Елена Звёздная - Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд
И мне стала понятна та реакция господина Ирека на корабле, когда я случайно и без всякого умысла упомянула призрака – поверенный был просто до смерти напуган, напуган настолько, что решился привести меня, совсем юную выпускницу монастырского лицея, лорду Грэйду, даже зная о его реакции… О, Пресвятой!
– И все же не могу понять, почему до отвращения благородный Грэйд не отпустил тебя сразу, как увидел? – поинтересовалась Кассилия.
– Он действительно не оставил себе выбора, – еле слышно ответила ее величеству, – я была без сопровождения, в крепости Гнездо Орла не оказалось ни одной женщины, что могла бы стать защитой моей чести, и фактически…
– Ты провела ночь под одной крышей с мужчиной, – усмехнулась императрица. – Грэйд понял, что подобное не простят даже шестнадцатилетней монашке, и с присущим ему благородством решил жениться.
«Грэйд понял…» Да, его светлость все понял, не понимала я, продолжая наивно надеяться, что могу спровоцировать его на расторжение помолвки… Я так искренне в это верила, а герцог уже знал, что для меня нет пути назад. От осознания того, насколько глупо я выглядела, щеки опалило огнем.
– Жаль, на тот момент мерзавец не знал, что церковь сделала на тебя ставку, – усмешка. – А ведь Генри ты была не особо интересна, пока в ситуацию не вмешалась я.
Испуганно взглянув на ее величество, увидела, как медленно расплывается злорадная улыбка на искаженном лице Кассилии.
– Видишь ли, – продолжила она, – мой сын, плод любви белого и черного магов, совершенно лишен сил и потому, в отличие от Теодора, абсолютно и полностью подвластен моему влиянию. Мне же, пожалуй, единственной во всей империи, было известно, что произойдет, если грэйдовский выродок проникнется чувствами к монашке, и потому…
– Вы сделали все, чтобы матушка Иоланта вернула меня в столицу, – закончила я.
– Умненькая девочка, – похвалила императрица.
Прошла к шкафчику у дальней стены, медленно открыла створки, взяла графин с водой, стакан. Вода с тихим журчанием пролилась в хрустальную емкость. Следом, совершенно не скрываясь, императрица вылила туда несколько капель из извлеченного невесть откуда крохотного пузырька с темной жидкостью. Капли, словно патока, растворяясь, неспешно опустились на дно.
– Вы попытаетесь меня отравить? – спросила я, едва ее величество, закрыв шкафчик, вместе со стаканом направилась ко мне.
– Нет, что ты, – улыбнулась Кассилия, – мне вовсе не хочется иметь такого врага, как Грэйд, так что мы просто сведем тебя с ума, что спишется на излишнее воздействие церковников, собственно, и вину мерзавец возложит на них.
И стакан с ядом был водружен передо мной.
Глядя на то, как растворяются остатки отравы, я высказала предположение:
– Это потому, что я отныне слишком много знаю?
– Это потому, что ты не должна достаться Грэйду, – холодно отрезала императрица. И с ненавистью в каждом слове продолжила: – Я хочу, чтобы он страдал так, как страдаю я. Чтобы просыпался каждый день, ощущая боль потери в разодранном сердце. Чтобы проклял себя и весь мир, чтобы… Чирик!
Невзирая на то, что мне прекрасно было известно, по какой причине я слышу этот забавный звук, удержаться от реплики не сумела.
– Боюсь, поведение вашего величества никоим образом не может склонить меня к желанию приобщиться к столь сомнительному удовольствию, как дегустация яда. – Улыбка на моих губах появилась совершенно случайно.
Кассилия нахмурилась, соединила пальцы, напрягла их и глядя мне в глаза, повторила требовательное:
– Чирик!
– Интересно, – продолжая самым неподобающим образом для леди издевательски улыбаться, проговорила я, – а на его высочество принца Теодора ваши приказы действуют?
– Не все и только при определенных условиях, – прошипела императрица. – Во имя морского дьявола, что происходит?!
Не проявляя ни малейшего желания ответить на вопрос, я задала интересующий меня:
– А на леди Диану вы также оказывали влияние?
– Лишь один раз, когда девчонка увлеклась моим сыном настолько, что напрочь забыла о планах церкви на данный брак. Ко всему прочему, в благоразумии вам, монастырским воспитанницам, не откажешь, и в один далеко не прекрасный день Диана осознала, что положение супруги лишенного права наследования принца сулит гораздо меньше выгод, чем возможность стать императрицей, – достаточно подробно объяснила Кассилия и потребовала: – Ваша очередь быть откровенной, леди Грэйд.
Совершенно нарушая правила этикета, я пожала плечами и, пользуясь тем, что статуэтка Девы Эсмеры, отличающая правду от лжи, более в помещении не присутствовала, наглейшим образом солгала:
– Сестры переусердствовали с оказанием влияния на мой разум.
Чуть нахмурившись, ее величество переспросила:
– И теперь вы сумасшедшая?!
Вспомнив о том, как обрадовало меня появление лорда Грэйда и напрочь перестала пугать перспектива быть супругой черного мага, я беззаботно ответила:
– Да.
Ответ вызвал некоторое замешательство у ее величества, но затем императрица вернулась к уже принятому решению:
– Ты все равно это выпьешь, меня вовсе не радует, что Тео может узнать обо всем.
И чего мы обе никак не ожидали, так это раздавшегося в наступившей тишине:
– Маменька, а вы действительно полагаете, что я ничего не знал?!
Ее величество вмиг стала мертвенно-бледной, мне же осталось лишь улыбнуться, глядя, как истаивает ранее казавшаяся реальной дверь, обнаруживая стоявшего на террасе его высочество. И взгляд Теодора был направлен вовсе не на меня, принц пристально смотрел на мать. Ей же и сказал:
– Твой белый маг всегда отличался излишней болтливостью, так что о том, чьим сыном является Генрих, мне известно еще с тех пор, как Леонас трое суток убивал моего друга. А вот об особенности проклятия лич все разболтал леди оттон Грэйд в момент нападения на нее. Трепло. А тебя я считал умнее.
Кассилия медленно повернула голову, обреченно посмотрела на сына и задала единственный вопрос:
– Грэйд тоже знает?
Принц усмехнулся и ответил:
– Дэс сам оказался в ситуации, когда его влюбленность использовали весьма подло, и он последний, кто осудил бы тебя.
Мой вывод из услышанного касался осознания того, насколько все же прямолинейны черные маги, императрица поняла совершенно иное и дрожащим голосом повторила слова Теодора:
– Сам оказался в ситуации, когда его влюбленность использовали весьма подло?! Леонас использовал меня?
Его высочество продолжал спокойно смотреть на мать. Кассилия же побледнела, ее руки мелко задрожали, глаза широко распахнулись, а из горла вырвался сдавленный стон.
– Мне жаль, – тихо произнес Теодор.
И из спины императрицы словно выдернули тот стержень, что позволял ей сохранять королевскую стать и величие, Кассилия сгорбилась, вмиг постарев на добрых два десятка лет, и, опустив голову, невидящим взором уставилась в поверхность каменного стола.
Но не проявляя и капли жалости, о которой упомянул сам, Теодор продолжил:
– А вот чего я не знал, маменька, так это того, что вы в сговоре с храмовниками! – прозвучало хлестко, как величайшее оскорбление.
Но Кассилии было совершенно все равно. Казалось, она потеряла все – желание жить, способность говорить, сам разум. И видеть подобное было жутко…
– Леди оттон Грэйд, как вы себя чувствуете? – вопросил его высочество.
– Все хорошо, благодарю вас, – тихо ответила, продолжая смотреть на императрицу.
Ее величество вздрогнула от моих слов, подняла голову, взглянула совершенно серыми, почти бесцветными глазами и едва слышно произнесла:
– Тео, что происходит в столице?
Принц усмехнулся и зло ответил:
– Черному магу я бы сказал, храмовому прихвостню – нет.
И вот это уже было прямым оскорблением. Кассилия даже не взглянула на него, лишь спрятала лицо в ладонях, и потому ее голос прозвучал глухо:
– Знаешь, почему я сделала ставку на Генри?
Теодор промолчал.
Императрица продолжила:
– Генрих безжалостнее тебя, он убил бы отца, а ты этого делать не станешь.
Я невольно вздрогнула, поразившись столь вопиющей откровенности.
– Дело не в жалости, – спокойно пояснил принц. – Во-первых, я не считаю себя вправе убивать человека, который дал мне жизнь, во-вторых, ты не заслужила почетного статуса вдовствующей императрицы, в-третьих, насильственная смена власти влечет за собой слишком много проблем. А что касается Генри – он столь же глуп и болтлив, как породивший его Леонас, и церковь не зря сделала ставку на Ариэллу, отлично понимая, что без умной императрицы Генрих очень быстро потеряет позиции.
Кассилия усмехнулась. Затем мрачно произнесла:
– Вы подняли мертвых с целью дискредитации церковного могущества? Или чтобы войска твоего отца не сумели приблизиться ко дворцу?
