Владимир Кривоногов - Санай и Сарацин
«База! Какое счастье! – промелькнула мысль в мозгу каждого. – Отдых!»
Меж тем на небе сгрудились черные тучи, потемнело как ночью. Где-то недалеко блеснула первая молния и осветила окружающий мир яркой вспышкой, как будто сфотографировала этот несчастный край. Гроза намечалась нешуточная, пора прятаться под навес или искать какое другое убежище, иначе промокнешь до нитки.
Группа остановилась.
Петрик похлопал Саная по плечу и сказал:
– Здесь мы пока с вами расстанемся. У нас есть дела. Видишь ли, генерал Воронин весь вольный народ под свое командование в ружье поставил. Честь ему и хвала, конечно. Бандитов повыгнал за пределы базы – уже хорошо. А мы пока лямку тянем. Располагайтесь там, отдыхайте, мы вечерком в бар заглянем.
– Спасибо, что встретили. – Санай настойчиво постучал рукояткой ножа в массивную дверь.
В ответ тишина. Видимо, посетителей рассматривали через видеокамеру. Затем раздался удар и тяжелая семисоткилограммовая дверь со скрипом медленно отворилась. В освещенном проеме отчетливым негативом проявился силуэт обезьяноподобного перекачанного культуриста. Гостям стало ясно, что их встретил первый помощник бармена, по совместительству личный поверенный в делах и вышибала по кличке Кабан.
Он внимательно рассмотрел неурочных посетителей и недовольно заворчал:
– Чего тарабаните! Звонок не видите что ли? Село неасфальтированное. Добрых людей беспокоите. – Кабан сощурился, внимательно всмотрелся в темно-серые от грязи сутулые фигуры, заметил «Печенег-2» в руках одного из визитеров, криво ухмыльнулся и полюбопытствовал: – Санай, ты что ли? Ты у нас один с пулеметишкой таскаешься. Ты случайно своей железякой за заборы не цепляешься, когда по чужим огородам бегаешь?
– Кабан! – Санай хмыкнул. – Это кто тут добрый? Уж не ты ли?
– А я вот сейчас дверь захлопну – и пойдете как миленькие у костра со всеми удобствами ночевать. Радиоактивному мясу не привыкать.
– Кабан, Трофимыч за это из тебя тонко вопящего поросенка сделает. Не томи, – сказал Сарацин.
– А вы не борзейте. Сначала на дезактивацию, а потом к шефу. Заждался уже пенсионер. Проходите по одному в предбанник. Оружие к осмотру. Магазины отстегнуть. Стволы на предохранители.
Сталкеры обиженно запыхтели.
– Чего вы! – прикрикнул Кабан. – Правила же знаете! В бар с оружием можно, но только после проверки. А то, если хотите, можем изъять. Будете уходить – вернем. Не дай бог услышу, что кто-то в зале затвором или предохранителем клацнул! Начнете диковать – покалечу.
Сарацин и Плут подчинились, отстегнули магазины и сунули их в карманы разгрузки. Санай отсоединил патронную коробку от «Печенега» и небрежно запихнул ее в рюкзак, СР-3 «Вихрь» тоже разрядил. Призрак Петров в это время молча стоял и отстраненно разглядывал окрестности.
– А теперь пожалуйте на дезактивацию в душик. – Кабан явно обрадовался. – Там Гиббон уровень радиации на ваших тертых шкурках дозиметром проверит.
– Кабан!.. – начал было Санай, но осекся и услышал:
– А ты рот закрой. А то Гиббон злой сегодня, очень агрессивный, совсем не такой терпеливый, как я.
– Это потому, что у него самки два года не было, – выдвинул гипотезу Сарацин.
– Все особи его популяции вымерли, – подхватил Санай. – А ты, Кабан, розовый и пушистый, просто душка.
– Санай, я вот что скажу вам как зоолог зоологу, – продолжал развлекаться Сарацин. – Популяция Кабана процветает, бегает, хрюкает, сталкерами питается, грязь всякую жрет, а еще хвостиками-завитушками весело дергает!
Друзья не выдержали и прыснули смехом.
– Я сказал, не борзейте! – Кабан раздраженно сплюнул. – Мясо вы радиоактивное!
Было видно, что он на пределе терпения. Можно по пальцам руки фрезеровщика сосчитать тех, кто посмел насмехаться над Кабаном и не стал после этого немощным инвалидом.
Сталкеры по очереди заходили под самодельную установку для дезактивации. Она напоминала дачный душ, состоящий из бочки и лейки. Как известно, радиацию нельзя уничтожить, зато ее можно смыть нейтрализующими растворами вместе с носителями, коими являются пыль и грязь. После обработки, для которой использовались химические реактивы, полагалось обмыть снаряжение простой водой со стиральным порошком. Бывший сталкер Гиббон с совершенно дебильным взглядом руководил процессом. Он немного уступал ростом и весом Кабану, поэтому очень уважал его.
– Сарацинушка, как ты думаешь, а Кабан тоже своим хвостиком весело дергает? – с пафосом провозгласил Санай, уступая место под душем напарнику.
– Конечно, – с показной серьезностью ответил тот. – Только он у него спереди располагается. Кабан же мутант. Таких людей не бывает!
– Я сказал, заткнитесь, сволочи! Трофимыч вас уже похоронил, а они здесь лясы точат.
– Ладно, Кабан, не серчай, – примирительным тоном сказал Санай. – Нервы ни к черту. Мы с братишкой с того света вернулись, никак успокоиться не можем. На адреналине все еще. Нервный откат после боя. Сейчас водяры засадим, может, отпустит.
– А что случилось-то, пацаны? – участливо зашептал Кабан.
– Позже, брат.
– Кабан, ты мне сегодня вечером напомни, – вклинился в диалог Сарацин. – Я тебе вечную батарейку подарю. Я ее на Рассохе нашел, возле огромного вертолета с крыльями. А ты говорил, что они там не водятся.
– Вот спасибо-то! – добродушно зачастил Кабан. – Вы, ребятушки, давайте идите. Трофимыч люкс для вас выделил. А пока вы мылись, Мазай на стол накрыл. Кстати, в баре девки новенькие есть, целых три штуки. Их Трофимыч с Большой земли выписал. Будем бизнес расширять.
Миновав два лестничных пролета, ведущих вниз, друзья кивнули еще одному обезьяноподобному сотруднику бара. Через небольшое окошечко в стене, которое при желании могло превратиться в амбразуру, за всеми входящими уныло наблюдал Дуплет, не очень далекий парень. В левой руке он держал обычный автомат «Абакан», а в правой – сигарету. Появление в секторе обзора Саная, Сарацина, Плута и инфантильной фигурки призрака Петрова не вызвало на его небритой роже никаких эмоций.
В баре в эту пору обычно бывало многолюдно, но сегодня зал оставался почти пуст. Видимо, сказывалась военная обстановка.
За стойкой сиял Трофимыч. Он махнул гостям рукой, мол, сейчас освобожусь и подойду. Справа от стойки, сдвинув пару-тройку столов, как всегда, гудели долговцы, свободные от смен. То ли на обед пришли, то ли с дежурства сменились – отдыхали. Две незнакомые официантки, видимо из новеньких, сновали по очереди от кухни к столу и обратно, обслуживая гомонящих черно-красных. Что же, они тут хозяева! Бар принадлежал Трофимычу, но территориально находился под юрисдикцией и охраной «Долга». С этим приходилось считаться. Справедливости ради надо заметить, что долговцы сильно не бузили. Иногда, конечно, происходили так называемые прецеденты, но наутро всегда следовали извинения хозяину с выплатой отката, если последствия и разрушения были выше разумных пределов.
– Санай! Сарацин! – окликнул парней кто-то из долговцев.
Отвечая на приветствие, сталкеры взмахнули руками.
– Хлопцы! Живые! Рад! – затараторил подоспевший бармен. – Устали с дороги? Ранения есть? Вы пустые или как?
Сарацин и Санай стояли и тупо улыбались. Мол, вот и он, Трофимыч наш дорогой!
– Давайте располагайтесь в люксе. – Бармен протянул большой ключ на веревочке. – Разоблачайтесь там и сразу к столу. Жду.
По одному из второстепенных коридоров, заставленных ящиками, друзья прошли к обитой жестью двери с кривой надписью «Люкс». На ней висел старинный навесной замок очень серьезного вида, громоздкий и тяжелый.
Комната, в которой оказались сталкеры, была обставлена действительно с размахом. Здесь размещались две мягкие софы неопределимого цвета. Невиданный комфорт для Зоны! Почти все бродяги, которым когда-либо довелось ночевать на этой мебели, склонялись к мысли, что когда-то они были малиновыми. Но с железной уверенностью никто не стал бы спорить. Мягко, вот и ладно.
Стеллаж для оружия, стол и два стула дополняли интерьер и… и все! Хотя нет! Пожалуй, электрический чайник вкупе с двумя гранеными стаканами завершали незамысловатый натюрморт на облезлом общепитовском столике. Под потолком стоваттная лампочка. Тоже роскошь! Она вполне прилично освещала все закоулки гостиничного люкса.
Оружие в пирамиду, контейнеры с артефактами в угол, амуницию на пол – разоблачились моментально. Плут лег на софу и сразу заснул. Призрак Петров подозрительно ощупал поверхность второго лежбища, присел на его краешек и качнулся, проверяя мягкость. Уже через минуту он залез на софу с ногами и застыл в позе лотоса.
– Ну что?.. Видать, желающих перекусить больше нет, – сказал Санай. – Пошли, брат мой лихой, в зал. Подзакусим, а то я уже сам себя перевариваю.
С собой они взяли только ножи да пистолеты.
В зале за столом, который напарники считали своим, они увидели Мазая. Тот не притронулся к запотевшей бутылке водки, молча уминал приличный ломоть хлеба с толсто нарезанным салом и чесноком, увидел друзей и заулыбался.
