Евгений Старухин - Лесовик. Рудники
Дальше, по словам кота, началось форменное безобразие. Муж отдавал свою собственную жену всем подряд. Как выразился кот, то один ее отпердолит, то другой, то третий, а то вообще чуть ли не скопом. Еще он сказал, что гремлин плакал, когда играл свою роль, но беззвучно. Хорошо хоть, что секс в игре разрешен только с согласия обеих сторон и в специальных местах, а на каторге вообще запрещен. Так что все свои действия они только изображали. Но гремлину хватило и этого.
Досмотрев все действие до конца, Главный инспектор завернул какую-то витиеватую матерную конструкцию о том, что он знал, что люди извращенцы, но не предполагал насколько. И еще он порадовался, что уехавший Эмануэль этого не видел. После чего он лично забрал гремлина со сцены и куда-то увел. Все были шокированы происходящим. Конечно, многие были шокированы не содержимым спектакля, а тем, как это перенес гремлин.
– Ты знаешь, по-моему, он сломался, – закончил свой рассказ кот, уронив кирку. – Я этих слез, наверное, никогда не смогу забыть. Как же я его презирал до этого за его эти понты, понятия и всю эту наносную шелуху. А оказывается, он этим действительно жил, иначе не смог бы так плакать. А ведь по понятиям его опустили. Я даже не думал, что можно так оплакивать свое положение. Жалко его, вот честное слово. Ведь опущенный – всегда изгой, и для него теперь нет пути назад. Он даже хуже теперь, чем никто. Знаете, до этого думал, что после спектакля будет масса шуточек и подколок. Но после этого ни у кого на лице не видел даже небольшой улыбки, всех как будто придавило что-то. Это было очень тяжело. Ты даже не представляешь насколько.
И кот замолчал. Даже Правый нас не подгонял. Я пытался представить, что перенес гремлин, и не мог. Мне самому стало настолько противно, будто я затеял весь этот спектакль. Мы сидели и молча смотрели каждый в свою сторону.
– Его не оставят одного. Ему помогут, – неожиданно произнес Правый спустя пять минут молчания. И эти простые слова почему-то принесли облегчение. Очень хотелось ему верить. – Не беспокойтесь о нем. Вас ждет работа.
Мы встали и начали долбить жилу. Звук ударяющихся кирок вначале сильно бил по ушам, но потихоньку сосредоточенность на работе брала свое, и нас всех попустило. Кот вскоре опять увез тележку наверх. Когда же кот вернулся обратно, кобольд произнес:
– В следующий раз тележку повезу я.
– Почему? – поинтересовался кот.
– У меня есть желание для Главного инспектора.
– А подробнее?
– Нужно убрать гремлина с этого рудника. Он не сможет здесь больше находиться.
– Но ведь Правый сказал, что о нем позаботятся. – Кот ткнул пальцем в сторону сидящего надсмотрщика.
– А ты знаешь, насколько далеко простирается его забота? – Кот отрицательно помотал головой. – И я не знаю, так почему бы не потратить свое желание на благое дело?
Я повернулся к Правому:
– Можно мы все сходим к Главному инспектору, чтобы попросить его об этом?
– В этом нет нужды. Он сам здесь будет, ближе к вечеру. Тогда и попросите.
– Хорошо.
Главный инспектор заявился чуть позже середины рабочего дня. У меня как раз незадолго до этого случилось повышение профессии.
– Ну-с, рассказывайте…
Мы еще не успели ничего возразить, а Правый оказался рядом с ним и молча передал всю информацию. По крайней мере, следующий его вопрос явно показывал, что он знает о происходивших здесь разговорах.
– Желаете помочь врагу? Похвально.
– Да какой он теперь враг?
– В общем так, Гриню я и так собирался убирать отсюда. Жизни ему теперь точно здесь не будет, тут вы правы. Так что желание у вас по-прежнему остается. Но спустился я сюда не поэтому. У меня есть один вопросик. – Он сделал небольшую паузу, внимательно осмотрев меня с ног до головы, словно пытаясь найти ответ на свой еще не высказанный вопрос, и все же продолжил: – Вот ответьте мне, Лесовик. Почему так получается, что с приглядом у вас выработка совершенно упала? Или вам до этого крысы с лесными человечками помогали руду добывать?
– Нет, просто до этого удавалось частично использовать руду, добытую врагами, либо еще как-то выкрутиться.
– Понятно. Кстати, вы особо не расхолаживайтесь, работать пошустрее в ваших же интересах, а то вон только седьмого уровня профессия. А ведь так можно и здесь остаться, на этой жиле. Ваши коллеги свой новый уровень профессии уже получили и перейдут на новый уровень каторги в любом случае, а вот ваш переход сейчас под вопросом.
Я не успел ответить, как встрял кот:
– Простите, а раз уж вы нам оставили наше желание, то можно нас отпустить? Совсем?
Вопрос кота явно поставил инспектора в тупик. Он перевел взгляд с кота на меня:
– Надо же, оказывается, есть еще более наглые создания, нежели вы. Я думал, что таковых не найдется, но ошибся. Этот рудник не устает меня удивлять. – Он повернулся обратно к коту: – Нет, нельзя. Преступников так просто отпускать нельзя. Они должны либо перевоспитаться, либо отработать свое преступление трудом. Каторжным.
– А можно тогда, после окончания жилы, перевести нас не на второй уровень рудников, а на пятый? Мы честно будем отрабатывать там свое преступление. – Кобольд оказался ничуть не менее хитрым, чем кот.
– Мда, я понимаю ваш выбор спутников. – Опять шпилька в мой адрес. – Подобное тянется к подобному. Ваша наглость не имеет пределов, но в последнем пожелании есть хоть крупица смысла, потому я переведу вас, но не на пятый, как вам бы хотелось, а на третий, что тоже весьма неплохо для вас, поверьте. По крайней мере, это всего лишь второй случай за всю историю моей практики, когда кому-то удалось перескочить через ступень.
– И на том спасибо, – вздохнул кот.
– Нет, вы только посмотрите на них, – не смог сдержать своего негодования эльф. – Они еще и недовольны.
– Мы довольны, правда довольны, – поспешил заверить его кобольд и прошептал коту: – Заткнись, а то хуже будет.
На лице Главного инспектора промелькнула улыбка – то ли все же поверил заверениям кобольда, то ли услышал все-таки угрозу.
– Ну вот и замечательно. Ах да, чуть не забыл. Вы двое тоже заинтересованы в наибольшем количестве добываемой руды. Ведь вы же хотите уйти с этого рудника поскорее? Так почему отлыниваете? Шустрее, шустрее надо работать. Ладно, приятно было пообщаться, но пора и честь знать. Не буду вам мешать работать, а то из-за меня вы совсем про работу забыли.
Мы переглянулись и набросились на жилу, показывая дружное рвение в выполнении задачи.
– Вот так и надо работать, – было нам последней похвалой от уходящего Главного инспектора.
Дальнейший день ничем примечательным совершенно не запомнился. Били по жиле, отколупывали руду, грузили ее в тележки. Иногда кот отвозил тележки наверх. Впрочем, приход Главного инспектора немного разогнал мрачное настроение, и мы опять начали общаться во время работы.
– Слушай, Лесовик, давно хотел спросить, – начал кот. – Ты же общался с крысами, почему не попросил их вывести тебя с этого рудника наружу каким-нибудь другим путем. Ведь они в эту шахту как-то попадают. Наверняка есть другой выход.
– Да, думал я об этом, только вот прекрасное ожерелье на шее да лишение имеющейся магии и прочих плюшек несколько охладили мой пыл. И вот несколько обеспокоился я, что, убежав, не смогу все это восстановить.
– Это понятно, но неужели ты так много потерял, что боишься не восстановить?
– В принципе, действительно не очень много, но боюсь, что некоторые заклинания просто не имеют аналогов. А они представляют для меня все же некоторый интерес. Да и, кроме того, даже почту отправить не получится.
– Ну да, ну да… А если…
Я поспешил прервать кота с его вопросами:
– Послушай, Дрюндель, а тебя не напрягает наличие за спиной вот того вредного старикашки?
– Ты прав, извини.
– Молодой человек, – подал голос Правый. – А вам есть что скрывать от, как вы изволили выразиться, вредного старикашки?
– Что вы! Разумеется, нет, меня только напрягает ваше постоянное внимание. Мне порой кажется, что вы уже дырку в моей спине просверлили своим взглядом.
– Хм, это мои обязанности. Если бы все выполняли свои обязанности как следует, то в мире хаоса не осталось.
– Не думаю, что наличие хаоса в мире определяется только этим параметром.
– Ну что вы, разумеется, нет, но это сильно бы ослабило его позиции и усилило наши. А у нас вот имеются еще всякие нечистые на руку злодеи. Причем таких вот товарищей почему-то особенно много среди людей. Люди вообще странные существа. Тут под боком столько врагов, а они умудряются еще воевать между собой.
– А разве эльфы между собой не воюют? – поинтересовался кот.
– С чего ты это взял? Эльф эльфа никогда не обидит.
– А как же ваша вражда с темными?
– Да как ты смеешь упоминать этих мерзких отступников! Их темные намерения выдает даже их мерзкий цвет кожи!
– Но ведь когда-то вы были единым народом.
