Дмитрий Иванов - Артефакт
Я сунул револьвер в карман, и обстановка немного разрядилась. Пожилой мужчина из числа моих невольных провожатых даже печально улыбнулся мне, но тут же отвел взгляд, испугавшись, что позволил себе лишнее. Они все дружно засуетились и быстро прошмыгнули мимо нас. Я понял, что мой запоздалый миролюбивый жест никого из них не успокоил. От людей буквально веяло страхом, и во мне вновь всколыхнулись сомнения: действительно ли я делаю то, что необходимо? Мне ведь опять пришлось убить человека… Я опять, в который уже раз, умудрился походя нарушить свою клятву… Но был ли у меня выбор? Выбор?.. – Я подозрительно покосился на Юлию. – Этому, что ли, выбору я должен был научиться?..
Девушка смотрела на меня доверчивым взглядом. Она явно не ведала ни о моих сомнениях, ни о наших с ней телефонных переговорах… Да и погода к этому не располагала… Однако и насчет «выбора» я, кажется, зря переживал – не было у меня никакого выбора… Здесь точно не было…
* * *В подъезде стояла оглушительная тишина, словно дом был давно заброшен. Может, так оно и есть? Подсознательно стараясь не нарушать этой устоявшейся тишины, мы поднялись на второй этаж и остановились у дверей моей квартиры. Юлия не спрашивала, куда мы идем, – видимо, она и вправду решила во всем полагаться на меня. Такое доверие, конечно, трогало, но… Разве я способен ей помочь? Не говоря уже о том, что в любую минуту я мог просто исчезнуть – и не только из ее жизни, но и из ее мира… И это будет выглядеть как форменное свинство, по крайней мере, с ее точки зрения…
Дверь я открыл без хлопот: моего воинственного двойника, видимо, не особенно беспокоило, что у меня есть ключи от квартиры. По сути, он был прав: я ведь мог попасть туда, и не выходя из дома…
– Вы тут живете? – спросила Юлия.
– Не совсем, – сказал я, с интересом окинув взглядом гостиную. Все было почти так же, как у меня, разве что порядка побольше. Правда, на месте ниши с книжными полками тут на стене висела картина. Ее кричащие тона могли бы посоперничать в насыщенности с рекламным постером, но это не напрягало… наверно, потому, что в ней не ощущался тот продажный дух времени, которым обычно разит от рекламных постеров… От этой яркой как летний полдень картины веяло чем-то совсем другим – наивным и искренним, способным пробудить в человеке радость, не замешанную на навязчивом желании потреблять. Это была копия Клее – он мне всегда нравился… Хотя я не настолько разбираюсь в живописи, чтобы отличить копию от оригинала. Однако в моей гостиной таких картин не было. Впрочем, у меня вообще не было картин…
– Вы военный? – спросила Юлия.
– Почему вы так решили?
– Не знаю… Мне почему-то кажется, что вы воевали. Нет?
– Совсем чуть-чуть… Что меня выдало? След от фуражки? – насмешливо поинтересовался я.
– Нет, – улыбнулась она, – просто вы ведете себя так…
– Как военный?
– С оружием умеете обращаться. Хотя вроде не бандит. Действуете уверенно, опасность трезво оцениваете… Знаете, как на улице себя вести.
– А как нужно вести себя на улице?
Она вздохнула.
– Вы ведете себя как профессионал, как будто вам привычна такая обстановка.
Я пожал плечами.
– Может быть, вы и правы, не замечал за собой…
– Боже мой! – воскликнула вдруг она. – Вы же весь в крови! – И, задрав на мне фалду пиджака, принялась изучать мою спину.
Едва не вывернув себе шею, я попытался сделать то же самое, но ничего не разглядел, кроме бурого пятна на рубашке.
– Что там, серьезные проблемы?
Как ни странно, чувствовал я себя совсем даже неплохо и боли в спине практически не ощущал. Вероятно, доза адреналина, полученная мной за сегодняшний вечер, послужила отличным обезболивающим.
Она резким движением разорвала рубашку и склонилась к ране.
– Колотое ножевое… не очень глубокое… внутренние органы, видимо, не задеты, но все же рана опасная… – уже более спокойно сообщила она.
– Откуда вы знаете? – удивился я. – Вы бывший военный?
Она усмехнулась.
– У вас найдутся перевязочные материалы и… йод? Или хотя бы водка?
– Надо посмотреть в аптечке, – пожал я плечами и тут же ощутил боль, которая так благосклонно и долго о себе не напоминала…
Юлия нашла аптечку и вытряхнула все ее содержимое на стол. Хотя аптечка была не моя, но в ней хранилось все то же самое, что я держал в своей: несколько рулонов бинта, жгут, одноразовые шприцы, обезболивающее, йод и даже перекись водорода.
– Отлично, – бодро сказала Юлия, вскрыв флакон с перекисью.
Действовала она уверенно. Сняла с меня пиджак и рубашку, тщательно обработала рану, а затем принялась накладывать повязку.
– Значит, вы травматолог? – уточнил я.
– Хирург.
– Здорово. Ни за что бы не подумал.
– В госпитале, кроме меня, еще восемь хирургов – все мужики. А вы в этом смысле женофоб?
– Ну что вы! Наоборот, я ярый феминист!
Она засмеялась и ловко завязала бант у меня на животе.
– До сих пор я слышала только о феминистках, – сказала она. – Но я уважительно отношусь к нетрадиционным социальным ориентациям.
Юлия села в кресло и попросила сигарету. Я тоже закурил.
– А что у вас с рукой? – поинтересовалась она.
– Перелом.
Юлия вопросительно подняла брови и тут же скривилась от боли: ее лицо тоже нуждалось в лечении, как же я не подумал?.. Поэтому я не стал углубляться в подробности моей богатой травмами жизни, а немедленно занялся ее ссадинами. В общем, у нас неплохо выходило это взаимное ухаживание…
– Это вы написали? – спросила она, разглядывая картину, пока я заканчивал с медицинскими процедурами.
– Вряд ли, – с сомнением покачал я головой, ревниво подумав о том, что мой двойник – ну, пусть даже «тройник» – который, очевидно, тоже был неравнодушен к Клее, мог до такой степени превосходить меня в талантах: я-то не сумел бы и «Квадрат» Малевича по-человечески срисовать…
– Что значит – «вряд ли»?
– Я имею в виду, что я вряд ли так бы смог.
– А кто это?
– Клее. Швейцарский художник начала прошлого века.
– Мне нравится… Это подлинник?
– Не думаю… – сказал я и подошел к полотну. Картина висела странно – совершенно отвесно, хотя между ней и стеной по всему периметру темнела едва заметная щель миллиметра в два толщиной. Я взялся за раму и осторожно потянул картину на себя: она оказалась намертво приделанной к стене… И тут я вспомнил, что когда-то и сам собирался сделать нечто подобное – сейф в нише, прикрытый картиной, – только руки так и не дошли… Идея, конечно, затасканная, но я и не претендовал на оригинальность.
– Все еще сомневаетесь? – лукаво поинтересовалась Юлия.
– В чем?
– В подлинности.
Ее, должно быть, позабавила моя попытка отодрать картину от стены – не совсем стандартный метод экспертизы, конечно…
– Я не вешал эту картину, – пояснил я.
– Но как она висит, вам явно не нравится.
– Наоборот. Отлично висит… Только вот…
Я стал припоминать, как собирался устроить этот тайник, и в голове с легкостью всплыли подробности: лично у меня была идея поставить в сейфе электрический замок и вывести кнопку куда-нибудь под столешницу… Неужели и он так сделал?
Обогнув стол, я заглянул под столешницу: там действительно была кнопка.
– Стол тоже не на месте? – улыбнулась Юлия.
Я нажал кнопку – послышался негромкий щелчок, и край картины слегка отошел от стены…
– Это тайник? Здорово!
– Сейчас посмотрим…
Я вернулся к картине и распахнул стальную дверцу сейфа, на которой она крепилась.
– Ничего себе… – сказала девушка, поднявшись из кресла.
Я и сам, честно говоря, не ожидал увидеть подобного: сейф был битком набит оружием.
– Так вы террорист, – насмешливо протянула Юлия за моей спиной: очевидно, она вовсе не была шокирована.
– Ну что вы!.. Как вы могли такое подумать! – поддержал я ее насмешливый тон, с интересом разглядывая арсенал. Здесь было с десяток пистолетов различных марок, пара новеньких промасленных «Узи», коробки с патронами, взрыв-пакеты, гранаты, две дорогие винтовки с оптическими прицелами и даже помповое ружье… Уж не знаю, кому могло понадобиться держать в доме такую коллекцию, но если мой двойник был киллером, то вел он себя не очень-то профессионально… Слишком раскованно, пожалуй…
«Куда же тебе столько железа, родной, – думал я, – неужто понты одолели?.. Или это мания?»
Юлия подошла поближе и тоже принялась рассматривать арсенал через мое плечо:
– Тут много полезных вещей… – заметила она. – Дашь что-нибудь?
Я недоуменно обернулся, но снова встретил ее уверенный взгляд, и мне стало ясно, что она понимает, о чем говорит.
– Бери что хочешь, – пожал я плечами, отходя в сторону.
Она некоторое время разглядывала полки с оружием.
– Вот этот, – решила она и потянулась за небольшим, но вполне убедительным девятимиллиметровым «Смит-Вессоном».
«Хороший выбор», – чуть было не ляпнул я, словно ретивый продавец из модной лавки, но сдержался…
