Олег Говда - Рыцарь
– Считаешь, Анжелина не у харцызов?…
– А то ты сам не видел, что следы вели не к Проходу, а к мельнице Мышаты?
– Что я там мог увидеть, если дождь все размыл! – вскричал Калита. – И ты сам со мной согласился. А лучше тебя я не знаю следопыта!
– Ливень… – Кривица покачал головой. – Почудилось мне, что не захотел ты еще один грех взять на душу. Да и сам, похоже, старею, а потому и жалостлив. Подумал, если повезло малышке уйти от погони, пусть так и будет. И не втирай мне, будто ты сам не догадался! В жизнь не поверю. Уж кто-кто, а ты, Калита, должен понимать, что такую чушь можно плести вельможам. А для любого охотника или следопыта сказанное тобой прозвучало так, если б ты сказал: «Господин барон, мы не нашли хутор, потому что вчера он сгорел». А каменные основания и дымари? А угли? А вонь пожарища? Чтобы не оставить после себя ни одного следа, тем более, когда земля разбухла от влаги, а трава сделалась скользкой, человек должен научиться летать. Тем более – троим всадникам. А ты – воин опытный, значит, видел, но смолчал. Почему? Тоже стареешь?
Калита не отзывался долго. Очень долго. А потом произнес задумчиво:
– Знаешь, одноглазый, а ведь ты прав. Почувствовал я в эту минуту, что не надо нам ее ловить! Что неправильно это будет! А уехать и соврать воеводе – справедливо и достойно! Словно на ухо кто шептал. Да так убедительно, что я и спорить не стал. А после уж поздно было все переиначивать. Представляешь?
– Нет, – правдиво ответил Кривица, потому что никак не мог вообразить побратима, поступающего не так как выгодно, а как достойно. – Но верю! Заколдованное там место! Не зря люди про Мышату разное бают! Глаза отвел, пень трухлявый, вот и опростоволосились мы, не довели дело до конца!
– Ну и что? Баронета все равно пропала. И раз тишина который день, никто нас не хватает и не тащит в пыточную, выходит, сгинула Анжелина так же верно, как если бы ее харцызы похитили. А что она при этом не в Кара-Кермене стонет, а старому мельнику ноги моет, мне без разницы. И хватит об этом! Ну, а коли найдется девочка, мы перед ней чисты. Так что пей свое пиво и захлопни пасть. Вон те два стражника что-то слишком часто в нашу сторону поглядывают.
Кривица посмотрел в указанном направлении и громко рыгнул.
– Глупость. Кому-кому, а им на нас точно плевать. Разве что заскучали вояки на службе и ищут приключений на собственную задницу.
А за упомянутым столом между тем продолжалась беседа, и в самом деле не имеющая никакого отношения к проблемам слуг барона Владивоя.
– А не боишься, что я донесу на тебя за подобные слова, Аким? – поинтересовался Лучезар, внимательно выслушав все, что предложил ему старший товарищ.
– Докладывай, но подожди, пока зори укроют все небо… – Аким выжидающе посмотрел на парня.
Тот удивленно вытаращился на него, но заученно продолжил:
– …и погасят солнце.
– И наступит ночь…
– …спокойнее, чем день…
– …длиннее, чем день. А я все время размышлял, как предложить тебе присоединиться к хорошему делу. Едва осмелился сегодня…
– А я к тебе, знаешь, сколько присматриваюсь? – в тон ответил младший товарищ.
Стражники дружно и облегченно рассмеялись и хлопнули по рукам. Потом сдвинули кружки и сделали по большому глотку.
– Кстати… – сказал Аким. – Вон тот одноглазый, что оглядывается в нашу сторону, и его приятель похожи на гонцов из Дуброва, которых мы с тобой давеча в город впустили.
– А давай намылим им морды, – оживился Лучезар, которому не терпелось сорвать накопившуюся злость.
– Я не против… – пожал плечами старший. – Только придраться не к чему?
Дурное дело не хитрое, и как свинья всегда отыщет лужу, чтобы изгваздаться, а пьяница – где напиться, так буян придумает причину, чтоб подраться. Лучезар, похоже, чувствовал в этом большую необходимость. Поэтому, не говоря ни слова, парень сорвался с места и, нахмурив брови, двинулся к столу, где сидели гонцы Владивоя.
Покончив с трапезой, Кривица решил, что наступило время заняться не менее важным и приятным для наемника делом, а именно – договориться с одной из разбитных, смазливых девиц насчет совместного отдыха. И, чтобы долго не выбирать, ухватил за юбку первую, пробегающую рядом. Притянул ближе и усадил ее к себе на колени. И хоть служанка даже не упиралась, наметанным глазом заметив блеснувшую в пальцах воина серебряную монетку, стражник решил, что лучшего повода для драки и ждать нечего.
– Отпусти девушку, сын свиньи! – гаркнул еще издали.
Одноглазый сначала и не понял, что оскорбляют его. В конечном итоге Кривица не делал ничего запрещенного или необычного. А когда разобрался, то даже побледнел от ярости. Мгновение, и девушка с визгом отлетела в сторону, а наемник с обнаженным клинком встал напротив Лучезара. И головой поплатился бы дерзкий юнец, не ожидающий такой резвости от подгулявшего наемника, но положение спас старший товарищ. Меч Акима мелькнул в воздухе так же быстро, как и сабля отступника, остановив оружие Кривицы в пальце от шеи Лучезара.
– Не надо крови, – буркнул недовольный как поведением юноши, так и своим, зная, что разговоры о вооруженном столкновении будут ходить по городу не один день. Вместе с приметами тех, кто его устроил. – Может, уважаемый, в тех краях, где ты вырос, и рубят головы за сравнение со свиньей, но у нас в Зелен-Логе – особенно после Моровицы, за такое просто бьют морду. Товарищ мой обознался. Принял тебя за другого. Надеюсь, кувшин вина, распитый совместно за наш счет, уладит недоразумение?
– Уладит, – ответил Кривица.
Бывалый воин распознал в старшем стражнике серьезного противника и решил, что за глупость юнца и в самом деле не стоит рисковать головой.
– Чтоб далеко не ходить, садитесь за наш стол. Меня Кривицей зовут, а приятеля – есаул Калита. Мы из Дуброва. Барона Владивоя слуги.
– Я – Аким, а вспыльчивый юноша – Лучезар, – ответил стражник, подзывая перепуганную служанку и делая заказ. Потом уселся сам и посадил рядом приятеля. – У кого мы на службе, и так понятно. А относительно глупости моего друга, то парень зол на подружку, вот и срывает зло на том, кто подвернется.
– Уважительная причина, – понимающе кивнул Кривица. – Только иногда при этом можно и самому навернуться…
– Тем лучше, – буркнул Лучезар. – Со слабаками драться неинтересно. А Забава еще пожалеет. Днем хвостом крутит, только на шею не вешается, а вечером и за порог не выйдет.
– Все бабы такие, – подвел общую черту Калита. – Ни одна хорошего слова не стоит. Ты только сразу за меч не хватайся, но я не удивлюсь, если окажется, что, пока ты ее дожидаешься, она ласкает другого. Бабы всегда так, одному моргает, другого ласкает, а третьего про запас примечает.
– Нет, – упрямо покачал головой юноша. – Забава не такая. Наверно, во дворце задержали. Там всегда работы много…
– Я хотя и одноглазый, но вижу баб насквозь, оттого предпочитаю шлюх… Они хоть честны с нами. За что заплатишь, то и поимеешь… – Кривица хотел еще что-то прибавить, но Калита положил ему на плечо руку и сказал юноше:
– Не бери в голову, парень! Вообще-то в словах моего приятеля много правды, но исключение тоже случаются. Повезет – будешь счастлив. Ну, а нет – не обессудь и не говори, что тебя не предупреждали… – после этого он сделал знак служанке. А когда та торопливо подбежала, показал ей серебряный кругляш. – Не покажешь мне, где уставший путник может найти до утра охапку свежей соломы и крышу над головой?
– Почему нет… – хихикнула девушка. – Только после полуночи. Сейчас слишком много посетителей. Хозяин будет недоволен.
– Договорились.
Монета поменяла владельца, и девушка, развевая подол юбки, поторопилась к прилавку, соблазнительно покачивая бедрами и посверкивая стройными лодыжками.
Лучезар провел ее тяжелым взглядом и буркнул. Тихо, но так, чтобы услышали все:
– Если Забава меня обманет, то пожалеет, что родилась. Клянусь могилой покойных родителей. Потому что я ей… верил… – а потом потянулся к кувшину с вином и сделал жадный глоток. Как будто пытался ополоснуть рот от грязной клятвы.
– О, на ловца и зверь бежит! – Голос десятника Лисогора стражники готовы были услышать где угодно, но только не в корчме и не сейчас. – Пьянствуете? А сотник вас ищет.
– Нас? – удивился Аким. – Мы ж только сменились.
Но вместо ответа десятник внимательнее пригляделся к наемникам. И те сразу почувствовали, что загостились в столице.
– Нет, – неспешно объяснил Лысогор, усаживаясь за стол и принюхиваясь к кувшину. – Не вас, оболтусов… Дубровских гонцов приказано препроводить к Ищущему истину Вышемиру. Он остановился в башне Ксандора. В синих апартаментах. Вот вы двое и проводите к нему своих друзей. Выполняйте! – И, проведя подчиненных суровым взглядом, поманил к себе ближайшую девушку: – А подай-ка, доченька, мне чего-то не совсем прокисшего, пару ломтей ветчины и полдюжины лепешек…
