Максим Удовиченко - Искатели
– Чудовище, говоришь? С копытами? А рога у него были?
– Откуда я знаю? – возмутился боцман. – Он же сзади напал, предательски.
Ушастик захохотал еще громче:
– Олень это был, самый обыкновенный.
– А на меня зачем напал?
– Ничего он не напал, – пояснил эльф, – наверняка сам испугался, когда человека увидел. Вот и лягнул с перепугу.
Боцман, злобно ворча, отправился к озеру, а к нам подошел Роману и заявил:
– Ты как хочешь, но тут что-то неладное творится. Понимаю, конечно: родина предков, и все такое… Но трава в этом месте и вправду бешеная. Да тебя ж самого кто-то в воду кинул. Наверняка эти ваши эльфийские штучки с корнями. Вот и звери тоже…
Лис сегодня проявлял чудеса здравомыслия, так что я даже начала надеяться на возвращение хитрого, хладнокровного и умного вора, каким мы знали его сначала. Но увы – улучшение было кратковременным. Роману опять ушел в себя, потерял интерес к спору.
– Он дело говорит, – подхватил Ал, – этот остров тоже неправильный какой-то. Как и все остальные.
– Не может такого быть!
Лэй разозлился, стиснул зубы. Зеленые глаза метали искры, смазливая физиономия выражала крайнюю степень негодования.
– Почему не может? – спросила я. – Все острова, на которых мы побывали, неправильные. Некроманты сказали, это последствия битвы богов. И в первую очередь изменяется природа: растения, животные…
– Только не остров Гвиневры! – выкрикнул ушастик. – Ты что, не понимаешь? Гвиневра – и есть природа! Она не допустит… – неожиданно он осекся, словно пораженный какой-то страшной мыслью, уселся на траву и прошептал: – если жива…
– Кто? Что? – переспросил Ал.
Лэй молчал, поглаживая листья какого-то кустика. Я не стала расспрашивать друга. По опыту знала, когда он такой задумчивый, лучше его не трогать, только расфыркается, как больной енот. Потом сам все расскажет.
Больше никаких странностей не произошло. К вечеру последняя бочка была переправлена, моряки погрузились в шлюпки.
– А вы, господа, чего раскорячились? – вежливо спросил Дайф. – Особое приглашение нужно?
Ал с Лисом направились к шлюпке. Лицо Роману выражало облегчение, очень уж его пугал остров. Лэй не торопился, он прислонился плечом к скале, смотрел на заходящий Атик и о чем-то размышлял. Я немного поглядела на друга и уселась рядом, на прогретый за день валун.
– Мара, Лэй, вы чего? – крикнул Роману.
Вор устроился в шлюпке и ждал, когда ее кто-нибудь из нас столкнет на воду.
– Мы не идем, – сказала я.
Эльф поднял на меня взгляд, тепло улыбнулся:
– С чего это ты решила остаться?
– Ну не бросать же тебя одного, немощь ушастую, – ворчливо ответила я. – Заблудишься еще.
Я отлично понимала друга – еще как! Хорошо помнила благоговейный трепет, который охватил меня на острове Тира. Земля предков, как не погостить на ней, не пройтись по ее тропам? Я не могла отказать в этом Лэю. В конце концов, мы изучили все острова, что попадались нам на пути. Только вот все они были враждебны, и неизвестно, что можно ждать от прародины ушастого племени. Мало ли какие беды подстерегали здесь Лэя. Так на то нужны друзья, чтобы выручить.
– Возвращайтесь на корабль, – сказала я Дайфу. – Передайте Клешне, пусть ожидает нас, как обычно.
– Как скажете, леди, – поклонился боцман. – Вы деньги платите, вам и решать, какой хре… то есть, каким делом заниматься.
Ал отошел от шлюпки:
– Я с вами.
– Нет, ну нет же! – плаксиво воскликнул Роману. – Ну почему все так плохо?
– Ты можешь вернуться на корабль с Дайфом и ребятами, – сказала я.
Боцман, уже сидя в шлюпке, которую толкали два матроса, смерил вора мрачным взглядом:
– Тесно у нас тут, как в борделе в праздничный день. Как бы господину Лису от такой давки за борт не выпасть…
Команда так и не простила вору выпадов в адрес капитана.
– Нет, на корабль не надо! – решился Роману. – Я с вами!
– Вот и славно, – обрадовался Дайф, бросая на берег холщовый мешок, – Здесь еще провизия осталась, жрите на здоровье. Вам на этот раз и сигнала подавать не надо, шлюпка имеется. А мы уж на рейде постоим, подождем…
Моряки поспешно отчалили, довольные тем, что покидают остров.
Я огляделась:
– Пора к ночевке готовиться.
Расположились прямо на берегу, в сотне ярдов от скалы с водопадом. Костер разводить не стали – не из чего было, а идти в лес по сумеркам не рискнули. Поужинали сухарями и солониной.
Наступила ночь, небо подернулось тучами, так что не было видно ни звезд, ни Тиль. Но темноту разогнали мириады разноцветных огоньков, загоревшихся в лесу – словно кто-то расставил по ветвям лампы и свечи. Там были большие звездочки и совсем крошечные, едва заметные точки. Одни сияли ярко и ровно, словно масляные фонари, другие – слабо мерцали, то загораясь, то потухая. Большинство из них оставались на месте, но были такие, которые передвигались, плавая в воздухе.
– Что это? – удивился Ал. – Светляки? Звериные глаза?
– Духи леса, – ответил эльф.
– Надеюсь, они не придут сюда, – пробурчал Роману. – А то знаю я таких. Вроде духи бесплотные, а так и норовят что-нибудь упереть…
Лэй вызвался дежурить первым. Сидел спиной к морю, вглядываясь в лес, переливающийся огнями всех цветов.
Засыпая, я услышала тихую песню без слов. Чьи-то голоса выводили нежную мелодию, в ней слышался шорох летнего ветерка, шуршание листьев, птичьи трели… Ничего удивительного, подумала я. Ведь это эльфийский лес, а у них без красивостей не обходится…
В середине ночи я проснулась и увидела, что Лэй все так же сидит, не отрывая зачарованного взгляда от леса. Кажется, ушастик не собирался будить меня, чтобы смениться с караула. Я поднялась, подошла к нему:
– Поспи, я посторожу.
Глаза эльфа были грустными:
– Почему духи не говорят со мной? Только поют. Но на мое обращение не отвечают. И по лесу не бродят. Я не могу их найти. Почему?
Я развела руками. Откуда мне, орке, знать о повадках лесных духов. Я об их существовании-то узнала от мальчишки. Но ушастику и не требовался ответ. Вздохнув, он улегся на мое место и уснул, бормоча: «Что-то не так. Здесь что-то не так…»
Я просидела почти до утра, слушая удивительную песню леса Гвиневры. За ночь ничего странного или страшного не случилось. Только к озерцу приходили на водопой звери.
Издали я наблюдала за животными. Они по очереди приближались к озеру, пили воду и удалялись, уступая место другим. Большие грациозные пумы и горделивые олени (интересно, какой из них дал пинка боцману?), тяжеловесные медведи и шустрые лисы. Хлопотливые еноты полоскали в озере какие-то корешки и собственное потомство. Звери не обращали на нас никакого внимания. Не пугались, но и не пытались напасть.
Под утро берега озерца опустели, огоньки в лесу погасли. Я разбудила друзей, и мы отправились вглубь острова.
– Как он прекрасен, лес Гвиневры! – восхищался Лэй, пробираясь сквозь чащу.
Впрочем, пробирался – слишком сильно сказано. Деревья отдергивали ветви, словно брезгуя к нам прикасаться, кусты расступались, давая дорогу, трава за нами выпрямлялась. Ал удивился:
– Какой вежливый лес.
– Нет, – тихо проговорил ушастик. – Он просто не хочет нас принимать. Будьте осторожнее, ничего не трогайте.
Мы и не пытались даже. Двигались след в след, стараясь не придавить ни один цветочек, не дотронуться ни до одной ветки. Возможно, все обошлось бы, если б не Лис. Мортов ворюга сначала проявлял осторожность, потом вдруг заинтересовался высоким деревом, на коре которого поблескивали золотистые точки. Роману подошел к стволу и принялся с интересом рассматривать необычные вкрапления.
– Идиот! – простонал Лэй.
Я попыталась увести Лиса от дерева. Поздно: одна из верхних веток изогнулась как змея, схватила Роману за шею и подняла к кроне. Выронив нож, вор обеими руками вцепился в петлю, образованную веткой. Тело несчастного раскачивалось в воздухе – ни дать ни взять висельник.
– По-мо-гите… – хрипел он.
Лэй замер, закрыл глаза, протянул руку к дереву, постоял несколько мгновений, потом выдохнул с отчаянием:
– Не отвечает…
Силы вора были на исходе. Гибкая ветвь все крепче сжимала его шею.
Лэй вдруг поклонился дереву, что-то проговорил на эльфийском. Ветка дрогнула, нехотя разжалась. Роману рухнул на землю, хрипя и задыхаясь.
Эльф склонился над ним, быстро ощупал шею, горло:
– Слава богам, все цело. Поболит несколько дней и пройдет.
– Помоги… ты ж лекарь… – каркнул вор.
– Нет! – сердито ответил ушастик. – Так, может, запомнишь, что не надо лезть, куда не просят.
Тяжело вздыхая, Лис поднялся на ноги.
– Да помоги уж, – вступился за него Ал. – Совсем парню худо.
– Нельзя мне силы на него тратить, – буркнул Лэй. – Они еще понадобятся. Мало ли что дальше будет.
Мы шли целый день. Деревья по-прежнему расступались – перед всеми, кроме Роману. Казалось, растения усмотрели в нем врага. Кусты норовили выхлестнуть глаза, корни выскакивали из земли, хватали вора за ноги, трава – и та по-змеиному дергалась, пытаясь то ли ужалить, то ли ударить его сапоги.
