Максим Удовиченко - Искатели
После возвращения на борт корабля, мальчишка целые сутки проспал, потом еще трое лежал пластом – восстанавливал силы. За это время судно вышло в открытое море, обогнуло архипелаг с запада и снова запетляло по проливам между островами. В первый раз Клешня пытался подойти к острову Лак’хи с севера, но ничего не нашел. Теперь мы решили попытать счастья на юге.
За это время и мы успели отдохнуть. Рана, полученная Алом в схватке с монстром, начала затягиваться. Чернобрюх, которому запрещали охотиться на острове, дабы не оскорбить духов природы, не вылезал из трюма, отъедаясь крысами. Роману успел помириться с командой.
Я переживала за ушастика, ведь монстр едва не раздавил ему череп. Но видно, эльфийские головы крепче, чем выглядят: сегодня Лэй проснулся бодрым, веселым, и тут же принялся делиться своими размышлениями. Мы приняли рассказ на веру – эльфу виднее, это ведь его прародина.
– Выходит, не будь меня, все погибли бы, – хитро прищурился Роману. – Мне за это следует дополнительная доля.
– Если бы ты не спер Степной изумруд, всего этого вообще не случилось бы, – отбрил ушастик. – Так что по-хорошему, наоборот, следует уменьшить твою долю.
Лис поспешил на попятную:
– Я вор, а не базарная торговка. Остановимся на одной трети.
– Что это они без конца делят? – тихо поинтересовался Ал.
– Шкуру неубитого ятуна, – так же тихо ответила я. – Не обращай внимания, они почему-то вообразили, что найдут на Диком архипелаге сокровища.
Воин добродушно усмехнулся, а я решила: если и вправду отыщется какой-нибудь клад, поделю свою часть с другом. Алу золото нужнее. Вряд ли он сможет вернуться на службу к Стоцци, а ведь семью кормить надо.
Лэй и Роману между тем продолжали лениво переругиваться:
– Мы из-за тебя несколько раз чуть не погибли. Вел себя – то ли как безмозглое дитя, то ли как старик-маразматик…
– Я был не в своем уме!
– Вот уж с чем не поспоришь…
Мне надоела эта перебранка, тем более что моряки, проходившие мимо, с интересом прислушивались. Я перебила спорщиков:
– Кстати, а почему он был не в себе? В легенде ничего не говорится про такое воздействие изумруда на людей.
– О, у меня есть весьма оригинальная гипотеза! – тут же подхватил Лэй. – Я много думал об этом, благо, объект подкидывал все новые поводы для размышлений…
Лис обиженно фыркнул и уставился на пенные шапки волн, разбегавшихся от корабля.
– Да, так вот, – продолжил ушастик, – это очень интересная история. Я давно уже понял, что камень, скорее всего, принадлежит Гвиневре. Догадки о его божественном происхождении появились у меня в храме Тривлера…
– Это который? – перебил Роману.
Вор уже забыл о ссоре и с интересом слушал эльфа.
– Который ты обрушил, попытавшись выковырять из стены огромный рубин, – ядовито ответил мальчишка. – Помнишь?
– Смутно, – признался Лис.
– Плохо с памятью? Это лишь подтверждает мои предположения, – кивнул ушастик. – Тогда мне бросилось в глаза сходство между камнями – их величина, блеск, золотистые искры. Потом, когда Мара рассказала о некромантских артефактах, я уверился в своей теории. Сначала еще сомневался по поводу истинного хозяина Степного изумруда. Мне было бы легче, имейся возможность изучить камень, подержать его в руках, ощутить энергетику…
– Но Роману скорее удавился бы, чем дал подержать кому-нибудь свою драгоценность, – хохотнула я. – Сказал бы мне, я б силой отобрала.
– Я боялся, что это навредит Лису… да-да, цени мою гуманность! – добавил Лэй, когда вор презрительно скривился. – Воздействие божественного артефакта на неподготовленную человеческую сущность могло быть невероятно мощным…
– Хватит уже воду лить, – сердито буркнул Роману. – Скажи вкратце, как догадался, и все дела.
– Вкратце не получится, – заявил ушастик тоном терпеливого учителя, объясняющего правила сложения умственно отсталому ученику. – Моя теория недоказуема. Чтобы вы могли оценить ее и поверить, мне придется повторить весь ход своих мыслей. Итак, наблюдая за поведением Роману и сопоставляя его с легендой о Степном изумруде, я пришел к выводу, что вижу перед собой камень Гвиневры. Во-первых, конечно, в пользу версии говорил зеленый цвет. Это символ природы, вечной жизни, плодородия. Но тут у меня еще были сомнения…
– Зелеными бывают и лица пьяниц наутро после пирушки, – улыбнулся Ал.
– Именно, – согласился Лэй. – И говорят, туман ревности, который застилает глаза обманутым влюбленным, тоже зеленый. Кто их разберет, эти божественные символы? Так что камень мог принадлежать и Вандеру, и Лавре, и любому другому божеству – кроме Тривлера, у которого был рубин, и Десида, который подарил некромантам два черных алмаза. Но помните?.. Степной изумруд считается камнем счастья. Хотя, проанализировав легенду, я понял: счастье – не совсем точное определение. Главное, что даровал изумруд своим добросовестным хранителям – семейное благополучие. У всех были большие семьи, много детей. А плодородие – дар Гвиневры.
– Не факт, – осклабился Роману. – Дети плод любви, их можно считать и даром Лавры.
– Таких как ты я б считал даром Ирриды, – парировал мальчишка. – Вернее, ее возмездием за грехи родителей. Дай закончить. Последним доводом в пользу моей версии стало твое поведение. Как мы помним из легенды, изумруд нельзя было украсть…
– Я опроверг легенду, – приосанился Лис, – потому что я лучший…
– Скорее потому, что за многие тысячелетия вдали от истинной владелицы артефакт утратил часть своей силы. Вот и дался тебе в руки. А оказавшись в непосредственной близости от тебя, одурманил рассудок. Не будь рядом нас с Марой, ты бы и до Дикого архипелага не дотянул. Команда давно сбросила бы тебя за борт.
– И где тут доказательство? – насупился Роману.
– Воздействие на разум – это тоже магия жизни, магия Гвиневры.
– Добрая же у вас, у эльфов, богиня, – обиделся вор.
– Справедливая, – тихо ответил Лэй. – Была…
Я не успела переспросить, что значат эти слова. К нам подошел Клешня, хлопнул ушастика по плечу:
– Чего стоите, нелюди? Скоро будем проходить между островами Сияния и Прощения, это по-нашему. А по вашей карте…
– Зула и Ирриды, – произнес Лэй.
– Точно. Зул-то аккурат по правому борту будет, медузу мне в печенку.
Бобо удалился, вскоре на горизонте показалась черная точка. Она медленно разрослась, превратившись в окруженное странным сиянием пятно.
– Земля! – раздался с мачты голос впередсмотрящего.
Чем ближе мы подходили к острову, тем загадочнее он выглядел. Небо, насколько хватало взгляда, было абсолютно чистое, и только над островом густились черные тучи, из которых в землю ударяли целые пучки молний.
– Ничего себе местечко, – пораженно произнес Роману. – Не хотел бы я там оказаться…
– Да это и невозможно, – сказал ушастик. – К нему даже близко подойти не получится.
Остров, как и обещал капитан, был справа от нас. Мы проходили не больше чем в трех милях от него, так что я успела разглядеть и каменистую поверхность, и неподвижность пелены туч. Над этой землей царила вечная ночь. Красные, желтые, голубые молнии падали из куска черного неба, поодиночке и пучками, перекрещивались, переплетались, образовывали сеть, били по камню, ударяли в воду у берега. Эти удары сопровождались оглушительными раскатами грома. Его звуки были такими громкими, что у меня заложило уши.
Остров остался позади, мы с облегчением выдохнули.
– Вот это мощь! – воскликнул Ал, потирая уши.
– Интересно, что творится на острове Ирриды? – задумалась я.
– Нет никакого желания проверять, – поморщился Лэй. – Судя по тому, что мы видели раньше, могу предположить. Там обитают чокнутые звери, которые мстят друг другу. Или, может, не менее чокнутые духи, помешанные на справедливости. Причем понимают ее как-нибудь извращенно. В общем, всем чужакам грозит смерть. Как и везде, впрочем. Мне гораздо интереснее другое…
– А вы сами посмотрите, господин эльф, – сказал, подходя, боцман Дайф. – С левого борта-то видать уже сра… странный островок.
Остров Ирриды оказался огромной ледяной глыбой. Дикий архипелаг продолжал опровергать все законы природы. В теплом море, под горячими лучами Атика, высилась прозрачная голубоватая громадина, испещренная хитрой формы гротами и утесами. От острова ощутимо тянуло холодом.
– Сурово, – поежился Ал.
– Символ беспристрастности и холодного разума, – предположил ушастик.
Я молчала, напряженно вглядываясь в сияющую поверхность. Мне казалось, что где-то в глубине острова медленно передвигаются темные тени. Возможно, это действительно были мрачные духи возмездия, сошедшие с ума без повелительницы. Как и все на этом архипелаге…
– Вот я и говорю, – словно подслушав мои мысли, произнес ушастик, – больше всего меня волнует то, что ждет нас на острове Лак’хи. Все время об этом думаю.
