Андрей Буторин - Сильнее боли
Проснулась Галя абсолютной счастливой. И все же первой мыслью было: сможет ли она посмотреть в глаза Тарасу без смущения? Но опасения оказались напрасными, Тарас, заметив, что она не спит, подскочил, наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
– Вставай, моя хорошая. Кофе готов.
Галя сладко потянулась, разом отбросив глупые опасения. Взглянула на столик. Там и впрямь исходили паром кружки, распространяя по купе вкусный, бодрящий запах.
– Кофе? – переспросила она. – А откуда ты знал, что я сейчас проснусь? Вдруг бы он остыл?
– А я специально ложкой брякал погромче, – засмеялся Тарас.
– Ах, какой же ты вредина! Я бы спала еще и спала.
– Да ты посмотри на часы. Времени-то уже одиннадцать. Через час прибываем.
– Да ты что? – подскочила Галя. – Я пошла умываться!
– Ладно тебе, тогда точно остынет. Попей, потом сходишь.
– Ну, – смутилась Галя, – мне и еще кое-что сделать надо.
– Аа-а… – протянул Тарас. – Ну, давай тогда быстренько. Я тоже без тебя пить не буду.
Она и впрямь обернулась быстро, кофе не успел совсем остыть. Правда, дуть на него уже не пришлось.
Позавтракали Катиными пирожками. Жить стало совсем хорошо. Хотелось, как говорится, сворачивать горы. А для начала – хотя бы наметить план ближайших действий.
– Что будем делать, когда приедем? – спросила она.
– Первым делом пойдем ко мне, – сказал Тарас.
– Это уж само собой! Знаешь, как я по Костику соскучилась?
– Догадываюсь. Я, между прочим, тоже. Ты, кстати, звонила им? – Тарас даже вскочил. – Елки-палки, я не привык к мобильникам и забыл тебе вчера напомнить!..
– Ну, мне не надо об этом напоминать. Во-первых, я звонила с автостанции.
– Это я помню.
– Молодец. Во-вторых, пыталась дозвониться из Ильинки, но они вне зоны действия сети.
– Блин!
– Фи, господин учитель русского языка! – шутливо скривилась Галя.
– Ладно, ладно тебе, давай «в-третьих».
– В-третьих, пока ты нервно курил после… фонтанов, я еще раз звонила, у них все в порядке.
– Когда это ты звонила после фонтанов? – удивился Тарас.
– Ну, ты в такой прострации находился, что я в колокол могла звонить над твоей головой – и ты бы не услышал.
– Я и правда был невменяем, – широко улыбнулся Тарас. – А ты, выходит, более хладнокровная особа…
– Глупышоныш! – вновь использовала Галя Тарасово словечко. – Я не хладнокровная. Только сердце у меня надвое теперь поделено: одна половинка твоя, а вторая, уж извини, Костина. И пока твоя половинка моего сердца млела, вторая беспокоилась о сыне.
– Точно млела? – прищурился Тарас.
– До сладкой истомы, – кивнула Галя и закатила глаза, изображая эту самую истому.
Тарас быстро пересел к ней на полку и обхватил за плечи:
– Только без обмороков.
– Ну какая же истома без обмороков? Пусти, – сделала она вид, что пытается освободиться.
– Тогда на меня падай, – подал идею Тарас.
– Ага, и проедем нашу станцию! – засмеялась Галя.
– Да уж, это точно, – с трагической нотой вздохнул Тарас. – Но ночуешь ты сегодня у меня.
– Нетушки, – теперь уже всерьез сняла руки Тараса с плеч Галя. – Если хочешь… ночевать со мной, то только у меня. Это не обсуждается.
– Ты из-за мамы? – надулся Тарас. – Она хорошая.
– Хоть золотая. Никаких мам, пап и прочих дядюшек-тетушек.
– Вреднюшка ты.
– Почему это? У меня свободная квартира. И очень даже неплохая. Глупо этим не пользоваться.
– Да я знаю… Но мама точно обидится.
– Тарас, – жестко повторила Галя. – Скажу тебе еще раз – и больше к этой теме возвращаться не стану. Хочешь, чтобы мы просто временами встречались, – тогда мне все равно, где и как, хотя и в этом случае у меня удобней. Но если ты хочешь… жить со мной вместе – то исключительно и только у меня! Или в любой другой, но отдельной квартире. И не сочти это за мой каприз, пожалуйста. Поверь мне, я права. И тема на этом закрыта. Хорошо?
Тарас кивнул. За время ее отповеди он заметно покраснел, но Галя привыкла уже, что краснеет Тарас часто и по любому поводу.
– Вот и ладненько, – подытожила она уже совсем другим тоном.
– Ты сказала: вместе жить, – буркнул Тарас, приобретая постепенно нормальный цвет. – Значит, ты согласна быть моей… женой?
– Это что, официальное предложение? – охнула Галя, чувствуя, что теперь краснеет сама.
– Ну да, – заглянул ей в глаза Тарас. Она увидела в них мольбу и тревогу.
– Конечно, согласна, – ответила Галя, и как ей ни хотелось добавить «глупышоныш», она удержалась.
Тарас снова обнял ее и поцеловал. Галя не стала возражать. Этот поцелуй был для нее не только приятен; она знала, насколько важен он для Тараса. Да и для нее, конечно же, тоже. И, если бы не выходить уже совсем скоро, она догадывалась, во что бы сейчас вылился этот поцелуй. Но рассудка на сей раз она не теряла. А потому тихонько и осторожно погладила взъерошенные волосы Тараса и сказала:
– Спасибо, любимый. Спасибо тебе за все. А сейчас давай все же подумаем, что делать дальше?
– Давай, – неохотно отстранился Тарас. – Но мы подъезжаем уже. Минут десять осталось.
– Ну, десять минут – тоже время. Надо же что-то делать. Или ты уже решил оставить все как есть?
– Да ты что?! – вскинулся Тарас. – Конечно, надо доводить дело до конца. Что ж мы теперь, до конца жизни будем в страхе жить? Нет уж, я так не хочу. И главное, не хочу, чтобы вы с Костей так жили.
– А идеи какие-нибудь у тебя есть?
– Идей пока нет, только… Ты прости, – замялся Тарас, – я все никак не могу тебе кое о чем рассказать. Все как-то не доходит до этого… Вряд ли это напрямую с делом связано, но…
– Ну-ка, ну-ка, – подобралась Галя. – Помнишь, как говорил Шерлок Холмс? В сыщицком деле мелочей не бывает. А мы с тобой не кто иные, как сыщики, теперь и есть.
– Кто из нас Холмс? – попытался сострить Тарас, но Галя шутку не поддержала, и он вновь стал серьезным. – Дело в том, что я вчера видел нашего давешнего попутчика. Там, в Ильинке.
– В Ильинке? Что же ты молчал? Ведь это значит…
– Да ничего это, скорее всего, не значит, – остановил ее Тарас. – Потому что я теперь знаю, кто это. Он, получается, как бы мой брат. Неродной, правда.
– Это как?..
– Да вот так, – пожал плечами Тарас. – Отец после развода с мамой снова женился… Ну, может, не женился официально, не знаю, но стал жить с женщиной, Марией ее зовут. А у той сын есть, Николай.
– И это он? Ты его видел, когда ходил к отцовскому дому?
Тарас кивнул.
– То есть, – продолжала развивать мысль Галя, – он просто ехал в гости к матери? Мы повстречались случайно? Ты это хочешь сказать?
– Ну да, так и получается.
– Все так, если бы не несколько «но», – помотала головой Галя. Тарас вопросительно глянул на нее, и она продолжила, загибая по одному пальцы, с которых после всех приключений совсем ободрался лак, а пара ногтей и вовсе оказались обломанными: – Первое: почему он примчался на вокзал, словно удирал от погони? Второе: почему он был без вещей? Третье: почему он не поехал на автобусе и на чем, кстати, поехал?
– Ну, на первый вопрос ответить легко, – сказал, немного подумав, Тарас. – Он просто опаздывал. То ли работа задержала, то ли праздновал что. Одет-то в галстук, даже переодеться заскочить некогда было. Отсюда и на второй вопрос ответ вытекает. А на автобусе не поехал, потому что деньги есть, шиковать привык. Взял такси – да и маханул. Причем наверняка взял еще на вокзале. Он ведь и до автостанции с нами не ехал.
– Тоже допускаю. Только не пойму, на кой ляд ему так торопиться, если он спокойно мог поехать и вчера днем, и прошлой ночью. Горело что-то у него в той Ильинке?
– Откуда я знаю. Может, имелась причина. День рождения, например, у матери.
– А по мне, причина скорей всего в том, что ему были нужны мы. Он нас не хотел упустить.
– Не вижу логики совсем, – замахал руками Тарас. – Во-первых, он к нам даже не подошел. Во-вторых, он не ехал с нами в автобусе. В-третьих, он не поехал с нами назад.
– Он просто охранял нас, – сказала Галя, поняв вдруг, что ее догадка верна на все сто процентов. – Его твой отец попросил… – и осеклась, подумав вдруг, что невольно нарушила данное Кате обещание.
– Отец?! – подскочил Тарас. – Но он же погиб!
– Не факт, – тихо ответила Галя.
30
Тарас не успел уточнить у Гали насчет ее высказывания об отце – поезд прибывал к станции.
Родной город встретил их теплым ярким солнцем, запахом сирени, привокзальной суетой и гомоном. Денег на такси у Тараса с Галей все-таки не хватило, а ждать автобуса у обоих недоставало терпения, поэтому они сразу же свернули на улицу, ведущую к дому Тараса. По пути они продолжили обсуждать план дальнейших действий, но об отце и его пасынке больше не упоминали. Тарас не стал выпытывать у Гали то, о чем она не хотела говорить, да и, подумав, решил, что ей вряд ли что-то может быть известно по этому поводу больше, чем ему, – неоткуда просто.
