Игорь Негатин - Рысь Господня
– Жак! – Кто-то тряс меня за плечо. – Просыпайтесь, раздери вас дьявол!
Открыв глаза, я увидел два темных силуэта, которые стояли рядом с моей кроватью. Не узнав голоса, хотел схватиться за кинжал, лежащий на табурете, но меня успели удержать и даже выругать. Правда, шепотом. Судя по темноте за окном – стояла глубокая ночь. Я даже не заметил, как заснул.
– Господа, право слово, вам стоит поторопиться, – послышался женский голос.
– Разумеется! – кивнул Орландо. – Сейчас мой друг перестанет изображать мифического героя, и мы тотчас уедем. Жак, черт бы вас побрал! Вы проснулись, наконец?
– Что-то случилось?
– Если вам интересно узнать, то нас собираются убить.
– Что?!!
– Поднимайтесь! Лошади уже оседланы, а времени все меньше и меньше.
Не прошло и четверти часа, как мы вышли из дома. Округа утопала в ночном сумраке, и лишь где-то вдалеке, на окраине, протяжно брехала собака, срываясь на заунывно-тоскливый вой. Пахло прелой листвой и промозглой весенней сыростью. Послышался тихий перезвон упряжи, и нам подвели лошадей. Недовольно фыркнул гнедой жеребец. Фыркнул и тряхнул гривой, словно заранее осуждая нашу ночную прогулку.
– Уезжайте, и чем скорее, тем лучше! – сказала трактирщица и оглянулась.
– Но как же вы?
– Не беспокойтесь! Эти люди не причинят мне вреда. Мало ли… Гости могли и убежать, пока я спала. Храни вас Господь Бог!
– Диана, я ваш вечный должник!
– Я запомню ваши слова! – Было темно, но мне показалось, что женщина улыбнулась.
– Раздери меня дьявол, такая женщина – и не моя!
Де Брег свесился с лошади. Женщина охнула. Послышался звук поцелуя. Судя по всему, мы не так уж и торопимся? После довольно продолжительной паузы послышался женский вздох, но я так и не понял – она была возмущена или очарована его наглостью?
– Ах, шевалье…
– Берегите себя, Диана! Жак, вперед!
Глава 43
Медленно занимался рассвет. Предрассветная мгла отступала, и мир обретал привычные цвета, избавляясь от предательской и лживой серости. Шел мелкий, противный дождь. Тоскливый, как эти окрестности. Он начался перед рассветом и моросил почти до полудня. Небо затянуло тяжелыми тучами, что предрекало еще большую непогоду.
Мы медленно шли вперед. На редких подъемах лошади сбивали копыта на камнях, а в низинах утопали в глубоких лужах, проваливаясь почти по брюхо в раскисшую землю. Чем дальше мы уходили от Фортенси, тем больше я волновался. Погони не было, но появилось нечто другое… Странное и не менее пугающее. Дорога – она стала другой. Даже не знаю, как описать эти предчувствия. Окрестности наполнились угрожающей тишиной, словно кто-то незримый следил за каждым нашим шагом.
Вы прекрасно знаете, что такое леса южного побережья. Бесчисленное множество звуков, создающих божественную музыку. Здесь… Здесь все было иным. Царила гнетущая тишина, которую иногда прерывали редкие звуки: хриплое карканье и тихий, непонятный шелест, похожий на шепот. Он был неживым. Мертвым. Даже ветер, призванный дарить свежесть, был сухим и жестким, несмотря на моросящий дождь. Мне казалось, что я оглох. Мир замер. Замер в ожидании чего-то ужасного.
Потом появился туман…
Он был подобен хищному существу, которое подкрадывалось из низин и оврагов. Сизый, промозглый, продирающий до костей своей пугающей неторопливостью. Его рваные клочья выползали на дорогу, и лошади останавливались, хрипя и прижимая уши от страха…
– Что это, шевалье? – тихо спросил я.
– Если бы я знал, – сквозь зубы процедил де Брег и обвел взглядом окрестности.
– Помоги нам, Господи…
– Не тряситесь от страха, Жак де Тресс! Всевышний слишком милосерден и не пошлет испытаний, коих мы не в силах преодолеть!
– Ты наивный звереныш, Орландо де Брег…
Клянусь, когда раздался этот шипящий голос – я чуть не умер от страха! Даже шевалье, и тот, вопреки обыкновению, не выругался, а охнул и резко обернулся. За нашими спинами мы увидели древнюю старуху, стоявшую на дороге…
– Бог мой… – прошептал я, не в силах оторвать взгляда от этой женщины. – Это она…
Это была старуха, которую мы встретили, возвращаясь в Баксвэр. Древняя старуха, так неожиданно исчезнувшая на зимней дороге. Ошибки быть не могло. Я уже видел это лицо.
Наши лошади замерли, словно превратились в каменные изваяния. Мы даже не смогли их развернуть. Стало холодно. Туман окружил нас плотным кольцом, оставив лишь крошечный пятачок. Лужи на глазах подернулись тонкой корочкой льда. Как бы мы ни были испуганы, но успели соскочить на землю и схватиться за оружие, вызвав кривую усмешку на лице старухи.
– Что тебе нужно, ведьма? – прорычал де Брег.
– Мне? – Она криво усмехнулась, обнажив редкие желтые зубы. – Разве это я заявилась в твой дом? Это вы пришли на мои земли. Кто вас звал?
– Ты… Ты знаешь, зачем я пришел.
– Знаю, – согласилась старуха. – Знаю, но хочу услышать от тебя, грязный оборотень!
– Я человек… – отрезал Орландо.
– Ты изгой, Орландо де Брег… – протянула ведьма. – Изгой, проклятый Богом и людьми! Тебя даже собратья прокляли. Мне повторить вопрос?! Ты знаешь, я умею спрашивать…
– Мне нужен колдун. Колдун, создавший оборотня из Фортенси.
– Оборотня, которого убил этот юнец? – спросила старуха и подняла взгляд на меня. Он был таким тяжелым, что давил к земле. – Нет, это не он. Жак де Тресс был лишь свидетелем убийства моего оборотня.
– Зачем… – произнес Орландо де Брег, но ведьма угрожающе подняла руку, сжала кулак и резко опустила ее вниз. Шевалье рухнул на колени, захрипел и закашлялся, словно кто-то невидимый схватил его за горло мертвой хваткой. Я был готов броситься ему на помощь, но старуха, даже не повернув головы, махнула рукой, будто метнула в меня невидимый аркан. Я почувствовал тугой удар, и накатила опустошающая слабость…
Ведьма пила мою силу. Медленно и неторопливо. Смакуя и наслаждаясь каждым глотком моей жизни. В глазах начало темнеть… Хрустнул под руками лед. Разве я падал? Да, я стоял на коленях, выронив меч, и старался вдохнуть воздух, который вдруг загустел и стал таким колючим, что раздирал горло и грудь.
Как ни тяжело я себя чувствовал, но внимал каждому слову этой невероятной беседы. Земля под нашими ногами заледенела, а кольцо тумана стало таким густым, словно нас окружала стена из снега. Де Брег хрипел, не сводя взгляда с ведьмы. Казалось, что на его лице уже проглядывают черты зверя и он сейчас бросится на это исчадие ада. Она была сильнее. Гораздо сильнее.
– Оборотня создала я, – послышался глухой голос ведьмы. – Ты это хотел узнать?
– Как… Как ты это сделала?
– Ты уверен, что я честно отвечу на вопрос? Мне проще тебя уничтожить… – задумчиво протянула ведьма. Ее голос напоминал змеиное шипение. – Проще, но нужно ли? Нет, это не входит в мои планы… Ты так упрям, что достоин моего уважения. Хорошо, я отвечу на один твой вопрос. Один, – подчеркнула старуха. Она усмехнулась и добавила: – Если он будет разумным.
– Ладно… – прохрипел де Брег. – На этот раз твоя взяла.
– Ты мне угрожаешь?! Глупый звереныш. Тебе ли победить природную ведьму?!
– Как… – он тяжело закашлялся. – Как знать…
– Ты будешь спрашивать или нет?!
– Кого должен был убить этот оборотень? – выдавил шевалье.
– Вот уж не ожидала, что ты это спросишь!
– Отвечай… Ты… Ты дала слово!
– Хорошо, отвечу. Оборотень должен был убить аббата Хьюго, но ему помешал Святой Трибунал, который очень не вовремя прибыл в Фортенси. Ты доволен?
– Отца настоятеля? За что?!
– Довольно. Благодарите Бога, что я вас не уничтожила. Уходите прочь и больше никогда не возвращайтесь на эти земли. Ни ты, Орландо де Брег, – ведьма перевела взгляд и ткнула пальцем в мою сторону, – ни ты, Жак де Тресс! Пошли прочь!
Она хлопнула в ладоши, и туман превратился в снежную бурю, которая закружила вокруг нас безудержной метелью. Слава Богу, что это продолжалось совсем недолго. Снег осел на землю и начал таять, а ведьма… Ведьма просто исчезла! Засияло солнце. Фыркнул гнедой жеребец, и мир обрел привычные цвета, запахи и звуки. Слабость ушла. Ушла, но оставила после себя жуткое чувство голода. Де Брег поднял голову и посмотрел на меня:
– Жак… Надо уходить отсюда. Эта тварь… Она мне не по зубам.
Мы не разговаривали о случившемся. Полагаю, что причиной послужил ответ ведьмы. Ответ столь неожиданный, что нам было необходимо какое-то время, дабы его осмыслить и связать с прочими тайнами, окружающими монастырь Святой Женевьевы. Мы молча ушли на юг, в Баксвэр…
– Шевалье, у меня никак не выходит из головы одна фраза, – сказал я, когда мы обустроили место для ночлега и разожгли костер. Огонь недовольно шипел, пожирая сырой хворост, но сухих дров не нашлось – проклятый дождь не унимался весь вечер. В темноте всхрапывали лошади, покрытые попонами. Закричала птица, потревоженная ночным зверем. Я плотнее запахнулся в плащ и поежился от холода.
