Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И замкнется круг
Мне сложно понять, что так на меня повлияло, но я чувствовала себя словно обожженной изнутри. Не первый раз человек погиб от моей руки, но творец – впервые!
В глубине души я так жаждала мести, хранила ее, холила и лелеяла, так терпеливо выжидала… Создавая историю, я знала: возможность наверняка представится. И оказалась права.
Почему же так больно?
Меня навещала вся наша группа и вместе, и по одному, Калеб вообще дневал и ночевал у меня в палате, и однажды я смогла услышать, как он зовет меня. Вот он, лучик, что смог пробудить меня к жизни, человек, ради которого я готова на все.
Повернув голову, увидела заросшие щетиной щеки, круги под глазами и сами глаза с блестящими в них слезами.
– Привет, – улыбнулась я, а Родригес, шумно выдохнув, прижал меня что есть силы к себе.
– Никогда, никогда больше не пугай меня так!
Калеб сжимал меня так, что было больно, и тяжело дышал, словно пробежал несколько миль.
– Что случилось?
Уложив меня обратно, но продолжая держать за руку, Калеб присел рядом и жадно смотрел, а сам в это время отвечал на мой вопрос:
– Ты уже несколько дней лежишь, напоминая труп, и ни на что не реагируешь. Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда очнулся в Цитадели после последнего нападения! Я с ума сходил, пока они боролись за твою жизнь. Почему, почему ты не вывела яд?!
– Тогда бы мы упустили Ашера, а ты бы умер.
– Зато ты бы жила!
Я лишь покачала головой и снова посмотрела на потолок, и в то же мгновение Калеб закричал:
– Хорошо, хорошо! Я понял! Только не уходи больше в себя!
Я лишь улыбнулась и сжала его руку.
– Прости, что напугала.
– Это больше чем страх. Когда твое состояние стабилизировалось и врачи сказали, что ты не возвращаешься по причинам психологическим… Этот твой взгляд, пустой и отсутствующий… Он сводил с ума. Не смей так больше поступать со мной.
– А мои родные? – внезапно встрепенулась я. – Им сообщили?
– Конечно. Твоя бабушка каждый день звонит Алонсо и кричит, требует и обвиняет. Лемнискату ее не отпустила, сейчас затишье перед бурей, но она сказала, что если ты не придешь в себя в течение трех дней, то она прилетит, и тогда мы все пожалеем.
– Узнаю бабушку, – улыбнулась я.
– В мой адрес тоже прилетело несколько посланий и напутствий.
– Ох! Не принимай их близко к сердцу.
– Твою бабушку нельзя игнорировать. Анастасия необычная и чрезвычайно сильная личность. И отчасти она права. А уж как Алонсо ее боится! Вздрагивает от каждого вызова. Думаю, ему сообщили о том, что ты пришла в себя, и он уже докладывает твоей бабушке.
Немного помолчав, я нерешительно спросила:
– А что с Ашером?
Калеб поджал губы.
– Он умер. Остановка сердца.
– Это я его убила, – прошептала я, но внутри ничего не почувствовала.
Переболела и восстановилась?
– Ты выполняла свой долг. Вспомни о Лилии, вспомни о других творцах, которых они убивали.
– Я все понимаю, но, видимо, в связи с моими особенностями, мне нельзя убивать себе подобных. Или дело еще в чем-то.
– Мы обязательно это выясним. А пока лежи и отдыхай.
– Но я хорошо себя…
– Отдыхать!
Несмотря на настойчивость, надолго удержать меня в постели никто не смог, тем более что заключение врачей было предельно ясным – полностью здорова. И уже на следующий день я под хмурым взглядом Калеба прогуливалась по саду.
– Не будь букой и улыбнись, – посоветовала я.
– Тебе следовало бы еще пару дней оставаться в постели.
– Нет, не следовало. Не вижу смысла зря тратить время, когда ситуация стала по-настоящему непредсказуемой. Южный филиал потерял двух творцов. А загнанный зверь – самый опасный.
– Не спорю. Но, с другой стороны, пора со всем этим заканчивать, слишком часто в последнее время то ты, то я стоим одной ногой в могиле. Плохая тенденция.
– Да, но как предугадать их следующий шаг?
– Вот вы где!
Обернувшись, я увидела идущего к нам Диего. В прошлую нашу встречу я была подвергнута проверке с его стороны и не скажу, что это произвело на меня приятное впечатление. Но он наставник Калеба и близкий для него человек.
– Добрый день, Диего, – вежливо поздоровалась я.
– Рад, что вам лучше, Вера. Я как раз искал вас. Нам нужно поговорить.
– Может, отложим… – начал Калеб, но его наставник покачал головой.
– Нельзя. Я предлагаю вам присесть и выслушать меня. В последнее время я много работал и выяснил кое-что очень важное.
Переглянувшись, мы с Родригесом опустились на ближайшую лавочку, а Диего встал перед нами и заявил:
– Вы – Воин и Хранительница.
Мы с Калебом переглянулись, не особо понимая, о чем идет речь.
– Вы не знаете, – пробормотал Диего. – Что ж, начну с самого начала. А именно с моего воспитанника. Все творцы – очень странные люди, но Калеб с самого начала выделялся даже среди них. Своей жесткостью, агрессивностью и непримиримостью. Немного попроще стало, когда в его голове появился голос. После разговоров с психиатрами он больше не признавался в его наличии, но я знал, по поведению Калеба догадывался, что голос остался и оставался с ним на протяжении всех этих лет.
И я помнила момент, когда мы с Калебом нашли друг друга. Отразилась ли наша встреча на моем поведении? Возможно.
– Но что еще сильнее насторожило меня, так это когда мифический друг оказался реальностью из плоти и крови, а еще – творцом первой степени. Я сразу понял, что вы общаетесь мысленно. И вы очень изменились, когда встретились. Сначала я не мог понять, что к чему, а потом вспомнил легенду.
– Слушай, он в себе? Может, твой наставник с возрастом немного того?
– Наставник никогда не говорит просто так. Поверь, к нему стоит прислушаться.
И мы продолжили внимать.
– В корпорации бытует предание о Воине и Хранительнице. Именно они основали ее, с их помощью мир увидел Лемнискату такой, какая она сейчас. Шло время, и между филиалами произошел раскол. Но не это главное. В легенде говорится, что эти двое – мужчина и женщина – обладали невиданной силой. Она хранила творцов, оберегая и помогая им, но также и обладала огромной властью над их жизнями. Воин был великим стратегом, наделенным силой защищать и оберегать творцов. Они всегда появлялись в трудное для корпорации время и дополняли друг друга.
Не могу сказать, что эти слова не отозвались трепетом в моем сердце, особенно последние.
– Эти двое не могут жить порознь, для них гармония возможна, только когда они вместе. И нет силы, способной противостоять им. Насчет последнего: я бы не советовал вам задирать нос, все-таки это легенда, но тем не менее вы очень сильны. И раз родились в наше время, значит, это неспроста, что и доказывают нам последние события.
– То есть во всем виноваты мы? – пораженно выдохнул Калеб.
– Ты, как обычно, невнимательно слушаешь, – проворчал Диего.
– Нет. Но мы должны все исправить, – озвучила догадку я.
– А вот она зрит в корень. Все правильно, вы – единое целое.
– Не то чтобы я был против, – иронично заметил Калеб, – но с чего ты взял, что все это правда?
Диего пристально посмотрел на нас.
– Я могу доказать. Но для этого вам придется отправиться в прошлое.
* * *У меня перехватило дыхание. Передо мной лежал сказочно прекрасный древний город. На фоне сочной зелени высились десятки каменных зданий: обсерватория, храмы, жилые дома и многое другое.
Город, каким он предстал пред нами в шестнадцатом веке, чем-то разительно отличался от того города, что поражает нас в двадцать втором столетии. Может, потому, что, когда мы вошли в него, нас встретили лишь красота и пустота его зданий и скелеты людей повсюду?
– Ну, как первое впечатление? – спросил Калеб, сжав мою руку.
– Довольно гнетущее. Обычно это мы изображаем призраков.
– Да, атмосфера здесь довольно необычная. Смотреть будем, раз уж мы здесь?
– Нет, обойдусь, – заверила я, огибая один из скелетов.
– Тогда пойдем в пещеры.
– Мне все это уже не нравится.
– Их использовали для захоронения. И, судя по данным корпорации, в этом месте, вероятно, покоятся мумии умерших владык города, а может быть, и самих владык империи.
– Я под впечатлением, – нервно передернула я плечами.
– Чего больше боишься – мумий или узнать правду?
– Это лишь одно из хранилищ с данными о нас, – напомнила я.
– Думаю, самые простые истины и оно сможет подтвердить.
Следуя за Калебом мимо тюрьмы к пещерам и мавзолеям, я все больше волновалась. Вопрос был даже не в том, подтвердится информация или нет, а в том, что с ней делать?
Пробираясь по извилистым, искусно отделанным коридорам, я то сжимала, то разжимала пальцы, переплетенные с пальцами Родригеса. В конце концов он остановился и, развернув меня лицом к себе, попросил:
– Вера, послушай меня. Независимо от того, что мы узнаем, это ведь не изменит того, кто ты есть на самом деле. Все останется по-прежнему, окажешься ты хранительницей или нет. А теперь успокойся и пойдем посмотрим на старые манускрипты.
