что переврали. Все остальное, кроме некоторых технических мелочей, – истинная правда. Только никакого интервью я никому, понятно, не давал. В основном это цитирование моего отчета командованию. Вот так.

– А Голубев – это… Кирилл? – спросил Тарас и мотнул головой в сторону подъезда: – Тот самый?

– Да, – грустно улыбнулся его отец. – Знаете, как нас в эскадрилье называли?

– Кирилл и Мефодий? – догадалась Галя.

– Точно. А коротко: я – Миф, он – Кир. – Он вздохнул и снова повторил: – Вот так.

– А что потом? – подалась вперед Галя.

– Потом Кира комиссовали, а я… Мне с тех пор тяжесть вот тут, – стукнул он кулаком в грудь, – подняться в небо не давала, к земле тянула.

– Какая тяжесть? За что вы себя вините?

– За то, что ведомого бросил, – сказал бывший летчик. – Грех это.

– Папа, но ты же не виноват! – воскликнул Тарас. – Что ты мог сделать? И ведь тебе приказали возвращаться!..

– Не надо мне было Кира за собой звать, когда пошел на сближение, – скривил губы Артем Румянов. – Может, и обошлось бы. Да что уж теперь… А потом и меня комиссовали, за это вот. – Он снял кепку и постучал согнутым пальцем по розовому темени. – Голова стала сбои давать. То боли, то кратковременные потери сознания. С такими симптомами и на «кукурузник» не допустят, не то что на сверхзвук.

– И давно это случилось? – нахмурился Тарас.

– Да перед самой бабушкиной смертью. Вот я как раз в ее дом и перебрался, в Ильинку. Тебя к себе звал, мать говорила?

Тарас помотал головой.

– Я так и думал. Да что там думал – знал. Я ж с тех пор слежу за тобой.

– Как это следишь? – вскинул голову Тарас, а Галя почувствовала вдруг, как сердце дало сбой, перед тем как забиться часто-часто. Она внезапно поняла, что сейчас-то и приоткроется наконец завеса над истинной причиной их с Тарасом злоключений.

И Тарасов отец рассказал удивительную, странную, а по сути – действительно страшную историю. После описанного в заметке происшествия он стал другим человеком. Мало того что он стал это буквально, на неосознанном уровне ощущать, но были тому и самые настоящие, пугающие его поначалу подтверждения. Во-первых, он перестал видеть обычные сны. Да и сам сон, как физиологический процесс, перестал быть сном как таковым. Больше это стало похоже на подключение к неведомому компьютеру.

Артем Румянов превратился в нечто вроде сервера, собирающего во время так называемого сна информацию с удаленных компьютеров живой сети. Он и назвал этот процесс компьютерным термином – репликация, при котором происходит копирование и синхронизация данных с одного источника на другие и наоборот. Такими источниками для бывшего летчика оказались мать и сын – самые близкие родственники. Между ними словно и впрямь существовал канал связи, как в компьютерной сети. Но только во время сна этих «компьютеров» или вообще в тех случаях, когда их сознание было «выключено». И когда Артем Румянов засыпал, к нему стекалось то, что видели, слышали, чувствовали, переживали мать и сын за прошедший день, точнее – после предыдущей репликации.

Он тоже мог передавать им данные, даже внушить что угодно в это время, но это, к счастью, могло произойти только по его воле, а он этого делать не хотел, поскольку считал крайне неэтичным. Конечно, сам он тоже «подсматривал» и «подслушивал», тем более, за самыми близкими ему людьми, но делал это невольно, никто не спрашивал его согласия – информация копировалась в его память, словно та и впрямь была всего лишь жестким диском, бездушным винчестером, подключенным к процессорному чипу – мозгу. Он сильно переживал, ощущал непреодолимое чувство вины, но что он мог с этим поделать? Так что теперь он стал невольным свидетелем всего, что происходило с сыном, которого он очень любил и, как уже думал, давно потерял.

Позже отставной майор узнал, что он, оказывается, может пользоваться не только уже существующими, «родственными» каналами связи, но и легко создавать новые, с любым человеком вообще, стоило с ним пообщаться лично и захотеть установить такую связь. Так он почти случайно «подключился» к женщине, ставшей его второй женой. К счастью, такие каналы он мог без труда уничтожать, что он сразу же в тот раз и сделал. А вот каналы с родственниками связывали его с ними, похоже, до самой смерти. И когда один из них внезапно оборвался, Артем Румянов понял – у него не стало матери.