Нана Блик - Лилиан

Небольшая худосочная женщина, кажется, лет пятидесяти рыдала, катаясь клубком по земле. Спустя какое-то время к ней выбежал какой-то мужчина, видимо муж, и совсем неожиданно для меня появился священник. Молодой, холеный с искусно поставленной речью, как я убедилась позже, пастырь пытался успокоить женщину, охваченную истерикой.

– Милая, нам необходимо смириться с этим и принять. Это опасно и, скорее всего, невозможно. – Священник спокойно обращался к ней, поглаживая по голове. – На всё воля Божья, милая, как бы страшно это ни звучало, но ты должна это принять, ведь таковы ваши испытания.

Я поначалу подумала, что, возможно, у них просто неизлечимо заболел ребёнок, а это было для меня делом легкопоправимым, и я твёрдо намеривалась исправить их ситуацию, поэтому, недослушав, ринулась в дом.

Как только мы с Сэмом зашли в дом, меня охватило странное ощущение. Запах, распространявшийся волнами от комнаты наверху дома, был для меня знаком и приятен. Я поднялась на второй этаж и, не раздумывая, вошла в комнату. Устремив свой сосредоточенный взгляд на лежащего в кровати ребёнка, я поняла, что мои догадки были в корне неверны.

Маленький белокурый ангел был измучен, искалечен и порабощён. И впервые за долгую жизнь я полностью была уверена в том, что собираюсь делать в так быстро приближающую к нам ночь в канун первого мая. И что это было абсолютно необходимо и смертельно важно особенно сейчас, воочию увидев эту картину. Сейчас я, как никогда раньше, ненавидела свою Мать, создающую таких тварей, которые были способны на зверскую ничем не объяснимую чудовищность. Я, несмотря на свою ужасную сущность, всегда считала это неприемлемым и недопустимым. Да, я могла скосить полдеревни, полностью стереть с лица земли целый народ, уничтожая даже память от него, но никогда не была способна искалечить чистую, открытую и непорочную душу, совсем не защищённую от любого влияния и вторжения.

Мне не требовалось ни единой секунды на раздумье. Сэм был ошеломлён ужасающим видом ребёнка и никак не комментировал происходящее. Всё это для него было огромным потрясением, хотя он сам, по сути, был искалечен и заражён демоном, навсегда изменившим его сущность. Но всё же Сэм не был одержим, он был, как будто перерождён, изменивши свою родовую принадлежность: рождённый человеком, но сменивший свою сущность. Иногда я думаю, что Сэм сделал это добровольно. Разочаровавшись во всём светлом и до конца не разобравшись, что есть добро и зло на самом деле, он добровольно соглашается служить неизведанной мрачной силе, что и меняет его сущность, в конечном счёте, не порабощая его душу и сердце. Именно поэтому он такой, какой есть: внутри ужасного веющего холодом и смертью монстра заперта чистая и неискалеченная душа, способная освещать путь даже самым заплутавшим и отчаявшимся путникам.

Я подошла к ребёнку и заглянула в её туманные и нечеловеческие глаза. Существо, паразитирующее в её теле, сжалось и затаилось от страха.

– Ты и должен меня бояться, и так будет всегда!

Я схватила ребёнка за шею, чтобы обездвижить, и, не отрывая взгляда, приблизилась своими губами настолько близко, насколько было возможным, чтобы не причинить вреда белокурому созданию, и сделала сильный и затяжной вдох в себя. Я видела, как тварь, живущая в ребёнке, начала отделяться от её тела. Меньше всего на свете я хотела поглотить её и владеть ей без остатка. При первом удобном случае я схватила мрачный фантом за горло и подарила ему столь желанный для меня поцелуй смерти, навсегда прерывая его существования в любом из миров. Девочка в освобождающей агонии взвизгнула и упала на свою кровать. Забежавшие в комнату родители почти моментально заметили разницу, хотя и ребёнок был без сознания. Кожа была естественного для человека цвета, а лицо светилось детским румянцем.

– Она здорова! Мы можем уходить. – Я взяла Сэма за руку и, выскочив в открытое окно, полетела, подхваченная порывами попутного ветра.

– Почему ты не поглотила его? – Сэм всё же недоумевал от всего увиденного им в той комнате.

– Я не нуждаюсь в силе существ, похожих на него. Понимаешь, цепляя к себе подобное зло, рано или поздно можешь и сам заразиться и заболеть, а я этого не хочу, – на тот момент я была уверена в себе и полностью сформировала своё жизненное кредо, но всё же добавила, – не сейчас, по крайней мере.

Остаток нашего так называемого отпуска мы провели в спокойном пребывании на побережье, разглядывая водные просторы пролива Ла-Манш, беззаботно валяясь на сочном зелёном лугу среди пасущихся овец и чернявых лошадок. Я была спокойна и полностью уверенна в своей правде, и ничто не могло изменить моего взгляда на принятое решение. Последние дни умиротворения и блаженства были затишьем перед решающей бурей. Темнота давно уже началась сгущаться, жаль заметила я это поздно. Но простить меня всё же можно, счастье, поглотившее меня в эти несколько месяцев, как выяснилось позже, лишило меня рассудка. Но несмотря ни на что, о случившемся я не жалею, ведь счастье в моей жизни – гость нечастый, но я надеюсь всё же сломать веками сложившиеся для моей персоны традиции.

Глава 18

Чёрно-белое

О, милый сердцу огонёк,

Мне раньше было невдомёк,

Что свет, рождённый от тебя,

Оберегал и грел меня.

Стоя в очереди у стойки регистрации в аэропорту Хитроу, я мысленно прощалась с Англией. Я прощала и отпускала всё плохое, что произошло со мной здесь, и благодарила за всё хорошее, что случилось. Я была благодарна Отцу, за всё то, что Он со мной сделал. Он преподал мне самый главный урок в моей жизни: в любой тьме, пускай даже самой непроглядной, никогда не отчаивайся, потому что везде и для каждого существует свой лучик надежды, и если ты его найдёшь, то сокровище, приобретённое тобой, будет бесценно. Кто бы мог подумать, что к подобному открытию меня подтолкнёт не кто иной, как мой Отец.

Ужасно долгая дорога домой не омрачила нашего стремления быстрее очутиться в родных стенах. Стоя перед огромными коваными воротами, мы облегчённо вздохнули, что наше хоть и приятное со всех сторон путешествие всё же подошло к концу, и мы почти дома.

– Наконец-то дом! – Эрик воодушевлённо набирал код на входной панели ворот. – Кто бы мог подумать, что птица, любившая свободу и голубое небо, так сильно будет скучать по своей клетке.

Мы медленно шли по аллеи от ворот до особняка, внимательно осматривая её обитателей. Как я скучала по могущественному Тифону, прекрасной Ехидне, защищающему Церберу и ошеломляющей своей красотою Химере. А как я радовалась, увидев на крыше величественных каменных Гаргулий, провожающих нас взглядом от самых ворот.

– Дом, милый дом! – Я обнимала одного из мраморных львов, восседающих на крыльце нашего дома. – Моя крепость, моя отрада! Хорошо, что у меня хоть и спустя столько времени всё-таки появился дом, о котором я всегда мечтала.

Была уже середина апреля, и всё вокруг набирало силу и распускалось. Зеленеющая аллея и нежная поросль возле пруда свидетельствовали о восстании природы из чар сновидений. Времени оставалось всего ничего, а нужно было ещё столько обдумать и сделать. Придётся ещё раз основательно подкрепиться, посещая хоспис или клинику, а самое главное, чётко определиться в своей линии поведения. К тому же у меня был ещё один нерешённый вопрос, нависший надо мной словно грозовая туча. Этим вопросом была Меган. Да и вдобавок я давно не навещала Стейси и ужасно по ней соскучилась. Но, заглядывая правде в лицо, мне нужно будет попрощаться с девочкой, навсегда оставив её в покое, хотя в глубине души этого я хотела меньше всего на свете. Но просто незачем ребёнку общаться с такими монстрами, как я. Ну и исчезать из её жизни, не оставляя следа, я не хотела. Я всеми фибрами души цеплялась за скудную надежду всегда сиять в её большом сердце и чистой душе. Этим я займусь завтра, а сегодня просто буду наслаждаться вечерней зарей и последними лучами уходящего за горизонт солнца, освещающего террасу нашего дома. Чистый нежный ветерок, слабо колыхающий мои распущенные густые тёмные волосы, как бальзам ласкал и успокаивал мою встревоженную от мрачных дум душу. Сэм, понимая меня без слов, оставил наедине с собой, а сам сидел в кресле и следил за заигрывающими друг с другом в камине язычками пламени. Эрик и Майкл лежали на разных концах белого п-образного дивана и смотрели телевизор, спешно переключая каналы, особо ни во что не вникая. Я простояла на террасе до глубокой ночи, даже не заметив появления огромного лунного блина, освещающего территорию нашего впечатляющего сада с его уникальными скульптурами, растительностью и прудом. Вот он мой настоящий рай, который я должна сберечь, чего бы мне это ни стоило.

Когда я зашла в дом, гостиная уже была пуста. Все разошлись по своим комнатам, напоминая зверей, попрятавшихся ночью по своим норам. Я тихо вошла в комнату и легла на кровать. Сэм лежал, молча разглядывая лепнину на потолке. Ангелы в детских обличиях нависали над сводом комнаты, причудливо расположившись в углу. Я крепко сжала руку Сэма и положила свою голову ему на плечо. Когда он в ответ сжал мою ладонь, я обняла его второй рукой и поцеловала в шею.