Юрий Иванович - Затерянный город, или Каждому свое
– А если мы в твой мир не попадем? Останусь такой вот навсегда? И ты меня бросишь?
– Не говори глупостей, – старался я говорить мягко, не выказывая раздражения. – Можно бросить камень, орех, палку, но не человека. И раз уж я вашему дяде пообещал опекать вас, то мы не расстанемся до полного твоего выздоровления.
Подобный ответ явно не устраивал молодую ведьмочку.
– Но раз ты со мной спал, ласкал и лелеял, то наверняка поступишь как истинный рыцарь: оформишь наши отношения на официальном уровне! – она не спрашивала, она утверждала это.
Я же еле сдержался, чтобы не ответить: «Так и Леня с тобой спал! Почему же ты с ним ничего не оформляешь?!» Потому что вспомнил об угрозе самоубийства. Выбрасываться из окна она не станет, ибо нет в этом полуподвале оного, но нервы наверняка мне потреплет изрядно. А оно мне надо?
Поэтому я медленно выдохнул, считая до десяти, а потом попытался просто обнадежить, спрятав за кружевом слов лазейки для своего будущего отступления:
– Хм! Почему бы и нет?.. Да любой мужчина готов с такой красавицей и умницей оформить близкие отношения, если этому не помешают законы или прежние обязательства. А все остальные мужчины станут ему завидовать. Самое главное, чтобы ты этого хотела и согласилась на сделанное предложение. А ты ведь согласишься?
– Я-то соглашусь, но разве предложение уже прозвучало? – продолжала напирать Цилхи.
Пришлось делать скорбное лицо, добавляя в тон торжественности:
– Вначале я должен тебя сделать совершенно здоровой. Иначе – никак! Потому что злые языки начнут утверждать, что твой муж тебя взял из жалости, побуждаемый кратковременным приступом острого сожаления и неконтролируемого сочувствия. А это ли не позор для такой умницы, красавицы, талантливой волшебницы и гениального организатора, как ты?
Лесть и комплименты в адрес женщины никогда лишними не бывают. И всегда своевременно отвлекают от несущественных мелочей даже во время великих клятв. Вот и сейчас наша подопечная не обратила внимания на отвлеченное понятие «твой муж», не имеющее ко мне никакого значения. Даже чуточку улыбнулась, думая о чем-то приятном. Иначе плевать бы она хотела на какой-то там позор.
Конечно, со временем она прокрутит в памяти каждую мою фразу, проанализирует ее и попытается вырвать из меня более конкретное обещание. Но к тому времени депрессия пройдет или значительно ослабнет. Вот тогда можно будет уже более жестко пояснить неправомерность ее притязаний на мою свободу и отсутствие с моей стороны каких-либо обязательств.
На Руда потратил всего две минуты, утешать этого непоседу не пришлось.
Раз наступила вынужденная пауза, то я постарался после короткого завтрака ею воспользоваться, загрузив нас всех делами по самое «не хочу». Хоть и собственную лень пришлось перебарывать, отправляясь в лес на сбор грибов, улипах и съедобных ягод. Ну и на вчерашнее место сражения с «санитарами» здешнего мира бирчуни следовало глянуть. Сожрали их муравьи или нет? Или вдруг они вообще ожили, как легендарные вампиры из сказок моего мира? Может, следовало тела сжечь? Или порубить на более мелкие куски? Правда, тираннозавры о таком ни слова не проговорили, но ведь они и сами знать о подобном не могли.
В берлоге нашей тоже следовало оставаться кому-то из взрослых, так что со мной отправился только Багдран, молчаливый в это утро как никогда. Что-то его угнетало, но мне лично ничего расспрашивать не хотелось. Хватило утренних бесед с его сестрой. Да и экипировка наша раздражала, явно перестарались с нею: помимо основного оружия мы с ним еще и топоры прихватили.
Лишь когда мы выбрались из пролома и прослушали окружающее нас пространство, парень все-таки не выдержал и с обидой поинтересовался:
– Зачем ты обманываешь Цилхи? Ты ведь никогда на ней не женишься!
– Я и сейчас ей ничего не обещал. Просто надо было успокоить бедняжку, вселить уверенность в собственных силах и дать надежду на радостное будущее. А когда вы попадете в новый мир, ей там будет настолько интересно, что она сразу забудет о своих глупых планах по поводу давно женатого мужчины. И очень скоро отыщет для себя подходящую пару.
– То есть ты женат?
– Можно и так сказать.
– Тогда зачем ты не даешь сойтись для счастья Леониду и Цилхи? – прозвучал ну совсем ошарашивающий вопрос.
Я замер на месте, в упор разглядывая нашего молодого мастера-затейника:
– Что-то я ничего не пойму… Ну-ка, растолкуй мне свои претензии! – И приготовился слушать.
Глава двадцать девятая. Неприятный осадок
Багдран продолжил все так же неожиданно:
– Цилхи горячо влюблена в твоего друга.
– Ха! Как же так?! – воскликнул я, не в силах удержаться от ядовитого сарказма. – Почему она в таком случае ко мне в постель забралась?
Прежде чем пуститься в объяснения, парень тяжело вздохнул и попросил:
– Только вначале просьба: не рассказывай моим сестрам о нашем разговоре. Иначе они меня… – и зажатым в левой руке топором сделал движение, словно собирается ударить себя в гортань.
Ну я и пообещал не проболтаться, раз такое дело. Но все больше и больше сожалел при этом, что вообще связался с этой сумасшедшей семейкой Свонхов.
Суть проблемы оказалась в незыблемых традициях мира Габраччи, о которых я услышал впервые. Оказывается, младшая сестра не имеет права переходить дорогу старшей сестре при выборе мужчины. А Эулеста после первых занятий сексом со мной вдруг заявила, что ей нравится и больше подходит Найденов. Но просто так улечься с ним в постель побоялась. Дескать, этот Бармалей страшен в своем гневе и если приревнует, то может убить запросто.
«Это обо мне такое мнение сложилось – как о ревнивце недоделанном? – поражался я, продолжая выслушивать Багдрана. – Для их же блага пекусь о них, как наседка, а они меня за сатрапа считают!.. В переносном смысле, конечно…»
Так вот, чтобы я не пришиб ненароком старшенькую, младшая сестричка и легла под меня. Но на самом деле до сих пор любит Найденова и дико по этой причине страдает.
Честно говоря, я совершенно в услышанное не поверил. Особенно в свете последних суицидных угроз и высказанных вслух пожеланиях о замужестве именно со мной. Потому и недоумевал:
– Но ты ведь сам слышал, как Цилхи пыталась вырвать из меня обещание жениться на ней! Еще и угрозы звучали покончить жизнь самоубийством.
– А что ей оставалось делать?
– Что угодно! Лишь бы мне голову не морочить!
– О том и речь, – совсем как взрослый рассуждал парнишка. – Если она тебя не станет ублажать в постели, ты по праву сильного опять подомнешь под себя Эулесту. И тогда будет полная ж… трагедия. Вот Цилхи и пошла на самопожертвование.
– Театр абсурда, честное слово! – еще больше горячился я. – Ты в своих объяснениях сам себе противоречишь. Допустим, я подался в иной мир, и вы остались одни. Как может стать счастливой Цилхи вместе с Леней, если Эулеста его любит и уже с ним сожительствует?
– Да очень просто: у нас мужчина имеет право на две, а то и на три жены. Разве ты не знал?
Вместо ответа я закатил глаза и притворно застонал. Цирк! Откуда я мог знать о подобных законах совсем чужого для меня мира? А уж знай я заранее о влечении к Найденову сразу обеих сестричек, ни одной бы пальцем не коснулся. Ибо, несмотря на свое ненасытное либидо, легко удержался бы от поползновений на женское тело и от прочих сопутствующих этому процессу удовольствий. Ну… может, и не легко, но сила воли у меня имеется.
Об этом и заявил, продолжая движение:
– Значит, так: клянусь, что к твоим сестрам не имею никаких претензий. Они имеют право любить кого хотят и спать с кем пожелают. Обещаю в их личную жизнь не вмешиваться ни словом, ни полусловом. Поэтому так Цилхи и растолкуй, как только вернемся. А дальше уже пусть сам Леонид решает… – Я представил себе, как озадачится друг, узнав о планах насчет него сразу обеих сестричек, и не удержался от нервного смеха. – Ха-ха! Только вот насилия над своим лучшим товарищем, шантажа и ломки рук не допущу категорически. Так сразу сестер и предупреди.
– Хорошо! – радовался мой спутник, не скрывая довольной улыбки. – Только не забывай, что я не имел права о таком заикаться в нашем разговоре. То есть это ты сам поднял эту тему и попросил меня донести свои размышления и матримониальные планы. Иначе говоря, ты больше не хочешь изменять своей законной жене, оставшейся в твоем мире, и отвергаешь отныне близкие отношения с любой из моих сестер.
Хорошо Багдран сформулировал главные выводы нашей беседы, сооружая и для себя чудную легенду прикрытия. Мол, он ни словом не проговорился о внутрисемейных тайнах, и вся инициатива на разрыв отношений с любовницей исходила от меня.
Так что мне оставалось лишь утвердительно кивнуть. И более уважительно присмотреться к парню: у него не только руки золотые, он и на дипломатическом поприще может сделать карьеру. Тут же припомнился и спор младших в квартете, вроде как нелепый, но все-таки убравший Цилхи из моих объятий. И, прислушавшись к себе, я понял, что на душе остался весьма неприятный осадок.
